Однако время шло, и Жанна была не в состоянии заплатить ни за лавку, ни за дом, не имея дохода. Она была уверена, что надежда на возвращение Шадрача с сыновьями была напрасна, но согласилась неохотно воспользоваться приютом Лестер. Ей была отведена отдельная комната на втором этаже, она уходила и приходила, когда хотела, без всякого столкновения с семьей. Ее волосы поседели, глубокие морщины покрыли ее лоб, и ее фигура сделалась худой и сгорбленной. Она все-таки ожидала погибших, и когда встречала Эмилию на лестнице, то говорила угрюмо:
– Я знаю, зачем вы меня взяли сюда. Они вернутся и будут огорчены, не застав меня дома, и может быть снова уедут, и тогда вы отомстите мне за то, что я отняла у вас Шадрача.