Предисловие

Независимо, короткой она была или долгой, жизнь может быть наполнена событиями – или бесцветной. Извечный вопрос, вложенный гением Пушкина в уста одного из своих литературных героев: что лучше – прожить триста лет, питаясь падалью, или тридцать, но на свежей крови? Лучше всего, возможно, на него ответил герой повести Эрнеста Хемингуэя "Старик и море" старик Сантьяго:

– Человек не для того создан, чтобы терпеть поражения. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить…

То же самое верно и по отношению к любой стране или отдельному региону, не говоря уже о народе, их населяющем.

В этой связи интересно толкование слов "приморский" и "край", предложенное Владимиром Ивановичем Далем в его "Толковом словаре живого великорусского языка". "Приморский" – значит "при море сущий, лежащий". А "край" – это, среди прочего, "земля и народ". И там же Даль приводит такую присказку: "Что край, то обычай; что народ, то и вера…".

Точнее подметить, наверное, и нельзя. Приморский край – это тоже Россия, но есть в нем и свои, присущие только этой земле, обычаи, верования и традиции, порой, возможно, малопонятные тем же сибирякам или москвичам.

Но ведь это еще и приграничный край. По толкованию все того же Владимира Даля, "лежащий при границе, у самой грани". Испокон веку селились здесь, на краю земли русской, первопроходцы и ссыльные, люди незаурядные, свободолюбивые, ищущие не только новые земли, но и себя, свое место в жизни, а то и Бога в себе.

Показательна в этом смысле история с первым новорожденным, официально зарегистрированным в приморской столице.

Произошло это в 1863 году. В 27-й день сентября у ссыльнопоселенки Евдокии Гореловой родилась дочь, названная ею (случайно ли?!) Надежда. О чем и была сделана иеромонахом Мануилом соответствующая запись под номером 1 в метрической книге единственной тогда во Владивостоке церкви. Младенец был незаконнорожденным, а о матери его известно только то, что являлась она одной из трех первых женщин-каторжанок, сосланных сюда за различные преступления по приговору суда на жительство. Одна – за умерщвление своего новорожденного ребенка, другая, черкешенка, из ревности зарезала собственного мужа, а третья, посадская молодка, тоже кого-то и за что-то пырнула ножом…

Спустя 130 лет во Владивостоке насчитывалось уже 500 тысяч жителей, а весь Приморский край населяло почти два с половиной миллиона. Но по-прежнему была высока детская смертность – умирал каждый 50-й новорожденный. В топливно-энергетическом комплексе края было введено чрезвычайное положение. А по стоимости жизни Владивосток занимал малопочетное второе место среди других городов России. Месячный набор основных продуктов питания обходился, по данным госстатистики, в 8 107 рублей, но в реальной жизни превышал эту цифру более чем в два раза. В то же самое время глава администрации края Владимир Кузнецов предлагал правительству России назначить его… генерал-губернатором и наделить правительственными полномочиями, тогда как он продолжал бы работать в Приморье.

Это было крайне сложное в политическом, экономическом и социальном смысле время. Да, впрочем, разве только в одном Приморском крае? В том, что здесь происходило, как в кривом зеркале, отражалась жизнь всей России, со всеми ее проблемами и бедами…

Глава 1. Год 1993-й

Год рождался в муках.

Накануне, 31 декабря, в краевом центре прорвало водовод на улице Черняховского, и многие микрорайоны под Новый год остались без горячей и холодной воды. Не успели залатать дыру – погас свет…

Да и за пределами Владивостока – не многим лучше. Несмотря на кредит, выданный правительством, и распоряжение премьер-министра Виктора Черномырдина отгружать в Приморье нефтепродукты без предоплаты, топлива осталось – на несколько суток. Его экономили, снизив температуру горячей воды в квартирах до – ниже некуда. Соответственно, и батареи – еле теплые.

