Предисловие

Эта книга написана была мною давно, лет двадцать с лишним назад, и выходила она в виде повести. Однако называлась она тогда иначе. Но сейчас я решил её переделать в роман, сохранив основу сюжета.

Эта книга теперь состоит из трёх частей, первая называется «Лузий Квиет», вторая – «Дакийский самодержец», и третья- «Под небом Перуна». Читателя эта книга захватывает с первых страниц, и не только потому что она про Древний Рим. В ней описывается эпоха Ранней империи, правление Траяна. Его противостояние с Децебалом, царём даков. И между прочим во всех войнах Децебала с Римом в качестве союзников даков выступали северные племена, среди которых были и наши предки. Одной из кульминаций романа является сражение римского спецназа с союзниками Децебала, карпами, являвшемися праславянами.

И ещё, римские авторы писали о том, что один из главных героев этой книги, Лузий Квиет, являлся якобы сыном мавретанского шейха. Но есть и другая гипотеза, по которой утверждается, что он был на самом деле сыном вождя одного из негритянских племён, обитавших к югу от Сахары. Вот эту гипотезу я и взял за основу.

Надо ещё сказать, что к концу жизни Квиет достиг очень многого. Он сделал блестящую карьеру. Этот чернокожий бывший раб стал генералом и дважды консулом, и приобрёл такую популярность, что преемник Траяна, император Адриан, опасаясь этого политического деятеля и военачальника, одержавшего немало впечатляющих побед, устранил его физически.

Ранняя империя.

Конец I начало II века нашей эры.

Время правления императоров Домициана, Нервы и Траяна…

Север Балканского полуострова.

Граница с Дакией по Дунаю.

Часть первая. Лузий Квиет. Глава первая

Ещё стояло раннее утро, но солнце уже успело пробудиться.

Вокруг царила тишина. Она казалась какой-то необычно завораживающей, умиротворяющей, позволявшей слышать шелест листвы, шептание трав и даже мерное жужжание заблудившегося и от того встревоженного шмеля.

Шмель не понятно откуда появился. Он был лохматым и крупным, и всё назойливо жужжал, и даже норовил залететь Лузию в рот. Он вскоре так надоел, что, не выдержав, Лузий ругнулся, а затем отмахнулся от него рукой и прогнал от себя.

Шмель напоследок ещё что-то сердито прожужжал и улетел.

Боль прошла. Рука у Лузия уже сгибалась. Налилась у него она тяжестью, наконец-то, вернулась к ней прежняя сила.

Сжав в кулак повод и резко натянув его на себя, Лузий попридержал коня и зачарованно замер. Взгляд его устремился на север, и упёрся в вершины. Горы здесь выглядели не такими суровыми. Хотя при первом взгляде – они и внушали уважение, но вот когда приглядишься к ним, то начинаешь замечать, что здешние горы были больше похожи на насыпные рукотворные курганы. Ну точно на такие же, что попадались в бескрайней Скифо-сарматской степи, раскинувшейся за Борисфеном (нынешний Днепр). Только, конечно, они здесь побольше. Причём намного больше. Будто бы трудилось над ними усердно таинственное племя каких-то могучих гигантов-циклопов, описываемых в греческих преданиях.

Покрыты здешние вершины были буйной растительностью, а некоторые чащи и вовсе разрослись настолько, что стали совершенно непроходимыми. Преобладали в этих горах широколиственные породы, но попадались помимо ясеней, грабов и клёнов, и кряжистые вековые великаны-дубы, а также вечно зелёные сосны. Не менее густым казался здесь и кустарник. Все эти чащи прорезали звонкие речушки и ручьи.

Лузий Квиет вновь осмотрелся и, жадно набрав в грудь воздуха, выдохнул. «О-о, Юпитер, и прочие Олимпийцы! Я клянусь вам, но как же здесь дышится! Ну а воздух? О-он здесь не чета тому, которым приходилось мне довольствоваться в Риме. Там теснота, духота, и даже жуткие зловония… Особенно это относится к тем районам Вечного города, где возвышаются инсуллы (многокомнатные многоэтажные дома, сдаваемые в аренду римской голытьбе). Ну а вот здесь воздух совсем другой, он влажен, свеж, и напоен терпким, дурманящим ароматом горных трав и цветов.»

