© Д. БЕЗНОСОВ, ПРЕДИСЛОВИЕ, 2012

© Д. БЕЗНОСОВ, А. МИРЗАЕВ, СОСТАВЛЕНИЕ, ПОДГОТОВКА ТЕКСТА, КОММЕНТАРИИ, 2012

© КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВО «ГИЛЕЯ», 2012

Тихон Чурилин. Рисунок Марии Синяковой. 1940 год

Март младенец
(1915)

Благослови Весть Весны

Благостью Твоею, Господи!

1 марта

Благодарность

 
Тебе, молодая, младенец март
Послал посылку – любовь мою.
Венчаюсь весною и вести карт:
– Ты будешь внове – пою, пою.
 
 
И я благодарен, в жилище – жив,
Тебя целую сквозь смерть, сквозь темь.
Лучится льдистый мой прежний срыв.
И звёзды утренние – светильник – семь!..
 

Март младенец

 
Живая жизнь – ещё зимы снеженье
И не сошло, а кровь кипит ключом.
Младенец март, роскошное роженье, —
Уж солнце в боль, светя, сечёт мечём.
 
 
А мёртвый март! – кругом вся жизнь сверкала,
Гремела жизнь: железо, камень, звон.
И рядом рёв – река, струясь, рыкала,
Из льда летя, стремясь на воздух – вон.
 
 
Два года гонг, глухой и грознозвучный,
Я слышал въявь, лежа, упавши в дрейф.
Да, тот же я, – и вот, собственноручный,
Я правлю путь в роскошный редкий рейд.
 
 
О, милый март, – веселье жаркой жизни
И светлый смех и явь ярчайших уст!
Мерцай мне март, над жизнию повисни,
Как миртов, в мир весной взлетевший, куст.
 

5 марта

Предапрельский подзеркальник

 
Мой стол под зеркалом пока ещё в тени
И серебро стекла зеркального – покойно.
Кругом огонь от голубых ланит —
Младенец март миротворящий знойно.
 
 
О столик тёмный, радуйся в тени —
Ещё в пергаменте покоятся покойно
Контуры крошечных красивейших ланит —
Младенец март животворящий знойно.
 
 
И здравствуй радостно, мертвейшая маца́.
И здравствуй, книга, мёртвой поднесёна.
Лазурь ланит сверкает: – явь лица —
Младенец март, о сын какого Зоона!
 

Укромный ужин

 
Пришёл, умылся, светлый свёрток взял,
Достал кусочки, близкие ужасно.
Вложил в уста – и стал апрельски ал,
Взволнован тихо, тёплый ежечасно.
 
 
И мёртвый март, я чую, снова жив,
Но жив желанно, рост роскошный возле.
Я плачу светло – я уже не миф,
Впервые в темь огонь апрельский розлив.
 

Чудо в чайной

 
В чудесный час я в чайной денной:
Сижу и подруга спит на правом плече.
Златеет у ней нежнотёмный, родной,
Волос низкий нимб – чернь на светлом мече.
 
 
О чудо чудес – я не мёртвый, мил!
Скоро стану ей жаркожданный жених.
Долго дерзкий смерть смертью тело знобил.
О младенец март, я и вправду жених.
 
 
Золоти, злати злое солнце, добрый.
Простри, протяни нежносветлый меч.
И ярчайшую масть – чёрный волос – добрей
На лиловом лице, чтобы свежесть сберечь.
 

Предапрельский подзеркальник

 
Мой стол под зеркалом пока ещё в тени
И серебро стекла зеркального – покойно.
Кругом огонь от голубых ланит —
Младенец март миротворящий знойно.
 
 
О столик тёмный, радуйся в тени —
Ещё в пергаменте покоятся покойно
Контуры крошечных красивейших ланит —
Младенец март животворящий знойно.
 
 
И здравствуй радостно, мертвейшая маца́.
И здравствуй, книга, мёртвой поднесёна.
Лазурь ланит сверкает: – явь лица —
Младенец март, о сын какого Зоона!
 

Укромный ужин

 
Пришёл, умылся, светлый свёрток взял,
Достал кусочки, близкие ужасно.
Вложил в уста – и стал апрельски ал,
Взволнован тихо, тёплый ежечасно.
 
 
И мёртвый март, я чую, снова жив,
Но жив желанно, рост роскошный возле.
Я плачу светло – я уже не миф,
Впервые в темь огонь апрельский розлив.
 

Чудо в чайной

 
В чудесный час я в чайной денной:
Сижу и подруга спит на правом плече.
Златеет у ней нежнотёмный, родной,
Волос низкий нимб – чернь на светлом мече.
 
 
О чудо чудес – я не мёртвый, мил!
Скоро стану ей жаркожданный жених.
Долго дерзкий смерть смертью тело знобил.
О младенец март, я и вправду жених.
 