Рождественское послание епископа Владивостокского и Приморского Вениамина – в чем-то сродни предсказанию Нострадамуса:

– И дай Бог, чтобы новый 1993-й год стал для нас годом духовного и морального обновления, началом новой жизни…

А что? В принципе, так оно и вышло…

8 января в Доме офицеров Тихоокеанского флота чествовали владивостокскую футбольную команду "Луч", которая впервые за свою 35-летнюю историю завоевала в этом году право играть в высшей лиге. В 60-е годы стадион "Динамо" – исконная вотчина "Луча", тогда, правда, называвшегося тоже "Динамо", – держал в СССР одно из первых мест по посещаемости. И вот, казалось, все возвращается на круги своя. На радостях начальнику команды Виталию Коберскому было присвоено звание "Заслуженный тренер РФ".

А спустя три дня в открытом море катер под китайским флагом… пустился в погоню за танкером Приморского морского пароходства "Уссурийск", поливая его огнем из автоматического оружия. В лучшем духе пиратских романов попытался "взять на абордаж" – но танкер, увеличив скорость, сумел оторваться от преследователей.

"Веселый Роджер" снова реял над волнами…

За первые десять дней нового года цены выросли по краю на 17 процентов, а во Владивостоке – и вовсе на треть. И когда в ГУМе появились в продаже яркие красные и голубые импортные баночки… для зубных протезов, то в ход пошла шутка: мол, это все-таки лучше, чем класть зубы просто на полку…

Но кому было не до шуток – так это Госавтоинспекции. По краю ездило 20 тысяч автомобилей без государственных номеров, в лучшем случае – с номерами кустарного производства или с нарисованными от руки на бумаге.

Вместо госномеров – из Москвы пришло постановление правительства, запрещающее с 1 января 1995 года автомобили с правым рулем.

– Это не прихоть ГАИ, а объективная необходимость повышения безопасности на дорогах, – последовал туманный комментарий.

По оценке местных экспертов, переоборудование рулевой колонки в японском автомобиле должно было обойтись водителю по меньшей мере в три тысячи долларов…

Тем и жил край первый календарный месяц года.

Но можно считать, что политический год в Приморском крае в 1993-м начался в феврале, с заявления начальника Приморского управления Министерства безопасности России Виктора Кондратова.

– Руководители краевой администрации имеют валютные счета в иностранных банках, – "поделился" информацией генерал с работниками средств массовой информации.

И – сам того не ведая, вступил на "скорбный путь" противостояния администрации края длиной в несколько последующих лет и закончившийся его отъездом, напоминающим бегство, из Приморья.

Скандал не успел разгореться – вероятнее всего потому, что вспыхнул новый, осветивший всю Россию. Пришло известие о трагедии на острове Русском, где из-за недоедания и жестокого обращения умерли четверо военнослужащих и еще 600 были на грани физического истощения.

За несколько дней до этого на госпитальное судно Тихоокеанского флота "Иртыш" начали свозить пациентов с острова. Везли потому, что гарнизонный госпиталь на Русском был уже переполнен матросами с "неустановленным диагнозом". На каждую медсестру приходилось до сотни больных.

Так тайное и долго скрываемое стало явным.

Диагноз был виден за версту – длительное недоедание. Матросов плохо кормили, а на 240 рублей денежного довольствия можно было купить лишь четыре пачки папирос.

Для начальника госпиталя подполковника медицинской службы Петра Фуксы настали тяжелые времена. Месяц его не видели дома родные…

Матери 18-летних пацанов – матросов срочной службы потребовали немедленного суда над командующим Тихоокеанским флотом адмиралом Геннадием Хватовым. Но до Москвы далеко, и там не слышен плач женщин, потерявших сыновей на приморской земле.

– В отставку! – наложил свою резолюцию министр обороны Павел Грачев.

Это кастовое по сути своей решение положило начало политической карьере капитана первого ранга Виктора Черепкова, который в те дни больше времени проводил не на службе, а в комитете солдатских матерей.

