***

А когда же это всё началось? Может, с рождения? Нет, глупости. Моё сознание начало меняться гораздо позже. Да. Точно. Всё началось тогда. В тот день…

Помниться, стоял сентябрь, но солнце жгло кожу сильнее, чем в июле…

Глава первая

«Розы… розы… розы… что же интересного и привлекательного находят девушки в этих колючих растениях?», думал я, витая в мечтах на уроке алгебры, «и почему сейчас, в сентябре, так жарко? Бред…».

– Морковкин, пойдёшь, завтра, на гаражи? – вернул меня в реальность знакомо-заинтересованный шёпот.

– Нет, Картошкин, – ответил я своему соседу по парте.

Похоже, что мой голос слишком громко ответил, ибо учитель грозно бросил взгляд в нашу сторону. Мы сделали вид, будто что-то пишем в тетради.

Однако Картошкин, в самом деле, что-то начеркал ручкой. Я пригляделся: «а если я скажу, что там будут красивые девчонки, ты всё равно не пойдёшь?».

«Понимаешь, «красивые» не значит «умные». Всё просто», написал я в ответ.

«Почему?????????????», продолжил переписку Картошкин, напрягая свои пухлые щёки.

«Просто не хочу», резко ответил я и отвернулся.

– Ты сильно изменился за это лето, – произнёс мой сосед вслух свои мысли от нервного перенапряжения.

– Картошкин и Морковкин! Хватит болтать! – крикнул учитель, строго поправляя свои круглые очки.

Картошкин затих.

«Есть вещи важнее гаражей. Когда-нибудь, я надеюсь, ты это поймешь…», – написал я и углубился в учебник.

Со стороны могло показаться, что мне интересно изучение нового материала. Поэтому Картошкин фыркнул в ответ моему тексту и решил не отвлекать. Однако меня захватил не интерес к учебнику алгебры, а мысль о ней, «сегодня надо снова ей позвонить. Да, пожалуй, я наберу её после школы…».

Учитель что-то рассказывал о системе уравнений, нужной для решения задач с двумя переменными, а я удалялся всё дальше – ближе к концу июня, началу июля, в то самое время, когда встретил её и…

Звонок на перемену прервал моё витание в облаках.

Одноклассники повыпрыгивали из кабинета. Только Картошкин продолжал сидеть и супиться.

– Но почему ты так изменился? Почему? – продолжал он допрашивать, глядя на меня яркими зелёными глазами, скрывшимися за белокурой чёлкой. – Мы всегда были друзьями. С первого класса! Да что там! Мы подружились ещё в детском саду…

– Времена меняются. К тому же, ты собирался идти с девчонкой, – напомнил я.

– Я уже сказал ей, что приведу с собой друга, то есть тебя, – отвёл взгляд в сторону друг детства.

– Гм… а ты ей не сказал, что у твоего друга уже есть подружка?

– Но у тебя же… – посмотрел на меня Картошкин, уточняющим взглядом.

Я улыбчиво подмигнул.

– Да ладно! Серьёзно? Когда успел? – посыпались вопросы от соседа по парте.

– Ну, в конце июня…

Не успел я договорить, как мой сосед уже выбежал из класса.

– Эй! Вы слышали? Морковкин девушку завёл, – пошёл сплетничать Картошкин.

Мой взгляд непонимающе смотрел на происходящее: все удивлялись этой новости, как чему-то сверхъестественному. Я никак не предполагал такого поворота событий…

– А она из нашей школы? А она красивая? А сколько ей лет? Она вообще существует? – сыпались насмешливые или завистливые вопросы. Впрочем, как мне кажется, зависть рождает насмешку.

«Не ожидал от тебя такого Картошкин», подумал я и, развернувшись, ушёл в коридор.

«Меня выставили посмешищем. Тот, кого я считал другом, воткнул мне нож в спину…», моя душа начинала загораться яростью. Захотелось что-то ударить со всей злости, но голос моего старого друга остановил и немного успокоил меня.

– Миша, с тобой всё в порядке?

– Да, Стёпа. Всё хорошо.

