* * *

 
Как сын Лаэрта, мудрый Одиссей,
Оставивший когда-то край родимый,
Прошел я дали суши и морей,
Всему чужой, угрюмый, нелюдимый…
 
 
И вот, усталый, снова я бреду
В твоих полях, земля моя родная,
И древних скал приветствую гряду,
И хижины дремотные пугаю.
 
 
Сирен напевы было суждено
Мне услыхать – я устоял пред ними;
Ведь сердце, как пшеничное зерно,
В немой тоске твое хранило имя…
 
 
В далеких странах, в городах чужих
С растерянной душой умел внимать я
Лишь звукам песен, с детства мне родных,
Ласкающих и нежных, как объятья.
 
 
И вот теперь, сжигаемый тоской,
Вернулся я, чтоб эти песнопенья
До самой смерти слышать над собой
И плакать, плакать в радостном волненье…
 

* * *

 
Песни Армении слышу опять,
Песни, что так на рыданья похожи.
Их, чужеземец, тебе не понять,
Их не поймешь, чужеземка, ты тоже.
 
 
Грустны, и скорбны, и горьки они,
Однообразны, но как мелодичны,
Сердцу, сожженному горем, сродни,
Духу, сожженному болью, привычны.
 
 
Бедны деревни у нас, и везде
Смуглые лица с печалью во взоре,
Весь наш народ в безысходной беде,
Вся наша жизнь – безысходное горе.
 
 
Как же нам в песнях своих не стонать,
В песнях, что так на рыданья похожи?
Их, чужеземец, тебе не понять,
Их не поймешь, чужеземка, ты тоже.
 

* * *

 
Спускается безжалостная ночь,
А там взойдет заря, как смерть душна…
Душа моя тоской опалена,
Всё верит утру, гонит горе прочь.
 
 
Пусть ночь темна, и нет у бездны дна,
И родине дышать уже невмочь,
Сгущайся, мрак, ты бурю ей пророчь, —
Гроза пробудит край мой ото сна.
 
 
А я, наследник всех былых веков,
Сын гордый Наири, вперед иду…
Не страшен мне тяжелый гнет оков, —
Чем ночь темней, тем я упрямей жду:
 
 
Восстань, страна родная, наконец!
Тяжел, но свят судьбы твоей венец.
 

* * *

 
Ты не горда, страна моя.
Ты с мудростью печаль сплетаешь.
Заветы давние тая,
Ты огненной тоской пылаешь.
 
 
И разве не за скорбь твою
Тебе любовь моя и радость?
Как ты, и я покорно пью
И горечь всю твою и сладость.
 
 
Люблю не славу светлых дней,
Не наши древние сказанья, —
Люблю я мир души твоей
И песен тихие рыданья.
 
 
Люблю я бедный твой наряд,
Тоской молитвенною болен,
Огни неяркие из хат
И звоны с грустных колоколен.
 

* * *

 
Из мглы восходит призрак, с явью споря, —
О Наири, печален образ твой!
Где есть страна, в чьем сердце столько ж горя,
И доблести, и доброты простой?
Где так же к небу скалы вековые
Простерты, словно руки при мольбе?
 

Конец ознакомительного фрагмента.