У любого лекарства есть побочный эффект…

Как всегда в смутные времена вовсю разгулялся криминал. На рассвете 20 февраля к трапу СТР "Сычево" на 42-м причале во Владивостоке подъехала иномарка, из которой вышли пять человек. Все они были вооружены, а потому без лишнего шума связали вахтенного матроса и – прошли по каютам, отбирая валюту и ценные вещи. Судно только что вернулось из южнокорейского города Пусан, и у матросов было что взять. После чего бандиты бесследно скрылись "в ночь", из которой появились.

В те дни грабеж был заурядным явлением. А не грабили – так воровали, и не было видно конца и края этой беде. На дачах в пригородных поселках Сиреневка, Кипарисово, Таежка мели все подчистую, уничтожая нередко и сами дома. У пенсионера Александра Ветренкова даже убили двух собак и содрали с них шкуры. Женщины уже просто боялись в одиночку ездить на дачи, а мужчины – запасались ружьями. По словам участкового инспектора Юрия Добреева, было подано 400 заявлений от пострадавших дачников. Милиция сбилась с ног – и на ее счету числились 200 задержанных: бомжи, дезертиры, подростки. Но это было все равно что бороться с саранчой…

Однако случалось и хорошее.

Поздно вечером 25 февраля в эфире независимой радиостанции "Ви-Би-Си" прозвучало сообщение, что в роддоме №3 женщине, перенесшей сложную операцию, требуется донорская кровь – первой группы, резус положительный. И до трех часов ночи в родильный дом шли люди, предлагая свою кровь. А с восьми утра – снова. Одна женщина пришла с детьми – не на кого было оставить их дома.

Люди оставались людьми.

Это жизнь делала из некоторых – нелюдей.

Такая была жизнь…

В Москве прошел VIII съезд народных депутатов России, и президент Российской Федерации Борис Ельцин публично выразил "глубокую озабоченность" угрозой, нависшей над демократией и реформами в стране. И, по заявлению его пресс-секретаря, начал "изучать масштабы политического ущерба, нанесенного конституционному строю Российской Федерации съездом".

– Заключительное слово председателя Верховного Совета Руслана Хасбулатова, в сущности, представляет собой призыв к захвату власти Советами в центре и на местах, – пришел к выводу Ельцин. И страна услышала не предвещающие ничего доброго металлические нотки в его голосе.

Перемены не заставили себя ждать. В Приморском крае они начались с выступления президента Приморской горнорудной компании "Восток" Евгения Наздратенко по Приморскому телевидению 21 марта, сразу же по его возвращении из командировки в Москву.

– Если на сессии краевого Совета народные депутаты выдвинут мою кандидатуру, то я готов возглавить Приморский край!

До этого все разговоры о возможной замене главы краевой администрации Владимира Кузнецова отметались им как нелепые слухи. И это несмотря на то, что все признавали Наздратенко наиболее реальным преемником Кузнецова. Что же произошло в те несколько дней, что он провел в Москве? Многие ломали в те дни головы над этим вопросом.

Сам Евгений Наздратенко объяснил это так: "На вопрос "почему?" ответ простой: я недоволен ситуацией в крае, ее ухудшением". Еще лаконичнее была заявленная им программа выхода из кризиса:

– Я намерен каждый день выходить на работу и не ездить за границу!

Тем временем жители края вели утомительную борьбу с правительством России за отмену запрета на автомобили с правым рулем. Газеты – переживали финансовый кризис: в марте цена на газетную бумагу в одночасье выросла ровно в три раза. А еще ходили слухи: во Владивостоке создано общество вампиров, пьющих человеческую кровь. До политики ли здесь?!

