Стиральная машинка жевала свитер и десяток носков, на кухонном столе толкались контейнеры и кастрюли, полные котлет, сырников, вареников, фасоли с чесноком и фаршированных перцев. Посреди гостиной — как самый большой в «морском бое» корабль — стоял серый диван, рядом с ним — длинный стол из тёмного дерева, и теперь к «флоту» присоединился мамин чемодан. «Робинзон» [1] широко, словно на приёме у стоматолога, распахнул рот — мама собиралась в командировку. Петя с трудом верил, что вот так — накануне Нового года — она уедет и оставит их с папой одних в заснеженной Москве. Но в далёком сибирском городе нужно было открывать новый аэропорт.

— И там без меня не справятся, — объясняла мама, сгибаясь и выпрямляясь, совершая набеги на шкаф и комод и сгружая вещи в чемодан. — А вы молодцы. И это же настоящее приключение — украсить без меня дом к Новому году! Я вернусь 31 декабря.

Петя разглядывал в окне огоньки зимнего вечернего города и гирлянды на чужих балконах и ёлках. А их квартира оставалась ещё совсем пустой — ни снежинки, ни «дождинки»: ёлку пока не купили, лампочки не развесили, а подарки… их тем более не находилось. Петя прижимал к себе подушку и смотрел на маму. Он, конечно, обожал приключения с папой, но… внутри ворочалась обида и страх из-за того, что мама выбрала вместо него какой-то аэропорт.

— Я налепила твои любимые вареники с вишней, сырники с курагой сделала. Папа сварит тебе суп с цветными макаронами и отвезёт на хоккей. Будете смотреть фильмы до поздней ночи и есть пиццу. Время пролетит незаметно! — Пытаясь успокоить сына, мама раскладывала по косметичке десяток тюбиков, флакончиков и бутылочек.

— Ты будто на Северный полюс собралась, — отозвался из кресла папа, увидев в её руках термобельё. Мама ему подмигнула.

Ага, конечно… Петя помнил прошлую мамину командировку в Саратов: она тогда не на пять дней, а на все двадцать три улетела! Чистых вещей в доме не осталось, контейнеры опустели, консервы закончились, папа нервно заказывал доставку еды минимум два раза в день и отказывался нажать на «тревожную кнопку». «Тревожную кнопку» вызова бабушки.

А ведь это было летом, когда нет ни снега, ни школы, ни хоккея, ни новогодней суеты, которую без мамы представить невозможно. Что же будет теперь? Почему папа молчит?

— Ты уже написал письмо Деду Морозу? — ласково спросила мама. Замотав вокруг шеи блестящую гирлянду, она села на диван рядом с Петей. Её кучерявые волосы щекотали полоски на свитере.

— Деда Мороза не существует, — пробубнил Петя под нос и совсем обиделся: так пятилитровка, наполнившись дождевой водой на даче, наконец выплёвывает из себя небольшой фонтанчик. Мальчик булькнул, ухнул и уткнулся носом в подушку.

Папа странно хмыкнул в кресле, подался вперёд и упёрся локтями в колени.

— Письмо Деду Морозу в школе задали? Напишем, — кивнул он и уставился на маму.

Та тоже кивнула — они кивали словно чему-то своему, Пете непонятному, — и попросила мужа помогать сыну с уроками.

— И к диктанту готовьтесь. Почитай что-нибудь, а он пусть записывает под диктовку.

— Сводный анализ по экономическим показателям подойдёт? — пошутил папа и снова утонул в глубине кресла. — Или… стихи Бродского?

Папа делал вид, будто совсем не переживает. А Петя буркнул, что и так уже готов к диктанту… И вообще — учится он хорошо, и нечего переживать, первый раз, что ли?..

Мама закрыла чемодан, подмигнула папе с Петей и достала с самой верхней полки шкафа коробку. Коробку, в которой ласково зазвенели ёлочные игрушки.

— Украсите без меня? — скрывая тоску и оттого шире улыбаясь и вглядываясь в глаза мужа и сына, спросила она. Папа сдвинул коробку подальше от края стола и снова скрылся в кресле.

Но Петя знал: стоит маме улететь, как папа изменится — станет рассеяннее, тревожнее и тоже начнёт скучать. Такое уже случалось — и когда мама пропадала в каком-то капустном Саратове, и когда улетала в Махачкалу и в Дербент. Лучше бы назвали города Пахлавой и Шербетом — было бы не так обидно! В общем, закроется за мамой дверь — и всё веселье с папы сразу слетит, Петя не сомневался.

Ха! Петя забыл, что иногда и он бывает не прав. И в этот раз ни ему, ни папе скучать не придётся.

