Глава 1: Пробуждение

Смерть нихрена не похожа на то, что пишут в книжках.

Нет тоннеля света, нет мудрых предков, и нет, блядь, никакого рая. Только чёрная пустота и абсолютное ни-че-го. Вот и всё.

А потом я открыл глаза. Которых у меня, по идее, уже не должно было быть.

Сотни кораблей, тысячи бойцов, последний рубеж обороны против армады Рагоса. Космос вокруг Эридана-7 превратился в кладбище обломков и тел. Я помню, как мой взвод вылетел из шлюзовой камеры флагмана. Двенадцать усиленных бойцов в экзоскелетах против, мать его, целого легиона тварей Рагоса.

– Пятнадцатый квадрант, прикрываем левый фланг! – проорал я в комм, уворачиваясь от зелёной плазмы, способной прожечь даже нашу броню.

Келли – снайпер нашего отряда – оказалась слишком медленной. Плазменный заряд срезал её ноги, и вакуум космоса сделал всё остальное. Один из тех моментов, когда сверхспособности ни хера не помогают.

– Так и будете дрочить на пустоту? Перегруппировка! – завопил я, видя, как остальные застыли, наблюдая за гибелью товарища.

Броня «Валькирия» тяжёлая, но в космосе это не проблема. Проблема в том, что энергии на щиты хватает минут на пятнадцать активного боя. А прошло уже двадцать.

Обломок крейсера размером с футбольное поле вращался в безвоздушном пространстве, усеянный телами погибших с обеих сторон. Я увидел его слишком поздно.

Удар отбросил меня в сторону, системы костюма взвыли тревожными сигналами. Щиты сдохли окончательно, реактор на спине костюма начал перегреваться.

– Твою бабушку через коромысло, – прохрипел я, пытаясь стабилизировать полёт. – Отряд, доложить!

Статика. Или комм сломался, или я остался один.

А потом я увидел его. Рагос. Не просто военачальник, не просто какой-то инопланетный ублюдок. Что-то большее, древнее, состоящее из живой энергии в оболочке брони. Он парил в космосе в сотне метров от меня, окружённый сиянием силы, способной взрывать звёзды.

– Пошёл ты, – прошептал я, активируя последний ресурс брони – импульсный таран.

Если я умру, то хоть попытаюсь забрать этого уёбка с собой.

Броня рванула вперёд, оставляя за собой след ионизированного газа. Расстояние сокращалось: девяносто метров, пятьдесят, двадцать…

Рагос просто поднял руку. Невидимая сила схватила меня, словно гигантская ладонь, сжав костюм.

– Тебе есть дело до того, кто создал тебя, насекомое? – прогремел голос прямо в моей голове, пока давление росло, заставляя металл трещать.

– Есть дело, – выдавил я из последних сил. – Не представляешь, как хотелось бы передать маме и папе тёплый, сука, привет!

Рагос не оценил юмора. Я почувствовал, как броня начала деформироваться, впиваясь в тело. Кости хрустели одна за другой. Говорят, в космосе никто не услышит твой крик, но в тот момент мне казалось, что моя агония разрывает саму ткань пространства.

В последние секунды сознания я увидел, как Рагос небрежно отшвырнул то, что от меня осталось. Моё изломанное тело, как мешок с дерьмом, полетело в сторону тусклой планеты на горизонте.

А потом наступила темнота.

Веспа воняла. Даже через фильтры дыхательных масок мусорщики ощущали тошнотворный запах разложения, отходов и токсичных испарений. Планета давно превратилась в свалку для всего, что Империя Хроноса считала ненужным – от боевых кораблей до солдат побеждённого сопротивления.

Клем, старый мусорщик с протезом вместо левой руки, копался в особенно обещающей куче обломков. Его потрёпанный скафандр, латанный-перелатанный, с трудом защищал от агрессивной среды Веспы.

– Тоже мне клад, – пробормотал он, выуживая погнутый процессор от боевого дрона. – За это даже на бутылку ректификата не хватит.

Рядом с ним молодой напарник Томми с энтузиазмом разбирал останки какого-то транспортника.

