© Валерий Уколов, 2022

ISBN 978-5-0050-2623-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Пролог»

Эта история произошла в пору славных времен полного, безграничного мировладения Римской империи. Вести о великих победах, новых завоеваниях приходили со всех концов мира. Гонцы прибывали в Рим отовсюду: начиная от близлежащих территорий, завоеванных в первую очередь, до диких земель в сторону северных морей, до безжизненных пустынь Африка, расширяясь на запад и восток, никто не мог противостоять натиску сверхдержавы. Казалось, не осталось места, куда бы ни ступала нога римского легионера и, где не был бы установлен новый имперский порядок. Следом за триумфальными гонцами, возвращались сами победители, и тогда начиналось грандиозное шествие. За триумфатором, гордо стоящим на колеснице, тянулась бесконечная вереница завоеванной добычи: пленники всех родов и знатности, оружие и знамена побежденных, захваченные драгоценности и поражающие воображение дары от побежденных царей и правителей, которые подчас сами сопровождали свои подношения, свидетельствуя свою покорность, надеясь взамен получить императорские милость и снисхождение. Разодетая римская публика в нарядах и цветах под звуки музыки могла наблюдать триумф не один день.

К победам, равно как и к славе, привыкли…

Однажды глубоким тихим вечером к дворцу императора прибыл гонец. Помимо объяснимой усталости от долгих дней беспрерывного пути, была в его движении заметна определенная неуверенность, даже робость. Ожидая императора, гонец с нетерпением надеялся поскорее выполнить свое задание.

Император появился беззвучно. От него не ускользнуло замешательство гонца и прежде, чем тот склонился к ногам повелителя, император был готов узнать любые новости. Император аккуратно сорвать печать и развернул донесение. Чтение заняло немного времени.

Это было донесение префекта из новой незначительной провинции, стоявшей на рубеже империи и территорий диких племен. Ничего необычного там не предвещалось, но прочитанное заинтересовало императора на столько, что он захотел услышать некоторые подробности событий, описываемых в донесении. Впрочем, рассказывать, видимо, надо было с самого начала, с момента прибытия римской армии в те самые земли. Жестом, подняв гонца с колен, он так же коротко велел докладывать, стараясь не ошибаться в подборе слов.

Гонец окончательно растерялся, на лице его проступил страх. Именно этого он и боялся. Мятущимся взглядом, не находя подсказки с чего начать, он пробежал по прохладному мраморному полу, пока наконец не поднял взора на императора, который уже начал терять терпение…

«Глава 1»

за полгода до этого в северной провинции

…Звуки оружия и тяжелых доспехов разносились в тишине просторного каменного зала, гулким эхом повисая над притихшей горсткой старейшин города, молча встречавших вошедших победителей. Легат, пройдя до центра зала, остановился. Не снимая шлема, он внимательно смотрел на группу людей, стоящих напротив. Ожидая от них действий, он пытался понять странный народ. И внешне и своей культурой они никак не похожи на дикие племена варваров. Однако, что это за народ, у которого нет пусть даже малой армии. Вместо нее какой-то ритуальный отряд, служащий для проведения торжеств или празднеств. Любой из этого отряда наверняка мало что понимает в военной науке. Когда легату доложили о полном отсутствии обороны города, он счел это глупостью или, может быть, хитростью, по привычке надев защитные доспехи. Пересекая бескрайнюю равнину, он не заметил никаких военных, оборонительных сооружений, а подъехав к городу, легат оказался в растерянности. Все было точно, как доносила разведка. Никакого сопротивления, повсюду лишь безоружные жители города, вышедшие навстречу, медленно расступавшиеся перед колонной римских воинов.

Странное, никак не победное чувство. Стоя сейчас в главном храме и всматриваясь в лица чужаков, он испытывал непривычное чувство неловкости, которое он не мог определить. Никогда ранее не случалось с ним ничего подобного. Какое-то время легат просто стоял. Полумрак храма немного успокоил его. Он снял шлем и вытер пот. По залу среди чужаков пробежал легкий осторожный ропот. Не придав этому значения, он мрачным голосом произнес:

– Я – легат Семениус. Римская империя предлагает вам стать ее провинцией. Условия мирного сосуществования неизменны. Все подробности мы оговорим позднее, а пока дайте мне человека, владеющего римским языком и способного принимать решения.

Немного помедлив, он добавил:

