Фотография на обложке: © Юрий Сомов / РИА Новости

© ИП Сирота, макет, 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

***

Фаина Георгиевна Раневская

1967 год

Предисловие

«Фаина Раневская… явление природы, как Ветер и Молния», – сказал однажды поэт Павел Антокольский. И в самом деле, писать о Фаине Георгиевне с обычных позиций искусствоведа или беспристрастного биографа – невозможно. План повествования будет постоянно сбиваться, сложившийся образ – дробиться на нескончаемые амплуа и роли, которые Раневская отыгрывала и на сцене, и в жизни. Насмешливая матерщинница с неизменной сигаретой – и в то же время бессребреница, готовая раздать окружающим всю наличность, просто потому, что «это неприлично – иметь пачку денег». Своенравная «звезда», срывающая репетицию потому, что не нашла общего языка с режиссером, – и беспощадная к себе перфекционистка, мучительно боящаяся не оправдать зрительских ожиданий. Актриса, которую при жизни называли «Великой», не сыгравшая ни одной главной роли. Народная артистка, которую английская энциклопедия «Кто есть кто» включила в список десяти самых выдающихся актрис XX века, не получивших специального образования…

Даже биография Раневской, несмотря на огромное количество написанных о ней книг, воспоминаний друзей и близких, не избавлена полностью от белых пятен. Но надо сказать, что Фаина Георгиевна сама с большим удовольствием участвовала в мифотворчестве вокруг своей личной и актерской жизни – возможно, это было своего рода способом самозащиты, так же как и ее острый язык, служивший для маскировки ранимой и вечно сомневающейся натуры. Ее афоризмы и байки существуют в десятках вариаций, они сотни раз пересказывались как очевидцами, так и случайными людьми, желавшими прикоснуться к Легенде, получить частицу того ореола, который всегда окружает личностей незаурядных и привлекающих к себе внимание… Так, может, Раневская и в самом деле явление природы» и к ней просто не стоит подходить с общей меркой? Давайте просто еще раз вспомним об этой удивительной женщине, подарившей всем начинающим актерам универсальный творческий рецепт: «Я не признаю слова "играть"… Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно!»

«Я верю в бога, который есть в каждом человеке. Когда я совершаю хороший поступок, я думаю, это дело рук божьих»

(Ф. Г. Раневская)

«Мой отец был небогатый нефтепромышленник…»

Согласно легенде, вынесенная в заглавие фраза была первой и единственной в автобиографии Раневской, которую она однажды попыталась написать. В этих пяти словах – все: сомнительное происхождение (а оно у актрисы было таково, что в СССР могло стоить не только карьеры, но и жизни), абсолютное неумение подстраиваться под требования времени (сначала Фаина Георгиевна написала просто о «нефтепромышленнике», но, когда ей указали на недопустимость такой родни в биографии советской артистки, наивно добавила слово «небогатый»)… Несложно догадаться, что дальше этой фразы дело не подвинулось. Раневская вообще терпеть не могла говорить и писать о себе, много раз пытал ась по просьбе биографов и друзей вести какие-то записи, но в итоге все они отправлялись в корзину: «Если у человека есть сердце, он не хочет, чтобы его жизнь бросалась в глаза…»

Множество неточностей и спорных моментов ее биографии объясняется тем, что многое приходилось скрывать: то, что до революции ее семья относилась к числу самых зажиточных в Таганроге (именно там появилась на свет будущая артистка), то, что после событий 1917 года вся родня покинула Советскую Россию и обосновалась за рубежом… А с чего, собственно, все начиналось?

Фанни Фельдман (именно таково настоящее имя актрисы) родилась 15 (27) августа 1896 года. Ее отец, Гирш Хаимович, был персоной в городе известной: коммерсант, купец первой гильдии, владелец фабрики красок, мельницы, нескольких складов и магазинов, успешно торговавший нефтепродуктами и металлом. Мама, Милка (Малка) Рафаиловна, занималась воспитанием детей, которых, кроме Фанни-Фаины, в семье было еще четверо.

Было ли детство счастливым? С точки зрения быта и обеспеченности – бесспорно да. Фельдманы проживали в собственном двухэтажном доме, дети могли учиться в хорошей гимназии и находились под присмотром гувернанток. Но в плане отношений между родными людьми, видимо, не все было гладко. Раневская не очень любила распространяться о своем детстве… Требовательность к себе и к другим она явно унаследовала от отца. Но, судя по всему, жесткий характер главы семейства доставлял дочери немало неприятных минут. Гирш Хаимович не желал, чтобы Фаина становилась актрисой, и в выражениях не церемонился. «К тому же посмотри на себя, – впоследствии передавала его слова Раневская, – ты некрасивая, рыжая, заикаешься… Какая из тебя артистка?» Правда, при всем при том отец любил и уважал искусство, Фельдманы часто посещали концерты и выставки.

«Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: всё или семья» (Ф. Раневская)

Милка Рафаиловна прививала детям любовь к хорошей музыке и литературе, настаивала на непременном изучении иностранных языков; артистизм и склонность глубоко переживать все происходящее вокруг у Раневской явно были «от мамы». Впоследствии Фаина Георгиевна вспоминала: «Мне… видится мать, обычно тихая, сдержанная, – она громко плачет… Я пугаюсь и тоже плачу. На коленях матери – газета: "вчера в Баденвейлере скончался А. П. Чехов"…» Милка Рафаиловна очень любила творчество знаменитого земляка – о своей любви к Чехову потом будет говорить и Фаина Георгиевна.

