© Валентина Нестерова, 2020

ISBN 978-5-4498-5740-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

*Мы две спирали одной ДНК…

«Хорошо, место у окна» – уткнувшись носом в явно страдающий близорукостью иллюминатор, подумала Ада.

Это было первое «хорошо» за весь день.

Вернее, за несколько дней.

Короче, с тех пор, как умерла мама. Внезапно, во сне…

«От жизни сбежала…» – потрясывая головой, буква за буквой не своим голосом извлёк из гортани страшные слова дед Мих Мих, когда они, жарясь на солнце, ожидали у морга выдачи готового к похоронам тела.

Ей хотелось возразить. Но!..

Накануне вечером мама сама призналась, даже можно сказать, покаялась: прости дочка, я боялась, что рядом с отцом мы превратимся в подопытных кроликов.

Раньше говорила: твой папа засекреченный учёный, и точка.

А тут эсэмэска от американской бабушки: Адам уходит, хочет проститься, вызов и визы оформлены.

Мама прочитала раз десять и будто потерялась в пространстве: стала натыкаться на всё, что встречалось, бросала мимо чемодана платья, которые давно не носила и говорила, говорила…

Адам считал: мы две спирали одной ДНК…

Аллель хотел составить генную азбуку, я обещала из её букв сложить новые слова для флоры, фауны и даже нового человека, но испугалась…

С ужасом посмотрела на чемодан: у него клаустрофобия, ему нельзя в гроб…

Похороните нас рядом. Нет! Лучше сожгите и развейте над океаном наш прах.

Незряче огляделась, скороговоркой спросила: помнишь Ола, мальчика, с которым вы были, не разлей вода? Так вот, когда у него выросли оленьи рожки, ты прибежала к отцу и сказала: папа, я тоже такие хочу!

– И что он? – спросила Ада, пытаясь оживить в памяти картинку из детства.

Рассмеялся: если хочешь, можем попробовать! Теперь понимаешь?..

– Он пошутил, а ты украла его у меня, – ответила она матери и жёстко добавила. – Никогда не прощу!

Простила утром следующего дня.

– Мам! Мама! Мамочка-а-а…

Короче, мамы не стало.

Чтобы не расплакаться, Ада попыталась разозлиться на себя.

Опять это «короче»!

Сколько раз мама твердила: кто-то специально отбирает у слов смысл, а, значит, и силу. Раньше кастрировали мысли словом «короче», теперь лингвистический вирус «как бы», исподтишка приучает воспринимать неправду как правду. Говорят: как бы люблю – подразумевают: не люблю. Только о покойнике никто не скажет: он как бы умер. Избавь свой язык от слов-паразитов, они разрушают программу судьбы.

Она не избавила, и судьба отвернулась.

Непослушание – великий грех, напомнила подкорка.

– Мне ли не знать, – мысленно огрызнулась Ада, – если мои родители Адам и Ева…

Послушали бы своего Отца, до сих пор жили бы нагие и невинные в своём раю…

И людей, до сих пор не умеющих отличать добро от зла, не было бы…

И Земля водила бы хоровод вокруг Солнца в первозданной красе…

И!.. как всегда всё свернули на стрелочника: Змей виноват!

Здравствуйте, приехали!

А Бог что?

Сидел в стороне и наблюдал, как его детей совращают?

Или всё шло по плану, не случайно же Он нарёк сына Адам, в переводе с праязыка Земля?

То есть, заранее запланировал переселить их, чтобы плодились и размножались.

Дедушкой хотел стать!

От этой мысли Аде так стало жаль Бога, что на глаза навернулись слёзы.

Подумалось…

Как там Мих Мих?

Другому деду, наверно, тоже не сладко…

Она плохо помнила Адама Старшего: всего один эпизод, когда они втроём гуляли по пляжу, вода шипела как газировка у ног, а дед вдруг согнулся, поднял выброшенный волной прутик и написал им на мокром песке АДА.

«Смотри, внучка, какое у тебя редкое имя: что слева направо, что справа налево равнозначно читается. Это говорит о том, что ты будешь счастливой…» – подхватил её дед, закружил высоко самолётиком.

«Если найдёт, кому сказать: мой Аллель…» – уточнила мама.

Спустя годы она выяснила: на генетическом языке аллель означает один из пары.

А тогда… через пару шагов обернулась и увидела, как с шипением уходит её имя в песок.