– Чудный здесь край… О-о, всемогущие Олимпийцы, какая же вокруг красотища! – невольно вырвалась реплика у Квиета. Он на некоторое время забылся и продолжил размышлять вслух: – Поистине, здешний край радует моё сердце! Видят боги, он мне приятен, как никакой другой… И если бы не близость грозных и дерзких варваров, то безусловно все те, кто здесь поселился, были бы счастливы. Как бы было хорошо, после замирения Дакии, в этих местах получить для себя земельный участок. Здесь, говорят, и виноград хорошо растёт, и хлеб родится на славу. Ну, конечно, получить здесь земельный участок можно лишь только тогда, когда лет эдак через семь-восемь я всё-таки надумаю и подам прошение принцепсу о своей отставке…

Квиет ещё раз огляделся и, тронув носками своих калиг коня, направился дальше.

За ним двинулась и вся ала лёгкой вспомогательной конницы, подчинявшаяся легиону XIII Сдвоенному, основной лагерь которого располагался в провинции Нижняя Мёзия. Ала эта была набрана из не граждан Рима, из так называемых перегринов.

***

Обычная римская военная дорога мощёна была отшлифованным камнем. Через каждую милю – обязательно возвышался мильный столб. Все эти мильные столбы были одинаковы как близнецы. Эта дорога соединяла приграничные укрепления – посты, крепости-кастеллы, небольшие городки, и прилежно повторяла изгибы Истра (так тогда назывался в пределах империи Дунай), весьма полноводного и в самое знойное лето.

Ала, под командованием Лузия Квиета, с самыми первыми солнечными лучами вышла из Ратиария и спешно направилась к Дробетам.

Под вечер прошлого дня в Ратиарий на взмыленном коне прибыл гонец. Почти до смерти загнав коня и ели отдышавшись сам, он сообщил, что даки, численностью в пять-семь тысяч человек, на рассвете атаковали левобережные укрепления моста Аполлодора. А потому подразделению Квиета необходимо было срочно прибыть до места назначения.

Вновь начиналась Дакийская война?

Очередная война империи с царством Децебала?

Да, в этом мало уже кто сомневался.

По счёту это война должна была стать уже Третьей!

***

У римлян, чей орёл простёр крылья над всеми берегами Срединного (Средиземного) моря, и сумевших раздвинуть рубежи некогда крохотного города-государства от германских болотистых топей и до пустынь Ливии, с царством даков имелись не малые счёты.

Вы спросите: отчего же они появились?

А объяснение этому будет простое…

Предки даков были воинственны, причём издревле. В союзе с родственными им гетами и трибаллами, они дерзнули когда-то даже вступить в противоборство с самим сыном Филиппа II, царём Македонии Александром, вскоре завоевавшем всю Азию и значительную часть Индии.

Как же это было давно?!

Но об этом до сих пор помнили, и поэтому в дакийских замках, гнездившихся на неприступных кручах, новые Орфеи, под аккомпанементы арф и свирелей, по-прежнему воспевали перед вождями и их дружинниками деяния бившихся с неистовым воителем смельчаков.

И вот прошло с той поры уже четыре века…

Держава Александра и его сподвижников, перехвативших власть в завоёванных землях, распалась, и уже давно канула в небытие. На смену Македонскому царству, царствам Селевкидов и Птолемеев, пришла новая сила – могучий Рим.

И напряжение по берегам Истра стало ещё больше нарастать.

А пика своего это напряжение достигло к правлению принцепса Домициана (на раннем этапе Римской империи принцепсами называли её правителей). Домициан был подозрительным правителем, а также и порочным. Он являлся представителем династии Флавиев (второй династии в империи, после Юлиев-Клавдиев), и был третьим и последним представителем этой династии.

И вот, к его правлению, на левобережье Истра образовалось обширное фракийское государство. Но у фракийцев оно стало не первым.

