Глава I

– Она все еще в штабе. Мы сможем ее спасти.

В моем взгляде читалось недоверие, когда я обратился к командиру подразделения. Его лицо, напротив, пылало непоколебимой уверенностью, освещенное гордостью за своих бойцов. В его глазах я видел немой вопрос, полный решимости: «С таким-то отрядом мы можем вытащить из ада кого угодно, хоть самого премьер-министра. Победа гарантирована!» Однако меня грызли сомнения, что реальность окажется куда более суровой. Вполне возможно, что нас ждет лишь мрачный финал, и мы обнаружим лишь бездыханное тело девушки. И как потом отчитываться перед комбатом? «Вот, товарищ подполковник, мы приложили все усилия, но спасти жизнь лейтенанта оказалось вне наших сил». Что он нам скажет?

– И в чем проблема? Почему вы не выполнили элементарную задачу? Этому вас учили в академии, товарищ старший лейтенант? Учили наплевательски относиться к задачам вышестоящего командования?

– Никак нет, товарищ подполковник. – заикаясь со смущением, ответит старлей.

– Почему же вы не справились?

– Виноват, товарищ подполковник. – не найдясь с ответом, пробурчит командир подразделения.

– Виноват военкомат, раз призвал тебя, идиота, в армию! Очень жаль, Артем. Я возлагал на тебя большие надежды.

И что делать?

Это уже не мои проблемы. Пусть командир подразделения сам черпает свое же дерьмо.

Естественно, об этом я ему не сказал. Вместо этого я заговорил вполне серьезно, четко выражая свои переживания:

– Товарищ старший лейтенант, откуда вам все это известно? Почему вы так уверены в победе?

Старлей протянул планшет, развернув его экраном в мою сторону. Я вглядывался в зеленую, мигающую точку, на которую указывал его палец, но смысл показанного ускользал. Мой взгляд метался между экраном и лицом старлея, пытаясь уловить хоть какую-то подсказку. Не в силах больше видеть мое недоумение, старлей наконец заговорил, чтобы объяснить, что он имел в виду:

– Видишь зеленую точку? – спросил он.

– Ну, вижу.

– Эта точка – наш лейтенант. Ее мигание означает, что она жива. Это передовая разработка, своего рода продвинутый пульсометр, который также регистрирует давление. На лейтенанте установлен маячок, который, подобно пульсометру, считывает ее жизненно важные параметры. Пока девушка жива, точка будет мигать. В случае гибели лейтенанта, точка изменит цвет на тускло-красный и прекратит мерцать. Все наши офицеры оснащены такими маячками, интегрированными в их форму.

– Почему же на карте не видно других офицеров?

– Потому что я не отслеживаю их передвижения. Это ни к чему. Серийный номер маячка служит ключом для его отслеживания. Он дает планшету возможность дистанционно подключаться к навигатору, интегрированному в микросхему маячка.

Я сделал соответствующие выводы. Понимающе кивнул и попытался выдавить из себя улыбку. Не получилось. Не подходящая для этого ситуация.

– Товарищ старший лейтенант, нам… – начал я, но старлей остановил меня жестом руки.

– Не надо, Фролов. Я все понимаю. Я делаю все, что в наших силах. Понимаю, что девушка тебе нравится, но сейчас не время думать о своих чувствах. Отбрось их в сторону. И не важно, кто она – временно исполняющая обязанности командира роты или твой взводник. Мы все равно спасем ее. Своих ребят не бросаем, сам знаешь.

– Когда-то я пообещал ей… Ее жизнь и так насыщена трудностями, а тут еще свалилось такое проклятие на нашу голову.

– Обещание? Вот уж не ожидал от тебя такой прыти, малец. Вот только… сможешь ли ты сдержать его?

– Я не бросаю слова на ветер без причины.

– Хотелось бы в это верить. Сейчас мы являемся единственной надеждой лейтенанта и в целом, всей воинской части. Если террористы доберутся до наших архивов, то… я даже боюсь представить, какому риску подвергнется вся страна. Нельзя этого допустить.

– Да. – охотно согласился я. Все же я не стал говорить старлею о том, что для меня жизнь лейтенанта важнее архивов. Он все равно не поймет меня. Да и что он вообще знает о моих переживаниях?

– Видишь, ты же хороший парень, а…

Старлей не договорил, потому что зашипела рация. Сквозь помехи прорезался голос сержанта Островерхова с необычным позывным – Грант.

– Дозор, говорит Грант. Приближаемся к пункту назначения. Будут дальнейшие указания? Прием.

– Принял, Грант. – ответил старлей, пробежавшись по мне взглядом. – Высаживай свое отделение разведки. Группа блокирования прикрывает. Как слышишь? Прием.

– Слышу и разбираю хорошо. Разведка уже наготове. Прием.

– Жду сигнала. Конец связи.

– Принял. Конец связи.

Из головного БТРа¹ высыпала группа разведчиков. По оглушительному треску выстрелов и свисту пуль, отскакивающих от брони, я понял, что они вступили в бой. Внутри бронетранспортера тоже стало неспокойно: рядом разорвалась граната, заставив воздух дрожать.

Громкий грохот раздался совсем близко. Разведка вступила в яростную схватку. Скоро настанет очередь моей группы, чей выход самый опасный и решительный. Выход группы блокирования.

– Дозор, говорит Тропа-3! – разведка вышла на связь в тот миг, когда я думал об опасности, что поджидала группу блокирования – ведь они сталкиваются с противником лоб в лоб. А я был командиром этой группы. Это мой первый рейд в реальных условиях. Конечно, я участвовал в боевых действиях в Сирии и многому там научился, особенно выживать. Не только этому научишься, когда твою задницу постоянно пытаются обстрелять. Возникает вопрос: смогу ли я командовать пацанами без риска и потерь, имея боевой опыт? В Сирии я не был командиром и был под крылом офицеров, а сейчас… Сейчас я сам по себе, должен принять роль командира на себя. – Двое засели на крыше, снайпер на шестьдесят градусов, трое контролируют окна на втором этаже. Как принимаете? Прием.

