© В.И. Остапенко, 2020

Встреча братьев
Часть 1

Телефонные звонки в настоящее время присутствуют в жизни людей в таком многообразии звучаний, что диву даёшься. Еще существует глупая черта человека попробовать разные варианты звонков в своём новом мобильном смартфоне, поэтому, когда твой оживший круглосуточный «друг» выдает незнакомые позывные – не сразу реагируешь и сидишь, как болван, под диликанье телефона, пока муж не скажет:

– Валечка, твой телефон сейчас лопнет от натуги! – тут ты вспоминаешь, что утром извращалась в подборе мелодии и решила опробовать что-нибудь новенькое, несёшься стремглав к трясущемуся аппаратику, бульк, а там уже повесили трубку.

Не успела я определить, кто хочет утречком пообщаться, как телефон зазвонил вновь. Двоюродная сестра радостно сообщила, что приехал её отец из Сибири, и мы сразу поняли, что, несмотря на трудности стыковки наших сильно немолодых отцов, встречу следует организовать любой ценой.

Я задумалась в поисках водителя по транспортировке таких скрипучих пенсионеров, как я, и таких бравых сибирских парней, как мой отец. Как назло, брат без авто и муж тоже. Звоню своему свату:

– Евгений Борисович, это Валентина Ивановна! У меня к вам неделикатный вопрос. Дело в том, что… Ничего, если это будет несколько длинновато? Это важно! Я должна описать ситуацию в красках…

– Конечно. Я вас внимательно слушаю…

– Как вы знаете, моему отцу Свекатуну Ивану Осиповичу в настоящий момент девяносто три года и восемь месяцев.

– За подробности спасибо! – Борисович рассмеялся. – Я помню этот не так часто встречающийся момент!

Мы хмыкнули оба.

– Так вот: приехал его брат из Сибири, Василий Казимирович Свекатун, которому девяносто два года и два месяца.

Евгений Борисович поперхнулся и воскликнул:

– Сибирь! Сибирь! Вот куда нужно ехать на отдых и лечение от старости!

– Голубчик, Евгений Борисович! – продолжала я повествовать, – Брат отца страстно желает повидаться со своим двоюродным братом. Мой папа тоже этого очень и очень желает, но загвоздка в том, что мы на даче за 120 км на север от Москвы, а Василий Казимирович – у дочки Ольги, тоже на даче и в 80 километрах на юго-восток. Там ещё мама моей сестры Галины Зоя Семёновна, вдова одного из братьев отца, которой девяносто четыре года. Она пребывает там в качестве сюрприза для моего отца и тоже жаждет повспоминать молодость. Никто не может сейчас отвезти команду из одного почти трухлявого пенька навстречу к другому, такому же, и сюрприз там не дремлет, и ждет встречи. Конечно, можно такси нанять, а вдруг в дороге что? Короче…

– Не продолжайте, я всё понял, я отвезу. Был за рулём и неоднократно по 800 км в день покрывал, а то и больше. Давайте попробуем.

– Понимаете, Евгений Борисович, Казимирыч уже приезжал зимой, но тогда было совсем проблематично, холодно, скользко. Правда, тогда муж ещё мог вести автомобиль. Сейчас он нездоров. Не может.

– Всё-всё, договорились. Выезжаем рано, чтобы вернуться в этот же день. Согласны?

– Отлично. Завтра в 7.00 вы нас забираете с дачного участка, и стартуем по Савёловской, или, как вы скажете, по какой дороге. Ехать нужно в Троице- Лобаново, Ступинский район.

* * *

Евгений Борисович прикинул километраж, и получалось где-то 450 км в оба конца. Ну как не помочь таким долгожителям ещё разок хотя бы посмотреть друг другу в глаза?! Эти скромные труженики России прихрамывали на обе ноги, чуть-чуть подзабывали что-либо или с утра, или среди дня, а то и к ночи, но воля и любовь к жизни ещё теплилась, и в глазах вспыхивал огонёк воспоминаний. Как говорил наш военпред на службе в почтовом ящике, связанном с авиационными материалами:

– Пусть лучше вам изменяет память, чем вы Родине, Валентина Ивановна! – и его крылатая фраза пользовалась большим успехом среди сотрудников нашего отдела.

Иван Осипович, мой отец, не утратил чувства юмора, а желание встречи с родными, помнящими его молодым, красивым, сильным и полным жизни, ещё находило отклик и в сердце, и в душе.

Евгений Борисович понимал, что на водителя ложится основная часть путешествия в пространстве. Главная задача: выбрать маршрут покороче, миновать по возможности все пробки и как можно быстрее доставить одну компанию, состоящую из меня – Валентины Ивановны, дочери Ивана Осиповича, которой уже тоже 68 лет стукнуло; Евгения Ивановича – сына Осиповича, который помоложе сестры, но 59 годиков есть, и самого Осипыча, известного возраста; на встречу к брату, его дочери Ольги, с внуками и сестрами, коротающими дни и прячущимися от коронавируса на даче в Троице-Лобаново. Затем следует проследить, чтобы встреча не затянулась, и транспортировать всех обратно в Дубненские дачные посёлки целыми и невредимыми.

* * *

– Алё?! Ты слышишь, Жень?

– Да, да! Говори!

– Привет, брат! Ну что, новости такие: Василий Казимирович приехал опять – это раз; он у сестры Ольги в Троекурово-Лобаново – это два; сейчас лето, не зима – это три!