Рассказывали, что собираются те в шикарно обставленной квартире где-то в районе бухты Тихой. Человек десять, в основном студенты. Но во главе их мужчина вдвое старше, по профессии врач. Как правило, довольствуются кровью голубей, которых обезглавливают тут же, во время ритуала, но примерно раз в два месяца заменяют голубиную кровь – человеческой. Откачивают грамм двести в порядке очереди друг у друга, наливают в хрустальный бокал – и потягивают, смакуя, при этом ведут светские разговоры…

Но по-настоящему кровь могла пролиться в морях, где пираты вели себя с каждым днем все наглее. К марту в списке их жертв было уже пять судов. После танкера "Уссурийск", малого транспортного рефрижератора "Приозерный", дизель-электрохода "Сухиничи", теплохода "Александр Цюрупа" – пришла очередь теплохода Дальневосточного морского пароходства "Комсомолец Казахстана". Его-таки взяли на абордаж. На борт с катера без названия, опознавательных знаков и флага поднялись два десятка "пиратов" с автоматами – двое в гражданском, остальные в одежде, напоминающей форму китайских пограничников. Обшарили судно и, не найдя, чем поживиться, спокойно удалились…

– Обстановка истерии, которая господствовала на VIII съезде народных депутатов, накаляется и распространяется, – заявил на пресс-конференции глава администрации края Владимир Кузнецов.

А 20 марта Борис Ельцин подписал Указ "Об особом порядке управления до преодоления кризиса власти".

Подписал и – обратился к народу…

Реакция последовала незамедлительно. Вице-президент Александр Руцкой… отказался визировать проекты указов президента России, а председатель Конституционного Суда РФ Валерий Зорькин в письме Борису Ельцину с возмущением написал:

– Вы толкаете страну в пучину хаоса!

После чего Конституционный суд РФ признал ряд положений обращения Президента к россиянам "не соответствующими Конституции".

Так страна разделилась на два противоборствующих лагеря. На горизонте замаячили грозовые тучи гражданской войны.

Но Приморью было не до Гекубы.

12 марта во Владивостоке впервые в истории края ограбили… Приморскую картинную галерею. Двое стриженых ребят в кожаных куртках пригрозили смотрителю пистолетом и – унесли картину неизвестного голландского художника ХVII века "Молитва перед обедом", благо, что была та невелика – 23 на 27 сантиметров. И если и была ценна, то скорее как некий искусствоведческий курьез. В Приморскую галерею она попала в 1930 году из Пушкинского музея, и автором значился известный голландский художник Карл Фабрициус. Однако вскоре выяснилось, что абсолютно аналогичные картины, только подписанные разными именами, есть сразу в нескольких музеях мира.

– Скорее всего, их Рембрандт попутал, – объяснила главный хранитель галереи. Под картиной была надпись "Школа Рембрандта". – Ведь рядом с этим полотном висели три гораздо более ценных!

А уссурийские казаки "попросили" у краевой администрации… 770 миллионов рублей на то, "чтобы встать на ноги". По словам атамана Виталия Полуянова, они собирались начать строительство станицы Дмитриева-Ростовского вблизи Уссурийска. Ведь казачье войско насчитывало уже более пяти тысяч человек.

Край жил своей, обособленной от Москвы, жизнью. И 23 марта на ХI-й сессии Приморского краевого Совета народных депутатов было решено… не обсуждать "взаимоотношения президента и Верховного Совета".

Но зато депутаты пришли-таки к мнению считать назначение Владимира Кузнецова главой администрации края "совершенным с нарушением процедуры" – читай, без согласования с краевым Советом народных депутатов, как то предписывал Закон РФ "О порядке назначения на должность и освобождения от должности глав краевой (и т.д.) администраций".

– Предлагаем президенту реализовать свое право назначения глав администраций! – вынесли письменный вердикт приморские депутаты. В свое время, вероятно, так писали письма турецкому султану запорожцы.

Воодушевившись, 22 депутата краевого Совета подписались под обращением к жителям края, объясняя необходимость отставки Владимира Кузнецова:

– За три года он не принес краю никакой практической пользы. Скорее наоборот!

Прозвучало в обращении и имя Евгения Наздратенко как человека, достойного возглавить край. Почва была удобрена и зерно посажено. Оставалось ждать урожая.