– Не будет восстания – не будет крови…

Стоявшие напротив люди, безропотно приняли слова легата и безмолвно поклонились. Главный храм мало напоминал изящные римские храмы. Сложенный из крупного камня, прямоугольный по форме, без внешних колонн, скульптур и других украшений, он походил на защитное сооружение. Лишь сам размер и округлые в один ряд окна, располагавшиеся вдоль боковых сторон, выделяли его среди прочих построек и домов. Внутри же храма находилось то, что являлось главной его ценностью. Вечернее солнце уже не проникало в храм и поэтому вдоль стен горело множество светильников, теплым светом которых освещались стены храма, украшенные яркой росписью. Роспись состояла из трех отдельных изображений. На центральном, самом крупном и живописном, был детально прорисован воин, повергающий однорогого зверя. Диковинное животное лежало с застывшими глазами, а воин победоносно держал, поднятый вверх двугранный меч. Картина вполне понятная по содержанию, отличалась особенным живым изображением, с каким передавался сюжет, заставляя верить в истинность произошедших некогда событий. На двух других, боковых картинах были соответственно по одному человеку: слева, судя по облику, тот же воин, сжимающий меч, а справа, очевидно, кто-то из местных умудренных правителей. Картины поражали волшебной натуральностью. Не удивительно, что когда Семениус вошел в зал и поднял голову, он еле заметно вздрогнул, непроизвольно остановившись. Явственность картин завораживала. Фигуры, освещаемые ярким пламенем, казались, совершенно живыми, словно бы дышащими, и застывшими лишь на миг, но их взор продолжал падать на собравшихся в храме.

– Каким богам поклонялся мастер, который сотворил такие картины?

Семуниус смотрел вперед, пытаясь угадать, кто ему станет отвечать.

– Мастер Арканий – послышался голос.

Вперед вышел седой мужчина в светлом, длинном плаще. На груди его висела цепь из необычных украшений, похожие на полупрозрачную смолу красноватого оттенка.

– Его давно нет с нами. Жизнь, не бесконечна – Незнакомец запнулся, немного помедлил и неуверенно продолжил – Мы всегда так встречаем всех гостей…

Семениус напрягся от мысли о возможном коварстве непокоренных. Слова о конечности жизни не остались не замеченными, рука привычно скользнула вниз и сильная кисть крепко сжала рукоять меча. Острый взгляд искал затаившего лучника или копьеметателя, а вокруг стояла лишь горстка чужаков из числа свиты, да со стен храма взирали неизвестные герои. Волнение не охватило легата, привыкшего в походах ко всему, но, тем не менее, малый отряд, сопровождавший Семениуса, спешно перестроился в кольцо. Глупая смерть, но смерть воина – это лучшая из смертей. Легат вспомнил старое правило и шагнул вперед.

– Префект Семуниус, остановитесь – человек в светлом плаще в ужасе отпрянул назад – У вас другая миссия. Остановитесь! Именем ваших богов, стойте!

– Легат. Легат Семениус.

– Да, да легат, конечно – послышалось торопливое согласие – Вам не ясны наши намерения.…Это храм Мира, здесь проходят беседы только о мире, всегда во все времена. Неужели вы не видите, здесь нет никакой опасности. Я копер Вервий, главный старейшина.

Семениус всмотрелся в лицо копера Вервия, различая на нем тревогу, но не коварство или обман.

– К делу – оборвал легат.

Волнение быстро прошло. Копер увлек римских победителей к небольшому вытянутому столу, занимавшему середину просторного зала. В отличие от привычного римского изобилия яств, этот стол ничем, кроме яркой красной скатерти и стоящих на ней красивых сосудов, никак не мог назваться праздничным, тем более триумфальным.

– Согласно нашим традициям…..

– Довольно – остановил легат – Вернемся к главному. Вы знаете, какого ответа мы ждем от вас – раздраженно закончил легат, не сходя со своего места.

– У нас нет выбора… Провинция – звучит неплохо.

– Условия существование провинции неизменны.

– Значит, вы префект Семениус, берете в подчинение провинцию.

– Я уже ее взял, но только я легат. Управлять дело префекта. Он прибудет не позднее месяца или может быть двух.

– Тем лучше…

Семениус бросил жалящий взгляд на копера.

– Тем лучше, он успеет прибыть до начала сезона ураганов – поспешил закончить копер Вервий.

Обе стороны переговоров хранили молчание. Семениус чувствовал на себе любопытные взгляды чужаков и взгляды своих воинов. Легат недолюбливал любые переговоры, даже которые велись в спокойной обстановке. Он признавал приказы: те, что отдавались ему и те, которые шли от него. Военный поход был настоящей стихией легата. Враг известен и есть великая цель империи. Так воспитан Семениус с малых лет, а теперь, когда на него ложились хоть и временные обязанности префекта, он с неохотой исполнял эту роль. Дело осложнялось местным народом, непониманием их внутреннего уклада, их странной покорностью. Это не была скрытность или хитрое коварство, что-то иное ускользало, оставляя неопределенность. Сначала Семениус счел это усталостью похода и нежеланием вести подобные переговоры, но чем дольше он находился под сводами храма Мира, тем сильнее он раздражался и желал поскорее покинуть стены храма.

– До прибытия префекта провинция подчиняется мне, я оставляю за собой право последнего слова. Сборщик налогов прибудет вместе с префектом и объяснит вам все, что имеет отношение к деньгам и налогам. Сейчас же от вас потребуется жизнеобеспечение армии. А пока наша беседа окончена.…

– Легат Семениус – остановил его копер Вервий – по нашей традиции мы пьем из этих сосудов. Это знак разделения судеб.

– Что в этих кубках – не скрывая раздражения, спросил Семениус.

– Вино. Вино нашей истории.

Всего было десять одинаковых серебряных сосудов, по числу находившихся у стола. Не дожидаясь ответа, копер наполнил сосуд легата и следом свой. Его примеру последовали все остальные.