Степан Железов или, как его называли почти все в школе, Стёпка-Железка всегда приходил мне на помощь в трудную минуту. Высокий рост и широкое телосложение говорили сами за себя: он вселял ужас в сердца обидчиков и воодушевлял своим видом пострадавших.

– «Хорошо» это не «отлично»! Кто тебя обидел?

– Правда, всё хорошо. Просто настроение не очень, – оправдывался я, чтобы улизнуть от объяснений.

– Нет, тебя точно кто-то обидел. Я разберусь, в чём проблема, – пообещал он, сжимая кулаки.

– А если это проблема, которую нельзя решить грубой силой? – поинтересовался я.

– Таких проблем нет! – ответил Стёпка-Железка.

– Нет. Они есть. Например, долгая депрессия…

– Не знаю, Мишка. У меня никогда не было депрессии, – радостно заявил Степан.

Я хотел что-то сказать, но на телефон пришло сообщение от неё: «когда у тебя закончатся уроки?».

«В 14:10», набрали мои пальцы в ответ.

«Хорошо. Буду ждать тебя в 14:40 там же, где обычно. Ты не против, если я возьму с собой подругу?»

«Не против. Просто мне придётся прихватить с собой друга»

– Степан, пойдёшь со мной сегодня после школы на… встречу с одной… одним другом? – обратился я к Железову.

– Как скажешь. Всё равно у меня нет планов на сегодня, – согласился Стёпка-Железка.

Оставшееся время до конца уроков я снова мечтал о ней…

Глава вторая

Обычно мы встречались возле фонтана на центральной площади нашего небольшого городка.

Она, как всегда, опоздала на несколько минут.

Мы перекинулись самыми обычными приветствиями. Завязался недолгий разговор.

– Ты говорила, что возьмёшь с собой подругу.

– Она опаздывает. А как твой друг? – взгляд её тёплых и нежных глаз, подобных Моне Лизе, навсегда врезался в мою память.

– Он… тоже… опаздывает, – немного запинаясь от волнения, вызванным её взглядом, проболтал я.

Она улыбнулась самой мягкой и радушной улыбкой из всех, что я когда-либо видел. Мне захотелось сказать ей что-то важное. Но появление Железова разрушило мои планы.

– Ну, что? Куда идём? – спросил он у меня, дёргая бровями.

– Сначала мы дождёмся мою подругу, – грозно ответила моя собеседница, которую не заметил Стёпка-Железка.

«Похоже, он ей не нравится», пролетело у меня в голове.

– Ты говорил, что идёшь с другом, а не с девушкой, – шепнул мне Железов.

– Она – друг, – спокойно ответил я.

– Чёрт. Будь осторожен. Она мне не нравится, – заключил он и ушёл в сторону, под косые взгляды моей спутницы.

Наконец, пришла её подруга Женечка в лёгкой кофточке, на которой изображался радужный единорог.

Железов сразу оценил шёлковые кудри и стройный торс Женечки.

– А вот она мне нравится, – шепнул мне Степан с улыбкой.

– Интересно, чем? – намеренно съязвил я.

– Подрастёшь, поймёшь, Морковка, – он хлопнул меня по плечу и обратился к Женечке. – Меня зовут Степан. И… мне тоже нравятся единороги. Да. Очень нравятся.

– Приятно познакомиться, Степан, – улыбнулась ему Женечка.

– Так куда мы пойдём? – спросил я свою подругу с глазами Моны Лизы.

– На заброшку? – предложила она.

Я кивнул.

Заброшкой мы называли заброшенное пятнадцатиэтажное здание на краю нашего города.

Подойдя к этому кирпичному гиганту, мы увидели открытую железную дверь и распахнутое окно в одной квартире первого этажа.

– В окно или в подъезд? – спросил голос Железова.

– Конечно, в подъезд. Я бы не рисковал лезть в окно, – ответил мой голос.

– Как хочешь, – заключил Железов и прошёл первым в здание, наполненное непроглядной бездушной тьмой.

– А у кого-нибудь есть фонарик? – поинтересовалась она, держа меня в объекте своих карих глаз Моны Лизы.

– Да, у меня на телефоне неплохой фонарик имеется, – с пафосом произнес Стёпка-Железка, подмигивая Женечке.

Наши ноги вступи на пыльные ступени заброшенного подъезда, слегка освещённого фонариком Железова.