Беда не приходит одна. Только улетела мама — наступил понедельник, и классная руководительница Пети как с цепи сорвалась. Если можно так говорить об учительнице.

Ева Георгиевна, и так очень разговорчивая, к Новому году будто поставила скорость аудиодорожки на режим х1,5. И теперь на классном собрании она тараторила о том, что всему классу надо не просто выполнить, а перевыполнить план по письмам Деду Морозу.

— Придёте домой, попросите родителей вспомнить детство и тоже написать письмо Дедушке. Это же так здорово! — прижимала руки к груди Ева Георгиевна.

За победу в школьном конкурсе классу обещали поездку в Суздаль — на новогодних каникулах и чуть ли не с катанием на лошадях. Правда, в старинный русский город Петю уже возили и родители, и бабушки-дедушки, и даже команда по хоккею летом ездила в какой-то суздальский музей. Поэтому приз Петю не сильно вдохновил. Но на первом этаже школы повесили настоящие почтовые ящики — прозрачные и серьёзные, как лица у судей во время хоккейного матча, — по одному на класс, туда и следовало бросать письма. И Петя — как настоящий спортсмен — хотел выиграть.

— Наш класс может победить! Надо только каждому немного постараться! — подбадривала детей Ева Георгиевна. Петя помнил, как в прошлый раз она отправила их на «Весёлую эстафету» — Катя чуть не выбила себе зуб эстафетной палочкой, но Коля в мешке всё же прискакал первым к финишу и получил для класса золотую медаль и кубок, полный карамелек.

Ещё Ева Георгиевна устраивала внеклассные концерты, звала музыкантов, актёров и журналистов «пообщаться» с детьми и разрешала проводить «день без рюкзаков»: можно было приходить в школу без тетрадей и учебников, а, например, с ведром или корзиной, блокнотом или даже тележкой из супермаркета.

Теперь вот случилось это новогоднее письмо.

— Петренко! — с надеждой посмотрела Ева Георгиевна на Петю. — У твоей мамы такой красивый почерк. Пусть напишет письмо!

— Мама улетела… — грустно отозвался Петя. — В командировку.

— Тогда пусть папа напишет, — не сдавалась учительница. — Он у тебя кто?

— Аналитик, — ответил Петя.

— Вот пусть и расскажет Деду Морозу, каким он был весь год молодцом и что хочет получить в подарок. Аналитики в этом хорошо разбираются, — просияла Ева Георгиевна.

— Я попрошу маму написать в родительский чат! — пискнула с первой парты Женя. Эта выскочка вечно хотела быть в центре внимания. Она уже четыре письма засунула в ящик: своё, мамино, бабушкино и младшего брата Стёпы. И всё ей было мало! Петя представил, как она заставляет холодильник и микроволновку на кухне написать об их трудовых успехах в уходящем году.

— Петя, — продолжала Ева Георгиевна. — Папа будет гордиться тобой и классом. Попроси его, пожалуйста. Сделаешь?

Это папа в прошлом году объяснил Пете, что Деда Мороза не существует. Даже показал научный фильм о том, как стареют люди. Человек не может жить вечно — по крайней мере, дольше бабушки, сказал папа. Поэтому идея писать с ним письмо Деду Морозу Петю не вдохновляла: фильм о старении оказался таким долгим и нудным, что Петя сам чуть не постарел. И ещё одну лекцию о силе притяжения Земли и часовых поясах он слушать не хотел. Но! Доедать капусту из борща, отжиматься двадцать раз подряд, мыть подошвы у кроссовок и писать выводы по параграфу из «окружающего мира» Петя тоже терпеть не мог. Особенно мыть подошвы и жевать капусту, от которой его немного мутило (да и какой толк от капусты?). Но если дал слово — то должен выполнить обещанное, даже скрипя зубами и вздыхая. И Пете пришлось обещательно кивнуть Еве Георгиевне.

В конце концов, раз мама уехала — папа его в беде не бросит. Можно же написать Деду Морозу письмо на бланке какого-нибудь отчёта. Или попросить волшебника появиться перед Новым годом и таким образом проверить, существует он или нет. Папа точно что-нибудь придумает.

«Попрошу у него… верблюда на балкон! Вместо колючего верблюжьего одеяла!» — тем же вечером кусал кончик ручки Петренко-старший. Петя смотрел на отца и тоже кусал кончик ручки: он и не ожидал, что папа, только услышав о письме, хлопнет в ладоши, хрустнет пальцами и даже музыку включит, чтобы дело пошло бодрее. Но под треск какой-то рок-композиции Петренко-старший никак не мог придумать новогоднее желание. И Петя — тоже.