– Смотри, Клем! – воскликнул парень. – Импульсный преобразователь, почти целый!

– А провода на нём из чего, болван? – фыркнул Клем. – Медные? Нет? Значит, дерьмо.

Томми сник, но продолжил копаться в обломках. Клем закатил глаза и перешёл к следующей куче. Внезапно его внимание привлекло странное свечение, просачивающееся сквозь слои мусора.

– Что за… – пробормотал мусорщик, раскапывая источник света.

То, что он обнаружил, заставило его отшатнуться. Почерневший от времени и вакуума череп с остатками плоти смотрел на него пустыми глазницами. Но самым странным было зеленоватое свечение, окутывающее останки и, казалось, проникающее в них.

– Томми! – позвал Клем. – Тащи сюда спектрометр!

Молодой мусорщик подбежал, на ходу доставая прибор из потрёпанной сумки.

– Вот дерьмо, – выдохнул он, увидев череп и свечение. – Это что, биологическая угроза?

– Сканируй, идиот, – приказал Клем, отступая на шаг.

Томми навёл спектрометр на находку и присвистнул:

– Ничего себе. Энергетические показатели зашкаливают! Похоже на… я даже не знаю на что. Прибор говорит «неизвестный источник энергии».

– Значит, ценная штука, – глаза Клема алчно блеснули. – Репликаторы на чёрном рынке отвалят за такое кучу креллов.

Он потянулся к черепу, но в этот момент зелёное свечение резко усилилось, ослепив мусорщиков.

– Блядь! – выругался Клем, закрывая глаза рукой.

Когда они снова смогли видеть, перед ними разворачивалось нечто невообразимое. Зелёные энергетические нити окутали череп и начали собирать вокруг него разбросанные кости, притягивая их словно магнитом. Постепенно формировался скелет, покрытый остатками почерневшей плоти и обрывками военной формы.

– Надо валить, – прошептал Томми, пятясь назад. – Это какая-то имперская хрень. Сейчас сюда набегут Санитары.

– Заткнись, – шикнул Клем, не в силах оторвать взгляд от происходящего. – Смотри.

Процесс был медленным и пугающим. Скелет, теперь почти полностью собранный, лежал в мусоре, слабо светясь изнутри. В грудной клетке, между рёбер, пульсировал особенно яркий зелёный шар – источник энергии.

– Если мы это продадим… – начал Клем, но договорить не успел.

Глазницы черепа внезапно вспыхнули тем же зелёным светом. Скелетированная рука дёрнулась, пальцы сжались в кулак. Нижняя челюсть задрожала.

– О твою мать! – Томми отпрыгнул в сторону, роняя спектрометр.

Скелет медленно, с жутким хрустом суставов, сел. Позвонки шейного отдела скрипели, когда череп повернулся, осматривая окружение. Взгляд зелёных огней в глазницах остановился на мусорщиках.

Несколько секунд стояла абсолютная тишина. Затем костлявая челюсть открылась, и из неё вырвался хриплый, словно скрежет металла по камню, голос:

– Где… я?

***

Сознание вернулось, как медленный прилив. Сначала появилось ощущение существования. Потом – обрывки воспоминаний. И наконец – боль. Не физическая, а какая-то… иная. Словно каждая частица меня помнила о смерти.

Я открыл глаза, которых, по ощущениям, у меня быть не должно. Яркий зелёный свет вокруг постепенно тускнел, и я увидел двух оборванных мужиков в потрёпанных защитных костюмах, которые пялились на меня, как будто я был говорящим куском дерьма. Может, так и было.

– Где… я? – слова давались с трудом, голос скрипел, словно несмазанные петли.

Один из мусорщиков, постарше, с железной рукой, заговорил:

– Ты… на планете Веспа. Кто ты… или что ты такое?

Я поднял руки к лицу и… Нет. Не может быть. Это не руки – это, блядь, кости с остатками гниющей плоти. Я ощупал свой череп, понимая, что лицо моё теперь представляет из себя голый скелет.

– Какого ху?! – вырвалось у меня, но прозвучало как надсадный хрип.

Мусорщики отшатнулись. Младший задрожал, как желе на вибростоле.