Имя, в котором, читай хоть туда, хоть сюда, зашифрован «ад»…

*Товарищ Бог, разрешите доложить…

«Дамы и господа!» – гипнотическим голосом обратился к пассажирам стюард.

– Товарищ Бог, разрешите доложить, к полёту готов! – раздалось из соседнего кресла.

Скосив глаза, она увидела мужчину, о котором не скажешь пожилой, хотя явно поживший и свет повидавший.

Решила: полковник в отставке!

Ещё в школе избрав профессию журналиста, она стала практиковаться в узнавании незнакомых людей, причём, не наобум, не по наитию, а по внятным, не подлежащим сомнению признакам. Чем дольше она развивала в себе это умение, тем более загадочные люди становились ей интересными.

С соседом, к сожалению, всё было очевидно: усы с проседью, глаза цвета хаки, привычка рапортовать, даже Богу, как главнокомандующему. Ать-два! Так точно! Кругом, шагом марш!

– Игорь Михайлович, – отреагировал «полковник» на её взгляд. – К дочери лечу. Журналистка она у меня, в американского телевизионщика влюбилась, замуж вышла. А с полгода назад с чужого телефона позвонила, поблагодарила, что Евой назвали, будто из-за имени её в братство Мафусаила взяли, о золотой жиле упоминала, что к чему мы с матерью не поняли, главное, пообещала внука родить, Адама бессмертного. Тут связь отключилась. Сами позвонили, телефон вне доступа. У зятя тоже с русским нелады. Вот, мать и послала меня провести рекогносцировку на местности…

– А моя мама умерла, – будто извиняясь за тайно составленный нелестный портрет, откровением на откровение ответила Ада.

К тому же сосед показался ей очень похожим на деда, который «рекогносцируя» последствия киевских майданов, оставил директорское кресло в школе и, отрастив бравые усы, подался в черноморские казаки по примеру предков защищать южные границы до поры до времени «обескрымленного» государства. Был уверен, императрица Екатерина Вторая не зря говорила: Крым – её приданое России навек.

– Прости, дочка, – дёрнул себя за ус Игорь Михайлович.

– Я лечу к папе, – загораживаясь от его жалости, подняла руку Ада.

– Твой отец… живёт в Америке?

– Работает. Вместе с моим дедом. Оба генные инженеры.

– Картошку с генами скорпиона, американских бабочек отпугивать, придумывают? – высказал не совсем этичную догадку «полковник».

– Причём тут картошка? – вступилась за предков Ада. – Они людям хотят помочь! В нашем геноме почти девяносто процентов генов спят, в них, возможно, скрыта информация о божественной природе человека, а генное редактирование поможет людям стать всемогущими и жизнь продлить!

– В епархию Бога со своим уставом…

– А Бог и был первым генетиком, а его сын Адам первым ГМО человеком!

– Не удивлюсь, если сенсационную статью моя дочь хочет написать именно о твоём отце, – чтобы утишить её пыл, покладисто предположил Игорь Михайлович.

– Почему, о моём отце?

– Что-то мне подсказывает, он как-то связан с этим… братством.

– Вообще-то, это мой дедушка скрестил человека с бессмертной медузой. А дед Ноя Мафусаил прожил всего тысячу лет – ясельный возраст по сравнению с вечностью! И о моём отце и его генетических опытах я сама напишу! – почувствовав профессиональную ревность к дочери «полковника», задиристо заключила Ада.

О том, что она едет прощаться, говорить не хотелось.

– Не сердись, дочка, у нас ведь, что ни «откроют», всё оружие получается.

– Ну, это… – не зная, что сказать, пожала плечами Ада.

– У меня жена геохимик, так она говорит: и лекарство может быть опасней атомной бомбы, – продолжил гнуть свою линию Игорь Михайлович. – После отставки хотели мы с ней на юг податься, да вдруг одна заморская фирма рядом с нашим военным городком фармацевтический завод начала строить, витамины от старости выпускать…

– Стариков хотят извести? – механически уточнила Ада.

– Вот и мы заподозрили: ведь это понимай, как хочешь, «от старости»! То ли, пей витамины и живи сто лет! То ли?.. Неспроста у завода как у ракетной шахты охрана! И на работу принимают, будто в космонавты. Желающих много. Зарплату обещают по нашим меркам заоблачную, полный социальный пакет. Мы с женой тоже заявление подали, хотим убедиться, может, и правда, новые технологии, пусть не вечная, но долгая, бодрая жизнь не помешает, – дёрнул себя за ус и замолчал «полковник»…