— Кофемашина, которая ещё и будильник… Океанариум в нашей ванной… Банковская карта, где никогда не заканчиваются деньги… Или попрошу аппарат для мороженого в офис!

— А домой? — возмутился Петя.

— А домой — кинотеатр!

Петя представил, как их гостиная разъезжается в разные стороны, будто тесто для домашней пиццы, и в зале появляются красные бархатные стулья и огромный экран. Мимо всего этого плавают светящиеся рыбы и деньги. И в конце наступает темнота…

Пете тут же захотелось, чтобы у них на кухне появился аппарат для попкорна, а в ванной — морская звезда. Но он не решался начать письмо с таких «мелочей» — мечтать же надо по-крупному. Он снова укусил ручку и вдруг понял: неплохо и совсем не страшно жить без мамы. Вон как хорошо они с папой сидят!

Петя глянул на папу: тот, хитро улыбаясь, начал быстро писать что-то на листке и вдруг… щёлкнул Петю по носу ручкой!

— Не надо заглядывать в чужие тарелки, кошельки и… письма Деду Морозу! — пожурил папа, прикрыв от сына письмо рукой. Но сделал это совсем не обидно, а больше театрально и так, чтобы вовлечь Петю в игру. Поэтому Петя на него, конечно же, не обиделся. — Пиши сам, чего хочешь. Не стесняйся, — добавил папа ласково.

— Всё равно Деда Мороза не существует, — кивнул Петя. Он поставил ручку в начало листа — в позу боевой готовности — и подумал о стихах. Да, он мог бы написать письмо Деду Морозу в рифму. Что-то типа:

Я весь год хорошо учился,
Только одну вазу разбил неуклюже,
Но зато на олимпиаде второго места добился,
И поэтому квадрокоптер в подарок мне нужен.

«Вот, это было бы масштабно!» — размышлял Петя. И да, он иногда сочинял стихи. Но в школе говорить и писать в рифму любили одни девчонки, поэтому Петя пока держал свой талант в секрете.

Я запрячусь под кровать,
Чтобы в рифму сочинять…

Папа, не поднимая головы, размашисто писал своё письмо и, кажется, даже рисовал что-то на полях для Деда Мороза. Он сопел и хихикал, прямо как одноклассник Пети, Женя Пудовкин. Хихикающий папа на серьёзного папу без мамы совсем не походил.

Петренко-младший отогнал от себя строчки стихов и прозаично написал:

Уважаемый Дедушка Мороз!

Пусть вас нет, но если вы читаете это письмо, то знайте: я учусь в третьем классе «Б». Моя мама улетела в командировку, но я уже рассказал ей, что хочу получить на Новый год.

Я учусь хорошо и на олимпиаде по математике всего города занял второе место.

Я хочу квадрокоптер на пульте управления. И чтобы наш класс победил в конкурсе писем. И хочу вырасти и стать выше всех в классе и в команде по хоккею.

И чтобы мама поскорее прилетела домой!

Если вы прочитали это письмо — спасибо!

Петя Петренко

Перечитав, он отодвинул листок от себя подальше — так делала бабушка, когда рассматривала какую-нибудь красивую или новую вещь, потому что была дальнозоркой. Петя задумался, может ли Дед Мороз покупать в магазине квадрокоптеры. Но отвлёкся на довольное хихиканье папы, который корчил сыну рожи и подмигивал. Он уже сложил свой листок пополам и провёл ногтем по сгибу. Вместе с Петей они вложили письма в конверты и на счёт «два, три!» облизали клейкий уголок и запечатали послания.

«От Пети Петренко, — подписал конверт мальчик. — Деду Морозу».

«От папы Пети Петренко, Андрея, — написал папа. — Самому-самому настоящему Деду Морозу». И снова хитро заулыбался.

С папой было над чем посмеяться!

А на следующее утро Петя собрался в школу быстрее обычного. Буквально влетел в кухню и «по-мужски» залил кипятком два пакетика каши на завтрак — для себя и для папы. Ему не терпелось приехать к школе, пробежать по коридору к учительской и бросить в ящик их письма. Так как Петя переборщил с кипятком, то кашу они с папой выпили и поспешили по делам. В лифте повторяли таблицу умножения на английском. В машине подпевали новогодним песням и передразнивали ведущего утреннего шоу. А ещё папа показывал Пете на часах, сколько дней осталось до Нового года, и почти не переписывался в телефоне с коллегами.

Выскочив у школьных ворот, радостный и румяный то ли от мороза, то ли от счастья, Петя оббежал целую очередь и проскочил в хлопающий дверями главный вход. Повесил куртку в раздевалке, ловко переобулся и помчался к почтовым ящикам. У 3-го «Б» ящик уже почти заполнился! Но место для двух писем там ещё оставалось.