До этого у этих племён были государства, основанные одрисами, гетами, и рядом других фракийских племён, живших на юге, однако теперь сильнейшим оказалось Дакийское царство.

Во главе этого царства ныне находился Децебал, который с принятием верховной власти объявил себя наследником знаменитого воителя Буребисты.

***

О Буребисте я не могу умолчать.

О-о! Это была чрезвычайно яркая личность, и потому о нём необходимо сказать особо.

И так, кто же такой был этот самый Буребиста?

По дошедшим до нас сведеньям, он был не дак, а происходил из родственного им племени гетов, и пришёл к власти примерно за четыре поколения до рождения Децебала.

Это тоже был решительный и отважный предводитель. Опираясь на странствующего мудреца Декенея, который реформировал древнюю фракийскую религию, и внедрил культ нового бога, прозванного Замолксисом, Буребиста сумел объединить огромную территорию, населённую не только фракийцами, и создал Первое Дакийское царство.

Оно вскоре настолько усилилось, что стало грозным соперником для всех соседей, и в том числе для Рима.

С большим трудом римлянам удалось одержать победу над царём Буребистой. И вот, спустя несколько десятилетий после гибели этого первого дакийского царя, у него появился не менее талантливый и смелый последователь, который прямо заявлял, что является продолжателем политики Буребисты.

И Децебал действительно взялся энергично продолжать дело своего предшественника.

***

Некоторые древние авторы отмечали, что «от меча Децебала, нового царя даков, трепеща преклонили колени старейшины и князья множества родственных племён. Зависимость свою от него признали и никому прежде не подчинявшиеся гордые бастарны, а вслед за ними котины и анарты. Это были кельты (позже многие из них сольются с нашими предками, с праславянами, причём преимущественно восточными).

И дикие северные народы, обитавшие у отрогов и за отрогами Дакийских гор, и у самого побережья студёного Янтарного (Балтийского) моря, станут союзниками нового дакийского царя.

Силы Децебала казались уже столь велики, что на сближение с ним пошли даже пришедшие из глубин Азии, одолевшие скифов, могущественные кочевники, называвшиеся сарматами.»

Так оно во многом и было.

И вот уже границы Рима и расширившегося Дакийского царства Децебала соприкоснулись на Истре (который в среднем и нижнем течении ещё называли Данувием).

Могучая империя, без удержу расширявшаяся, как наполняются горячим воздухом кузнечные меха, поглощавшая алчно всё новые земли, и набиравшая силу молодая, недавно возродившаяся держава (тем не менее уже попытавшаяся объединить племена от Эльбы и до Понта Эвксинского) не могли не сойтись в схватке. И она должна была перерасти в схватку не на жизнь, а на смерть.

Так вскоре и случилось…

***

В 839 году от основания Рима (это был 86 год новой эры), зимой, перейдя скрытно по льду замёрзшего Истра на правый берег, даки, поддержанные бастарнами и конниками сарматами (из сильнейшего племени роксоланов, которые к тому времени продвинулись к нынешнему Днестру), вторглись в провинцию Нижняя Мёзия.

«В битве с тридцати тысячной ордой варваров погибли армия и наместник провинции Гай Оппий Сабин»,– зачитали извещение в Римском Сенате, на экстренном заседании которого присутствовал и сам принцепс Домициан.

По природе пугливый, и до нельзя после этого заседания встревожившийся, Домициан впервые за всю историю императорского Рима, направил за пределы Италии в провинцию Нижняя Мёзия префекта Претория. С командующим гвардией телохранителей направлена была в эту провинцию и часть самого корпуса преторианцев – восемь тысяч отборнейших воинов.

Поддавшись уговорам приближённых советников и желая показать свои способности Сенату, через несколько месяцев и сам Домициан покинул покои Палатинского дворца и лично прибыл в неспокойную провинцию на Балканах, чтобы морально поддержать свои легионы.

Ставкой Домициана стал Наис (нынешний Ниш).

***

Действия наделённого неограниченными полномочиями префекта Претория, опытного воина Корнелия Фуска, поначалу были вполне успешны. От вторгшихся варваров им были быстро очищены обе Мёзии, и перейдя уже сам Истр, Фуск вступил в землю непокорных даков.

