Предисловие

Выздоравливать хочу,

Но без Бога – не могу!

Два года назад я уже написал повесть «Бог и творчество против алкоголизма и игромании», в которой относительно коротко описал свое падение и выздоровление от зависимостей. Книга опубликована на Литрес.

Сейчас я хотел бы более подробно описать тоже самое. Да поможет мне в этом Бог!

Перечитывая свою повесть, я и сам иногда испытываю чувство нереальности написанного. Но все это – чистая правда.

Всем, начавшим чтение – благословение на свободу от зависимостей!

Будут еще благословения!

Благодарности и посвящения

Благодарю читателей,

Я от лица писателей!

Посвящаю эту книгу моей самой лучшей и великолепной музе ТигрусиДэ из КрасноДэ, о взаимоотношениях с которой я написал книгу «Любовь до и после 60», опубликованной на Литрес.

Благодарю родителей, которые привели меня в этот мир для радости и творчества и желаю им долгой и здоровой жизни.

Также благодарю всех моих муз, числом более 160, которые помогли отточить мое поэтическое мастерство.

Спасибо Богу за вдохновение и идею!

Отдельная благодарность Литрес за предоставленную великолепную возможность публикации и прекрасную обложку от ИИ.

Всем, продолжившим чтение – благословение на долготерпение читать мои творения!

Часть 1. Падение и восстановление

Если я живу без Бога,

То страданий будет много.

Всем читателям – благословение на обретение веры, надежды и любви!

Глава 1. Детство и юность

Если страхов с детства много,

Трудно жить тогда без Бога…

Родился я в 1964 году в советское время и был, естественно, атеистом.

С детства всего боялся. Рос слабым, болезненным. В начальном классе зрение резко упало – видимо, не хотел видеть этот мир таким, какой он есть.

В возрасте 8 лет на футболе мне сломали руку и с тех пор я навсегда возненавидел спорт и подвижные игры.

Сверстники часто меня обижали, а я не мог постоять за себя. Если жаловался отцу, он говорил: "плюнь им в морду". Но так поступить я не мог – боялся.

Не найдя поддержку у родных, я перестал делиться чувствами с окружающими. Поэтому с детства меня преследовали депрессии. Думаю, что причина очевидна – мир казался мне враждебным.

Я боялся выходить гулять во двор и сидел дома в одиночестве. Друзей у меня не было. Зато часто дружил с девочками – они меня не обижали.

В нашем доме жили две моих одноклассницы – Алена и Маша. Мы вместе ходили в школу, а ребята дразнили нас:

– Жених и невесты!

Но меня это не обижало, а наоборот – мне было приятно, что у меня сразу две невесты. У Алены была своя детская комната, и мы часто собирались у нее и играли в разные игры.

Они воспринимали меня как подружку. Мне же это нравилось – хоть какое-то общение. С детства я был весьма болтливым. Наверное, привлекал таким образом к себе внимание.

Вообще, с детства мечтал о всемирной славе. Писал стихи и рассказы, даже посылал их во всякие газеты и журналы, но мне неизменно отвечали, что уровень моих произведений намного ниже того, что требуется для публикации. Родители тоже меня не поддерживали в писательстве и, в конце концов, я забросил это дело на долгих 50 лет.

В тоже время были в жизни и светлые стороны: бабушка и дедушка меня любили, а дедушка готовил для меня любимую пшенную кашу. Бесконечно благодарен им за поддержку. Опять же дружба с одноклассницами тоже меня радовала.

Так потихонечку я подошел к своему совершеннолетия и настала пора выбирать профессию. У меня никаких предпочтений не было, и папа посоветовал пойти в автомобильно – дорожный институт, где была военная кафедра и можно было избежать армии.

Автомобили и технику никогда не любил, но возражать боялся и отучился пять лет в МАДИ. По распределению пошел в Мосгортранс, где и проработал 26 лет на жалобах пассажиров.