– Я… был… – голос, наконец, начал подчиняться, хотя и звучал как битое стекло в мясорубке. – Деррик Холт. Сержант. 12-е ударное подразделение Объединённых Сил.

– Но Объединённых Сил больше нет, – пискнул молодой мусорщик. – Они проиграли Великую Войну три года назад.

Три года. Я был мёртв три, сука, года.

– Охуеть, – просипел я, осматривая свой скелет. – Это что, какой-то космический прикол? Я лежал мёртвым, а потом – бам! – и восстал, как грёбаный зомби?

Я попытался встать, но ноги подкосились, и я снова рухнул в кучу мусора. Между рёбрами пульсировал странный зелёный шар энергии.

– Какого вообще хрена происходит? – прорычал я, уставившись на мусорщиков. – Это ваша работа? Эксперименты над трупами ведёте, умники?

Старик с протезом отступил на шаг:

– Эй, полегче, приятель. Мы просто нашли тебя… или, точнее, твои останки. А потом появился этот зелёный свет, и ты, ну… собрался обратно.

Я снова посмотрел на свои руки. Кости. Просто грёбаные кости с кусками гниющей плоти.

– Прекрасно, – прохрипел я. – Умер героем, восстал мудаком без кожи. Всегда мечтал стать самым стрёмным экспонатом для анатомического музея.

Попытался засмеяться, но вышло похоже на скрежет несмазанных шестерёнок.

– Ладно, гадать можно до усрачки, – я снова попытался встать, на этот раз успешно, хотя колени жутко хрустели. – Давайте с фактами. Я – костлявый мертвец. Война проиграна. Мы на какой-то помойке. И у меня между рёбер светится хуйня, похожая на дамский светильник из секс-шопа. Что-нибудь важное я пропустил?

Мусорщики переглянулись.

– Ну, – начал старик. – Рагос теперь называет себя Хронос и контролирует большую часть известной вселенной. А эта «помойка» – действительно помойка. Планета Веспа – место для всего мусора Империи. Включая трупы повстанцев. Видимо, тебя сюда и… сбросили.

Вот теперь я всё-таки засмеялся. Звук вышел жутким – словно кто-то пилит по металлу.

– Идеальная концовка для героя, блядь. Даже правильного захоронения не заслужил.

Я оглянулся вокруг. Мусорные кучи до горизонта. Тусклое солнце сквозь пелену токсичных облаков. И ни одной живой души, кроме этих двух мусорщиков.

– Ну что, парни, – я постарался улыбнуться, но, видимо, без губ это выглядело, как оскал. – Не подскажете, где тут ближайший бар? После смерти, знаете ли, в горле пересыхает.

Младший мусорщик нервно хихикнул.

В этот момент между куч мусора что-то сверкнуло. Металлический шар размером с грейпфрут, покрытый странными символами, завис в паре метров от нас. Он тоже светился зелёным, точно таким же цветом, как свет между моими рёбрами.

– Что ещё за хреновина? – пробормотал я, делая шаг к шару.

Шар завис прямо передо мной. На его поверхности проступили странные символы, сложившиеся в изображение, похожее на эмодзи с указывающей стрелкой и схематичным силуэтом человека.

– Поговори с мячиком, боже, сделай это для меня, – пробормотал я, пародируя какой-то старый фильм, который смотрел… при жизни.

Шар пульсировал, словно нетерпеливо ожидая. И чем ближе я к нему подходил, тем ярче становилось свечение между моими рёбрами.

– Знаешь, – сказал я, поворачиваясь к мусорщикам, – у меня ощущение, что это как-то связано с моим нынешним… состоянием. И, судя по вашим рожам, вы тут не при чём.

Оба отрицательно замотали головами.

– Слушай, мертвяк, – заговорил старик, – нам бы не хотелось вмешиваться в это странное дерьмо. Да и Имперские Патрули скоро прилетят на плановую проверку. Тебе бы затеряться.

– Только не в городе, – быстро добавил молодой. – С твоей… внешностью.

Я глянул вниз на свой скелет, обтянутый клочками почерневшей плоти и обрывками того, что когда-то было моей броней.

