Здесь нет никого. Приходит красивая женщина, и эта красивая – не что иное, как я. Здесь вообще нет никакого разделения. Когда есть вопрос, когда есть потребность, она улавливается и издается слово. Это стул, и на этом все заканчивается. Это женщина, на этом все заканчивается.
Речь не идет о выходе из недвойственного состояния в состояние двойственности или о возвращении в состояние недвойственности. Нет никакого движения в каком бы то ни было направлении, будь то наружу или внутрь. Есть только одно движение жизни. И это – действие. Вы не можете это остановить, но вы хотите смотреть на это и понимать это, что невозможно.
Поэтому вы хотите смотреть на находящийся там мусор. Тот, кто пытается смотреть на мусор и хочет что-то с ним делать, и есть мусор. Почему его интересует выяснение природы мусора? Потому, что посредством этого ты ищешь непрерывности мусора, так как иначе нет никакого «мусора».