Работа была эмоционально тяжелой и совершенно неинтересной. Единственной радостью было общение с сотрудницами. По долгу службы мне часто приходилось контактировать с разными людьми, и я знал практически весь наш огромный, преимущественно женский коллектив.

Папа мне все детство внушал, что раз я еврей по национальности, то и жениться должен только на еврейке. Ослушаться его боялся. Девушки мне нравились, но евреек среди них не было. Да и подходить к ним опасался, так как тяжело переживал отказы. Пару раз меня грубо отвергли, и это очень сильно на меня повлияло. Я всегда был очень чувствительный.

Опять же часто в детстве отец называл меня крокодилом, крокодайлом и красавцОм, с иронией, и я искренне считал себя страшным. Мне, естественно, нравились красавицы, а некрасивые не нравились, так что до 24 лет я дожил одиноким дественником.

По соседству с моими бабушкой и дедушкой жила еврейская семья с дочкой чуть помладше меня. Буду условно называть ее Лапуся. Моя бабушка дружила с ее бабушкой и как-то рассказала мне что, когда Лапуся выйдет замуж, родители подарят ей квартиру. Сама Лапуся мне не нравилась, но такое известие отложилось в памяти.

Папа мне часто давал телефоны всяких еврейских девушек, чтобы я с ними знакомился и встречался. Но пример моих родителей, которые по два раза в неделю ругались по каждому поводу, навсегда превратил в моем сознании брак в нечто ужасное.

Поэтому я уверял, что мне никто не нравится. Впрочем, всегда был хитрый и иногда, когда видел, что явно девушке не интересен, говорил, что она приглянулась, и звонил ей, а она меня отвергала. Я же вздыхал с облегчением. Папа подслушивал мои разговоры с претендентками по параллельному телефону, а потом ругал меня за ошибки в беседе. Такой тотальный контроль раздражал меня, но возражать боялся.

В конце концов отец сказал:

– Когда же мы от тебя, наконец, избавимся?

И мне тогда вспомнился рассказ бабушки о Лапусе. Не иначе как по предназначению свыше, мы встретились с ней в театре Эстрады на спектакле. Я стал за ней ухаживать и обманывал, что люблю. Лапуся была скромной, тихой и молчаливой девушкой. Я же болтун, каких мало. На этом мы и сошлись больше всего: я все время говорил, а она молча слушала. Это был самый настоящий подарок от Высших сил, только тогда этого не понял. Больше никогда за всю мою более, чем 60 – летнюю жизнь, молчаливые дамы мне не попадались.

Потом рассказал о своем желании жениться родителям. Папе Лапуся не понравилась, но тут я, наверное, впервые в жизни, проявил настойчивость и сказал, что или я женюсь на Лапусе, или ни на ком.

Неожиданная настойчивость объясняется просто: мне уже невмоготу было жить с родителями, которых я за 24 года своей жизни успел возненавидеть.

Итак, в 25 лет я женился на нелюбимой женщине, с которой потом прожил 15 лет в аду, работал на нелюбимой работе, где получал кучу негатива и не знал, как от него избавиться. Забыл о своем истинном призвании: писательстве.

Странно ли, что я в 30 лет начал пить? Нет. Странно, что раньше не начал. Сейчас думаю, что Высшие силы берегли меня от спиртного, сколько могли.

Впрочем, мой папа злоупотреблял алкоголем и вел себя в состоянии опьянения ужасно. Это некоторое время сдерживало меня, но ненадолго.

Можно ли сказать, что я жертва обстоятельств? Тоже нет. Причина в моих страхах и слабом характере. Я сам в детстве и юности делал неправильный выбор, что и привело меня, в конце концов, к краху.

Где-то то ли прочел, то ли услышал, что если человек не спился до 30 лет, то и не сопьется в дальнейшем. Эта совершенно бредовая идея в 30 лет просто подтолкнула меня в объятия алкоголя.

С другой стороны, если бы не пил то, скорее всего, умер бы от невыносимых страданий и какой-нибудь психосоматической болезни. Так что, возможно, спиртное спасло мою жизнь…

Всем читателям – благословение на мужество!