Махно с группой своих сподвижников очутился в Польше.
Он думал, что там с ним будут обходиться лучше, чем в Румынии, оказалось – нет, в Польше к Махно отнеслись еще хуже, много хуже. Во-первых, в Варшаве правили ярые националисты, для которых представители всех других народов – от американцев и австралийцев до украинцев и французов – были людьми низшего сорта; во-вторых, Польша, как и Румыния, в результате передела сумела захапать территории, о которых до Первой мировой войны даже мечтать не могла, и населены были эти земли украинцами. Так что появление на этих территориях украинца Махно было схоже с горящей спичкой, которую собрались сунуть в бутылку с бензиновыми парами. Пых – и обязательно будет взрыв.