Именно мама впоследствии будет тайком от отца высылать деньги блудной дочери, отправившейся искать актерского счастья в Москву…

В раннем детстве, в возрасте пяти-шести лет, Фаина часто ставила окружающих в тупик своей непредсказуемостью, нежеланием вписываться в привычные рамки «хороших девочек». Впечатлительность и сентиментальность причудливо уживались в ее характере с тягой к приключениям и авантюризму. Сама Раневская писала о себе: «Любила читать, читала запоем. Над книгой, где кого-то обижали, плакала навзрыд…» И в то же время однажды она решилась на пару со старшим братом бежать из дома – правда, из еды они взяли с собой только один подсолнух. И убежали совсем недалеко – только до вокзала, где их отловил городовой и вернул в отчий дом.

До сих пор точно не известно, почему Фаина не окончила гимназию. Она утверждала, что упросила родителей забрать ее оттуда: строгий распорядок наводил на нее тоску, а насмешки однокашниц, невзлюбивших нескладную девчонку-заику, были невыносимы. Но, вероятно, ее попросту отчислили – Раневская сама признавала, что, будучи одной из первых учениц по гуманитарным дисциплинам, приводила в ужас преподавателей точных наук. Впрочем, у родителей была возможность дать дочке хорошее домашнее образование – они надеялись, что, научившись играть на фортепиано, овладев французским языком и секретами вышивания, Фаина пополнит ряды благовоспитанных домохозяек и примерных жен.

Но девочка «заболела» театром. Она больше всех ждала семейных выездов в театр, с замиранием сердца следила за происходящим на сцене и не хотела уходить домой. Когда она впервые испытала желание самой выйти на подмостки? Фаина Георгиевна утверждала, что актрисой она себя осознала в возрасте около пяти лет. Умер ее младший братик; она очень жалела его и целый день проплакала, но все же украдкой посмотрела на себя в зеркало – «было интересно, какая я в слезах?». Впоследствии такое детское любопытство («как я выгляжу?») превратится в суровую, беспощадную требовательность к себе – быть на сцене настолько достоверной, насколько это возможно, не давать себе ни малейшего повода расслабиться или схалтурить!

«В городе, где я родилась, было множество меломанов…

Однажды в специальный концертный зал пригласили Скрябина. У рояля стояла большая лира из цветов. Скрябин, выйдя, улыбнулся цветам. Лицо его было обычным, заурядным, пока он не стал играть. И тогда я услыхала и увидела перед собой гения»

(Ф. Г. Раневская)

Кстати, о халтурщиках. Им, по собственному признанию Фаины Георгиевны (уже заслуженной артистки), она «с наслаждением била бы морды».

«Профессию я не выбирала – она во мне таилась» (Ф. Раневская)

Очень интересно читать обрывочные записи Раневской, которым так и не было суждено превратиться в толстую книгу воспоминаний. Это целая галерея образов, психологических зарисовок, странных, смешных (а иногда и трагических) ситуаций, которые потом превращались в материал для актерского ремесла. Как будто ее память выхватывает из прошлого обрывки разговоров, фразы, лица – и все это, при абсолютном нежелании автора расписать перед почитателями историю своей жизни, тем не менее складывается в единое, цельное полотно. И мы начинаем понимать, в чем секрет мастерства Раневской: в острой наблюдательности, в непосредственной – до болезненности – реакции на все происходящее, в умении «приспособить» к своему персонажу те особенности или характерные черты, которые она когда-то подметила у родных, у друзей, у случайных попутчиков в трамвае или у продавца в магазине.

Актерский талант Фаины раскрылся далеко не сразу. Будучи неуверенным в себе подростком, она долгое время считала, что ее удел – восхищаться театром издали. Но в Таганроге была довольно активная культурная жизнь, и Фаина, умирая от застенчивости, все же не упускала ни одной возможности пообщаться с актерами или музыкантами. Кто заронил в ее душу семена уверенности в том, что попытаться все-таки стоит, – неизвестно. Но в 1913 году семнадцатилетняя Фая Фельдман оповестила родителей о своем желании «стать артисткой». Разгорелся грандиозный скандал. Суровый Гирш Хаимович категорически высказался против. Однако дочь проявила неожиданное упорство и, получив от мамы небольшую сумму на первое время, отправилась в Москву.

Там ее ждало разочарование: нервная, заикающаяся девица не произвела впечатления на театральных показах. «Деточка, вы профнепригодны», – эту фразу, услышанную от кого-то из «именитых», Раневская потом вспоминала не раз и не два. Деньги заканчивались, родители слали из Таганрога письма: отец – возмущенные, мама – растерянно-ободряющие… К этому времени относится одна из расхожих легенд о Фаине Георгиевне: отец прислал денег на обратный путь. Получив на почте перевод, девушка вышла на улицу, держа банкноты в руках, и порыв ветра вырвал их, разметав по всей улице. А она поймала себя на мысли: «Как красиво летят!»