– Слышу тебя, Тропа-3. – отозвался старлей. – Ждите подкрепление.

Сигнал к действию прозвучал. Сердце забилось чаще, дыхание перехватило. Тело дрогнуло, но я быстро взял себя в руки, крепче сжимая АК-74М². Взгляд упал на Никиту, моего верного товарища и стрелка. Вспомнил о Гранте, который был в группе разведки. Странно, что командиром группы назначили меня. Грант отказался от этой роли, зная о моем стремлении к совершенству, хотя мое повышение уже не за горами.

Старлей окинул меня взглядом, словно читая мои мысли. Я открыл боковую дверь БТРа и выпрыгивая на улицу, закричал:

– Группа блокирования… НА ВЫХОД ШАГОМ МАРШ! Занять свои ранее установленные позиции!

Укрывшись за БТРом, я оценил обстановку впереди. Автомат был готов к стрельбе: снят с предохранителя, патрон в патроннике. Младший сержант Фролов занял боевую позицию!

Бронетранспортер едва успел остановиться, как остальные уже выскочили из него, словно пробка из бутылки. Заняв позиции за машиной, они разделились на две колонны, держа под прицелом каждый метр окружающего пространства. Едва мы закрепили за собой сектора, подоспела разведка. – Привет, воины света, – ухмыльнулся один из разведчиков, занимая место в нашем тылу. – похоже, на крыше не только снайпер. Там какая-то подозрительная возня. Внимание!

– Принял, Тропа-3. – бросил я в воздух, совершенно не обращая на разведчиков внимания. Отвлекаться нельзя, потому что все внимание нужно сосредоточить на местности и противниках, затаившихся поблизости. – Сейчас в приоритете лишь одна задача – оценить обстановку, оцепить объект и заблокировать противника внутри него. Все, как мы любим делать.

– Принял, товарищ младший сержант. – в сердцах провозгласил разведчик. – Сделаем все возможное, что в наших силах.

В ответ я лишь кивнул. Громыхнул выстрел, заставив меня рефлекторно пригнуться. По броне БТРа с визгом чиркнул снаряд, высекая искры. В ту же секунду кто-то пальнул в воздух из «калаша» длинной очередью. Глупость несусветная. Нас, в антитерроре, учили экономить каждый патрон. Ситуация даже не требовала такой пальбы. Я тут же одернул этого сорвиголову. И тут снова – визг металла, на этот раз совсем рядом, буквально в двух шагах от меня.

Дав по рации сигнал, я поднял руку, сжатую в кулаке. Вся наша процессия тут же остановилась.

Боевая готовность. Сосредоточенность. Чуткость и ясное зрение. Я был слишком зациклен на успешном выполнении задачи.

Безмолвно, я достал из разгрузки РДГ-М³, выдернул чеку и метнул ее к крыльцу. По моему сигналу еще две гранаты полетели под окна штаба. Густой дым окутал все вокруг. Мы перешли в наступление.

– Внимание, рассредоточиться! – закричал я, одевая противогаз ПМК-4⁴ и направляясь в облако дыма. Оба БТРа встали друг к другу носами, образуя клин. Оставшиеся группы вместе с командиром подразделения выскочили из бронированных машин и устремились на свои позиции. Старлей, пока бежал, окидывал местность взглядом, будто пытался кого-то увидеть. Он скрылся за монументом и выглядывая из-за укрытия, стал осматриваться.

– «Черт бы его побрал… Где же он?!» – думал старлей, проклиная дым, который ограничивал почти всю видимость.

Завалившись на асфальт, я осторожно выглянул из дымовой завесы, стараясь остаться незамеченным. Разведка не ошиблась: двое бандитов контролировали вход в штаб. Несмотря на запотевшие стекла противогаза, мешавшие прицелиться, я подавил нахлынувший гнев и навел оружие на террориста.

Дым уже почти развеялся. Прогремел выстрел. Затем второй.

Я резко сорвался с места, метнувшись за БТР. Металл брони снова взвизгнул под выстрелом. Из кустов плюнула очередь, и снова наступила тишина. Когда дым рассеялся, на крыльце штаба остались лежать два тела.

Зависла тягучая тишина. Никто не решался сделать первый шаг. Неизвестность парализовала обе стороны, ведь любая атака могла обернуться непредсказуемыми последствиями. Я лихорадочно осматривал кусты, пытаясь обнаружить нашего замаскированного снайпера. Периферийным зрением заметил старлея, робко выглядывающего из-за монумента. Его лицо выдавало крайнюю степень изумления. Его эмоции были написаны у него на лице, словно читаешь открытую книгу.

– «Какого черта?» – в эту же секунду мысленно выругался старлей, смотря на два трупа, валяющиеся на крыльце штаба. – «Когда он успел? Ну, мать его… Фролов!»

Дрожащей рукой я нажал на кнопку передачи, обхватив рацию, висящую на разгрузке. В эфире тут же зашипело.

– Ясное око, где ты? Прием.

Ответа не последовало. Лишь тишина.

И где снайпер? Что с ним стряслось? Бой даже не успел начаться.

Может быть, в тылу затаился враг и бесшумно полоснул снайпера ножом по горлу? Делов-то! И такое могло быть.

Я повторно обратился к снайперу.

– Ясное око, как слышишь? Прием.

Когда я уже отчаялся получить ответ и слегка выглянул из-за укрытия, рация зашипела, и я услышал знакомый голос:

– Слышу и разбираю хорошо. Прием.