Во-первых, деятельность только тогда будет более совершенной, чем радость и другие плоды созерцания, когда рождается от преизбытка любви к Богу (propter abundantiam divini amoris[532]) и стремится исполнить Его волю. Она лишь отвечает на временную необходимость, и не обязательно продолжительна. Она совершается исключительно во славу Божию и не освобождает нас от созерцания. Деятельность есть вторичный долг, и исполнив его, следует вернуться к могущественному и плодотворному молчанию и сосредоточенности, которая располагает наши души к единению с Богом.