Темнота и неизвестность ждала нас четверых…

Поднявшись на третий этаж, мы уже начали передвигаться спокойней до того момента, когда из не откуда послышался женский крик.

Мы испугано переглянулись.

– Это… наверное, какие-то дураки прикалываются над нами, – неуверенно заверил нас Степан.

На четырнадцатом этаже наша компания вошла в какую-то квартиру, наполненную дневным светом, проникающим с балкона.

Степан и Женечка остались в полумрачной квартире, в то время как мы вдвоём вышли на балкон.

Небосвод притягивал взгляд к себе. Тёплое солнце приятно согревало сердце. Четырнадцатый этаж придавал окружающему пейзажу незабываемо-широкий вид.

– Помнишь, как мы познакомились? – неожиданно начало она разговор.

– Да. Такое нельзя забыть. Если бы не проблемы с интернетом, я бы не вышел прогуляться по деревне…

– И не встретил бы меня, – улыбнулась она, облокотившись на непрочные железные перилла балкона.

– Именно. Знаешь, мне давно хотелось тебе кое-что сказать… Вернее, мне хотелось это сказать ещё в первый день нашей встречи, – я остановился, вспомнив, что нас могут подслушать… но, впрочем, какая разница? – Когда я встретил твой взгляд своим, то понял это. Я, понимаешь… наверное, это… странно будет услышать такое, но это правда. Раньше я никогда не чувствовал подобного, но сейчас я просто… я просто задыхаюсь при одной мысли об этом. Мою кожу бросает в жар, а кости начинают леденеть. Иногда я просто начинаю сходить с ума. Возможно, у меня шизофрения или мне это всё просто сниться, но даже если всё происходящее сон… я знаю точно одно… в общем, я лю…

– Как думаешь, Женя и твой дружок не бросят нас? – перебила она, не дав мне закончить своё признание.

– Думаю, с ними всё будет в порядке. Стёпа не бросит её одну и тем более не бросит нас. Можешь не верить, но он всегда всем помогает, – сказал я немного взволнованно, из-за неудачного признания.

– Не знаю почему, но я не доверяю твоему Степану, – её взгляд пронзил моё сердце, словно копьё Чингисхана.

– Знаешь, когда в младшей школе меня задирали, он первый мчался мне на помощь, – решил я отстаивать честь своего друга. – Он появлялся неоткуда, словно ветер. Можешь не верить, но Стёпа напоминал в такие моменты стального робота из фантастических фильмов. Наверное, поэтому мы назвали его Стёпка-Железка…

– А, по-моему, это просто ржавый дровосек из сказки «Изумрудный город», – улыбчиво заметила она.

Улыбаясь, она всегда напоминала кролика. Смешно, однако.

– А помнишь, как мы ловили бабочек? – вспомнилось мне почему-то.

Она со смехом взглянула на меня.

Я подошёл к краю балкона и начал имитировать ловлю бабочек. Спустя пару минут послышался какой-то треск.

– Ты всегда был хорошим актёром, – сказала она, уходя из одного угла балкона в другой. – Всегда знал, что говорить. Правда, иногда ты несёшь полную чушь, но… но я люблю тебя, несмотря ни на что.

Я радостно побежал к ней, чтобы заключить её в объятиях, но внезапно поверхность хрустнула. Всё произошло слишком быстро. Одна моя рука схватилась за ручку двери с балкона в квартиру, а другая потянулась к ней, но внезапно бетонный пол балкона наклонился, и она полетела вниз, подобно камню, брошенному в воду…

Я ничего не успел сделать…

Она упала вниз. Её тело… больше не походило на неё…

Её больше не было…

Я начал кричать. Да что там?! Я просто вопил от душевной скорби, пытаясь из-за всех сил понять произошедшее на моих глазах.

На мои всхлипывания прибежали Женя и Степан.

– Что случилось? – взволнованно спросили они.

– Она! Она! Она… Она упала, – попытался ответить я.

– В смысле?

– Б-ба-балкон… балкон не-не выдержал.

Я не выдержал долгих объяснений и бросился вниз по лестнице…

Да, именно тогда всё и началось. В ту минуту, когда она упала…