Стремительно продвигаясь к столице их Сармизегетусе, укрывшейся высоко в горах, префект Претория был усыплён лёгким успехом. Фуск проявил непростительную беспечность и попал в приготовленную для него ловушку.

В узких теснинах на подходе к Тибиску (левому притоку Истра), в примечательном ущелье, которое называлось Бауты, весь корпус префекта, основу которого составлял V легион Жаворонки (на счастье Домициана, преторианцы были оставлены в Наисе) с самим Фуском пал.

Двенадцать тысяч легионеров были перебиты.

Децебалу достался даже штандарт легиона – серебряный орёл, и почти все остальные его значки и знамёна.

В один день ещё вчера прочная и не подвергавшаяся какому-либо сомнению власть Рима над Балканами сразу же пошатнулась. С неспокойной Парфянской границы, с Востока, из Британии и с Германского лимеса, приходилось теперь спешно снимать войска и стягивать их в Панонию, Далмацию, в Верхнюю и Нижнюю Мёзию.

Во главе новой армии Домициан поставил Теттия Юлиана, который сменил на должности префекта гвардии, погибшего Фуска.

***

Вся Балканская граница, от Виндобоны (нынешняя Вена) на Западе и до Новиодума на Востоке, начала сотрясаться от нашествия варваров и казалось уже, что вот-вот она окончательно рухнет. Отрядами в сто-двести, а то и в тысячу человек варвары переправлялись через Истр и жгли крепости и римские поместья. Брались штурмом небольшие городки. Выжившие римские граждане обращались в рабов и их угоняли на север.

Домициан уже подумывал бежать из Наиса и махнуть рукой на все Балканские провинции, однако страх перед тем, как на это позорное малодушие отреагирует Сенат и весь Рим, заставил его остаться в Наисе.

Да тут ещё и Теттий Юлиан на поверку оказался способным.

Ему удалось довольно-таки быстро выправить почти-что безнадёжное положение, в которое попала империя.

После года упорных боёв, вторгшихся кельтов и даков вытеснили за Истр. Даки умело использовали знания местности, бились храбро, самоотверженно, но верх взяли вышколенные легионы Теттия Юлиана.

Вынужденно (а ведь казалось ещё чуть-чуть и будет полная победа) Децебал пошёл на переговоры.

С Римом было заключено перемирие.

***

Ну и что же, царство Децебала от понесённого поражения распалось? Или ослабло?

Да, как раз и нет!

Боги помогли Децебалу. Иногда милость богов к их любимчикам не знает предела! Замолксис был по-прежнему полностью на стороне воинственного дакийского царя.

Осложнения на Востоке и на Германском лимесе помешали Домициану в полной мере использовать блестящую победу Теттия Юлиана у Тап. Домициан Флавий всего лишь потребовал возвращения оставшихся в живых пленных из V легиона Жаворонки, взял клятву на верность у Децебала, а взамен пообещал дакийскому царю помощь.

Децебал присягнул Флавию и получил за это искусных римских ремесленников и денежные субсидии

На некоторое время главным соперником Рима на Балканах стали сарматы. А точнее – самое западное сарматское племя язигов.

***

Не ужившись с родственными им роксоланами, язиги ушли на дальний Запад, к берегам Тиссии (нынешняя Тиса).

Здесь кочевники расселились на широкой равнине, в междуречье Тиссии и Истра. Земля в этих местах не вся была покрыта лесами и оказалась для их расселения очень удобной. Особенно в центре и на юге, где занимала много места милая сердцу кочевников привольная степь.

На Севере обитали кельты: осы, котины и анарты, вытесненные из междуречья, на Западе и Юге – находилась римская провинция Панония, на Востоке – простирались земли Дакийского царства. А как известно, кочевник не может долго наслаждаться миром и сидеть смирно на месте. Кельты были побеждены, даки – вроде бы считались союзниками…

И тогда Язиги переправились через Истр и вторглись в римскую провинцию Панонию.