А во владивостокский Дом ребенка привели крошечного мальчонку, подобранного на остановке трамвая "Военное шоссе". На трясущегося от холода и зареванного пацана, который никуда не ехал, обратили внимание люди, а расспросив, поняли, что его попросту бросили. В руках он держал узелок с запасными колготками и маечкой, а в кармане куртки нашли записку: "Левкин Женя. Год рождения 1990".

– Мало-помалу Дом ребенка превращается в приют, – печально констатировал главврач Виктор Касьян.

Женя Левкин оказался уже восьмым по счету подкидышем, которого приютили здесь. Никому из них не было и трех лет…

Времена были не только смутные, но и – мутные. Знакомые многим раньше разве что по фильмам-вестернам, живописующим нравы американского Дикого Запада прошлого века. Но и тогда в окна не стреляли из гранатомета, как это случилось 14 апреля в доме №19 на улице Сахалинской во Владивостоке. Метили в предпринимателя Владимира Петракова, а убили – его жену Светлану и… двоих соседей из квартиры №16. Сам Петраков жил – в 13-й! Возможно, число для него – счастливое, потому что его самого лишь контузило да слегка травмировало…

Однако приморцев никто не спрашивал – нравится им такая жизнь или нет. Зато им предстояло решить – доверяют ли они президенту своей страны. Всероссийский референдум прошел 25 апреля. И большинство из 900 тысяч жителей края, пришедших на избирательные участки, сказали "да" Борису Ельцину. На этот раз их мнение совпало с мнением большинства россиян. Возможно, свою роль сыграло и то обстоятельство, что с апреля минимальный размер заработной платы в Российской Федерации вырос почти вдвое – с 2 250 до 4 275 рублей. Но так или иначе, а Борис Ельцин получил поддержку народа.

А Владивостоку довелось пережить целую серию диверсий с "адскими машинами" и взрывами. Очередной прогремел в конце апреля в ГУМе. Уборщица Антонина Фролова подобрала оставленный кем-то на подоконнике сверток – и бомба с часовым механизмом сработала. К счастью, взорвался лишь детонатор, и женщину только обожгло, да поранило ей руки…

12 мая председатель Приморского краевого Совета народных депутатов Дмитрий Григорович получил письмо… от президента Российской Федерации. В нем говорилось, что на согласование совета (именно эта процедура не была соблюдена при назначении Владимира Кузнецова, что и предложила президенту "исправить" ХI-я сессия крайсовета) он представляет Евгения Наздратенко, президента горнорудной компании "Восток". Характеризуя его как "опытного современного хозяйственника, умело осуществляющего экономические реформы", Борис Ельцин выразил уверенность, что народные кандидаты поддержат эту кандидатуру.

В письме особо подчеркивалось, что Владимир Кузнецов будет переведен на другую работу. И вскоре тот занял место генконсула России в Сан-Франциско…

Можно было недоуменно спросить: откуда президенту России так хорошо известен президент небольшой горнорудной компании, расположенной «у черта на куличках», и почему он за него "ручается головой"?

Сомневающихся перетянул на свою сторону сам Евгений Наздратенко.

– Бремя власти нужно нести сообща, – сделал он совместное с председателем краевого Совета заявление. Как бы само собой подразумевалось, что "бремя" будет возложено и на народных депутатов.

И уже 19 мая на внеочередной сессии краевого Совета из 165 депутатов 147 поддержали Наздратенко, 11 высказались против и 7 воздержались.

Так триумфально, но внешне как-то даже слишком буднично взял в свои руки "бразды правления" Приморским краем на последующие восемь без малого лет Евгений Наздратенко.

И не было никого похожего на матроса Железняка с его "караул устал!", ни залпа крейсера "Новороссийск", пока еще не проданного Россией Южной Корее на металлолом, ни баррикад, ни штурма здания краевой администрации, ни "которые тут временные? Слазь!…" – ровным счетом ничего, что так любят живописать в исторических романах.

Потому что это и была – сама история, которая в действительности очень редко соответствует своему более позднему описанию в мемуарах тех, кто оказался волею судьбы вовлечен в ее водоворот.