– Понял, ну ё-моё, что этим дедам неймётся?! Отец только последние три года не мотается в эту свою Сибирь. На РОДИНУ! На РОДИНУУУ!!! Ну, что там делать? Братьев уже сто раз навестил, он уже там надоел! Памятную доску ушедшим поставили, а он всё ещё хочет смотреть на места, где родился, где жила его детская и юношеская душа.

– Ты понимаешь, этот приезд Василия Казимировича как подарок: лето, август, тепло, они ещё двигаются, хоть и с палочками. Сам бог велел!

– Не вопрос! Поедем, раз так разбирает. Повидаем сестёр, дядьку, племяшей. Кто знает, увидятся ли старики ещё?

* * *

Августовское Подмосковье великолепно! Буйные зелёные перелески, рощи, поля, холмы и луга тянутся бесконечной чередой за окном автомобиля. Хочется ехать долго-долго и всё смотреть и смотреть на пробегающую мимо природу, посёлки, восстанавливаемые из руин колокольни церквей, и с высоты редких сопок обозревать необъятный простор нашей Родины.

– Боже мой, как прекрасна наша саванна с высоты птичьего полёта! – Брат вздохнул и продолжил: – а из окна автомобиля ещё более хороша!

– А? – спросил глуховатый отец.

– Всё нормально, папа, едем, – ответил брат.

– Что ты сказал? – спросила сестра с переднего сидения авто.

– Тугоухость – это у нас семейное, – проворчал брат.

– А? – переспросил отец.

– Смотри в окно, пап, видишь, какая красота! – улыбнулся брат.

На удивление легко, без остановок, после трёх часов пути, мы добрались до места. Свернули около храма полуразрушенной ныне усадьбы Троице- Лобаново, которая впервые упоминается в писцовых книгах Московского государства ещё в XVI веке. Исторические места! Наша дорога уперлась в перелесок. Ещё до того, как остановился автомобиль, мы увидели Василия Казимировича, поджидавшего нас на грунтовке. Затем высыпали остальные родственники встречать гостей. Отец медленно, после стольких часов пути, выбрался из авто и попал прямо в объятия брата, а из-за спины сестёр выглядывала помолодевшая Зоя Семёновна, бодро и звонко воскликнувшая:

«Ах, Ванечка приехал!» – её давнишняя тайная любовь. Что поделаешь?! Красив был в молодости отец, да ещё могуч и силён физически. Когда-то давно овдовевшая Зоя Семёновна писала ему письма в надежде на дружбу, а возможно, и любовь, но отец, овдовевший тоже после смерти мамы, мягко воздержался от продолжения отношений. Увидев Зою Семёновну из-за плеча брата, отец немного опешил, но – деваться некуда – пошёл вперёд, как настоящий морской офицер, хоть и в прошлом. Не пасовать ни при каких обстоятельствах! – девиз сибиряка.

Объятия, поцелуи, застолье превращались из суеты в воспоминания, которым не было конца и края. В памяти этих гигантов прошлого столетия оставались острые, чётко отпечатанные, а порой и полустёртые, идеализированные эпизоды жизни. Реальные моменты бытия порой каждый вспоминал по-разному, но это было уже неважно.

– А помнишь, – тихо говорил Василий Казимирович, обращаясь к отцу, – когда мы ехали в Каратуз, ты забрался в кузов машины с молодой женщиной?

Отец сразу оглох и потерял память. Видно было, что он сильно не хочет, чтобы об этом вспоминали публично, но Василий Казимирович не унимался и продолжал жать на ненужную педаль воспоминаний, пока отец не перевёл разговор на другую тему, а рядом сидела Зоя Семёновна и, положив руку на колено отца, внимательно рассматривала его увядшее лицо в поисках былой красоты.

* * *

Красавец отец (фото) после войны служил в войсках связи посёлка Урелики на берегу чукотской бухты Провидения. Сейчас от этой военной базы не осталось и следа. Большой урон нанесла Вооруженным силам СССР хрущёвская «десталинизация» («перестройка-1»). Таким образом, 15 января 1960 г. Верховный Совет СССР без обсуждения утвердил Закон «О новом значительном сокращении Вооруженных сил СССР». Из армии и флота должны были уволить до 1 миллиона 300 тысяч солдат и офицеров. То есть более трети от общей численности ВС СССР. Так в 1960 году мой отец Свекатун Иван Осипович вернулся с Крайнего Севера домой, чтобы начать новую, не военную жизнь, а на память о днях офицерской службы он привёз фотоаппарат ФЭД с лантановой оптикой. Мне, его дочке, в это время было 8 лет, и я осваивала искусство фотографирования. С тех пор я фотографирую, как любитель, но уже на цифровые фото. Как говорит мой муж:

«Нет никого более профессионального, чем любитель!». Я на профессионализм в этом деле никак не претендую, но могу точно утверждать, что в фотографировании главное звено – это фотограф. На старости лет с подачи моей подруги меня угораздило пойти на курсы по фотографированию. Что я вынесла оттуда, так это то, что цифровые обработки фотографий – как изучение иностранных языков: пока ты пользуешься языком – ты совершенствуешься, как только перестаешь употреблять, то есть он пока без надобности, так – всё, суши вёсла, всё забывается мгновенно. Так и с цифрой. Молодой учитель по цифровым фото, который не знал, кто такие Илья Глазунов, Александр Шилов, Карл Брюллов и другие выдающиеся художники, говорил мне:

– Ну что это за фото? Роза в росе. Это не фото, это констатация факта! А то, что за росу зацепился солнечный луч и пронизал алый листок, а роса посверкивает как бриллиант – это ничего не значит.