– Да, полагаю, такой лук сейчас не в тренде, – хмыкнул я. – Есть идеи, умники?

Старший мусорщик почесал затылок:

– У меня в хижине может найтись старый плащ. А дальше тебе лучше следовать за своим… мячиком. Понятия не имею, что это, но выглядит важным, раз уж оно тебя из мёртвых подняло.

Я посмотрел на парящий шар, затем на светящуюся точку между моими рёбрами.

– Ладно, – решил я. – Хуже, чем умереть, уже вряд ли будет. А я, если что, это уже проходил.

***

Сидя в хижине Клема, сделанной из обломков десантного корабля, я рассматривал себя в треснувшее зеркало. Зрелище не для слабонервных. Череп с обрывками сухожилий и мышц. Челюсть, каким-то чудом всё ещё держащаяся. И зелёный свет, горящий в глазницах.

– Ну что, красавчик, – сказал я своему отражению, – ты всегда хотел отличаться от толпы. Поздравляю, теперь ты самый уникальный мудак во всей галактике.

Шар мерцал в углу комнаты, пульсируя в такт с энергией в моей груди.

– Эй, ты, – обратился я к нему. – Может, уже объяснишь, какого хрена происходит?

Шар подлетел ближе и начал проецировать голографические символы. Большинство было непонятно, но я разобрал изображение человеческой фигуры, световой точки внутри неё и стрелки, указывающей путь.

– Отлично, – вздохнул я. – Загадочный шар говорит загадками. Просто зашибись.

Клем вернулся с потрёпанным плащом, когда-то бывшим синим.

– Вот, – он бросил мне одежду. – Не самое модное, но закроет… э-э… тебя.

– Премного благодарен, – я натянул плащ поверх своего скелета. Вышло не идеально – ткань местами цеплялась за выступающие кости, но большую часть моего «состояния» скрывало. – Как думаешь, я похож на обычного парня со смертельной болезнью или всё ещё на оживший кошмар таксидермиста?

Клем оценивающе посмотрел на меня:

– С капюшоном… ну, скажем так, в тёмном переулке можно не сразу заметить.

– Утешил, – проскрипел я. – Ладно, теперь главное. Куда мне идти и что делать? У меня такое ощущение, что я вернулся не просто так.

Клем пожал плечами:

– Не имею ни малейшего понятия. Но если ты был важной шишкой в Объединённых Силах, то сейчас тебе точно не стоит светиться. Рагос… то есть, Хронос… он уничтожил всех лидеров сопротивления. Тех, кого смог найти.

Я стиснул костлявые пальцы:

– Я не был важной шишкой. Просто один из тысяч солдат, которых отправили на бойню.

– Тогда почему… – Клем указал на светящийся шар.

– Хороший вопрос, – проскрипел я. – Надеюсь, у этой хрени есть ответ.

Внимание! – внезапно раздалось из громкоговорителей, установленных по всей территории свалки. – Специальная инспекция через 30 минут. Всем мусорщикам явиться на центральную площадь для проверки документов. Сопротивление будет караться согласно Указу 15-B.

– Дерьмо! – выругался Клем. – Не просто патруль, а специальная инспекция. Это значит…

– Что кто-то засёк странную активность, – закончил я за него. – Меня, например. Или моего светящегося друга.

Шар забеспокоился, мерцая чаще.

– Тебе нужно уходить, – Клем повернулся к карте, висевшей на стене. – Есть старый тоннель, ведущий к заброшенной части Мусорного Города. Там всё ещё можно найти убежище среди отбросов общества. Если выживешь, конечно.

– «Если выживешь», – усмехнулся я. – Забавно слышать это, учитывая моё состояние.

Я посмотрел на шар:

– Что скажешь, мячик? В Мусорный Город?

Шар замерцал, проецируя стрелку, указывающую в том же направлении, что и тоннель на карте Клема.

– Чтоб меня, – пробормотал мусорщик. – Эта штука действительно что-то знает.

– Или у неё просто хороший вкус на помойки, – я накинул капюшон глубже. – Похоже, нам пора. Спасибо за… гостеприимство.