 
Золоти, злати злое солнце, добрый.
Простри, протяни нежносветлый меч.
И ярчайшую масть – чёрный волос – добрей
На лиловом лице, чтобы свежесть сберечь.
 

12 марта

Брату

Льву Мазаракию

 
Братец благой – и ты оживи:
Радостно резко ожгёшься о солнце,
Бросишь ты думать что кроешь в крови,
Тронную твердь ты увидишь в оконце.
 
 
Светлый стакан будет полон в руке,
Жизнь жаркоогненно вдруг ты поглотишь.
В лёгком лазурном пальто, налегке,
Страхи в ларец ледяной заколотишь.
 

12 марта

Сестре

Елене Мазаракий

 
Сестра, сестра! – сверкай, святыня,
И оживай и будь блага.
Пришла, прешла: глядишь – пустыня,
Где в светлом солнце сны – стога,
 
 
Стога цветов полузабытых,
О, древних детских, голубых,
Алейшей альфой утр умытых,
И на которых солнце – пых!
 
 
Портрет прекрасный, сон старинный, —
Червлю чудесные черты,
Стелю цветы – тебе перины,
Чтоб сладко спать могла и ты.
 

12 марта

Светлый день

Льву Мазаракию

 
Насвистываю светлый вальс
Веселоогненновесенне.
Легко последний льдистый смальц
Течёт по камням. Воскресенье!
 
 
И верб весёлый вешний лёт
Неторопливым мановеньем,
И яркоцветный спешный слёт
Игрушек-игор – откровеньем
 
 
Открытым всем – и старикам
И юношам, детям, и девам.
И сам я, как висант, векам
Лью ало кровь своим напевом.
 

15 марта

Вербное

Весна

Елене Мазаракий

 
               Обои чертога
Как зелень июньского сада.
И тень порога
Вся в солнце – веселья засада.
               Веселья пчельник
               Жужжит, золотой.
Весь белый сочельник,
Февраль, в тени святой.
А небо, а небо – отрада:
Как голубь мир голубой!
 

15 марта

Живая жизнь

Виктору Мозалевскому

 
Лазурный лёд старинных сенец
И тьма в углах кустами роз.
Алеет: – солнце! – март младенец,
Который здесь роскошно рос.
 
 
О, красный дом, ты перестроен,
Окрашен ало в роз цвета.
И скрип железа звучен, строен,
И фуга флюгера – не та.
 
 
И арфа ало стала, мило,
Лететь легко: – аооо…эооо!
В саду зовут лёгкой: Людмила…
И шорох – шёпот – зов: Леон.
 
 
Пора, пора, – с утра младенец
Пылает, пышет, въявь цветёт.
И месяц, алый заусенец,
В ночи небесный красит грот.
 

Борьба

 
Тело, тело, – ты мумия
Грозная – гром в тебе.
Краска гробов – мумия —
Плащ престрашный тебе.
 
 
Дух дорогой – ты голубь,
Мир весь весной – ты.
Алая тёплая прорубь
Здесь – погружайся ты.
 
 
Ложь! – легковейная башня!
Мумия – тело моё.
– Нет, – пресветлая пашня!..
Голубь, гуртуя, поёт.
 
 
Тело, тело, – ты тёплое!
Март младенец и я.
Ноги – вы новые тополи,
Сердце сверкать, лия
 
 
Кровь новую, вечную,
Плащ тлеет, тот.
Жизнь, о март, человечную
Вижу, как новый живот.
 

Первый грех

 
Первый грех против марта – мертвею.
О, маца́ мертвородная, страшно…
Светлый свет позабывчиво вею
Снова, снова, – на новые брашна.
 
 
Миртом март, помертвев, покрываю.
Милый мирт мой – ты лавр жестколистый.
Знает сердце: (скрывает) – срываю
Я последний аканф нелучистый.
 

Печаль

 
Печаль, печаль, – что лёд лазурный?
Что флюгер, – фуга – весь финал?
Что скрип заржавленный ажурный
И черночермный мой аннал? —
 
 
Нет, алость ты, – ведь кровь струится
Из сердца светло и темно,
Где рой пурпуровый роится,
Где я берёг своё вино.
 
 
Ты – март, ты радостью была бы,
От солнца свой начавши путь.
Из каменного сердца бабы
Тебя я вынул – миг сверкнуть.
 
 
Великий вечер
Стемнела твердь – и нет трамваев.
 
 
Притихла тишь: с земли зовут.
И караваны караваев
Пасхальных, светлых, вдоль плывут.
 
 
Вода во льдах лелееносна.
Темнеет, тихая, – жива.
Вот скоро, громко, живоносно
Вселенная взгремит: нова!
 

Пасха

Виктору Мозалевскому

 
В монастыре встречаем ночь
Пасхальную. Темнеют толпы;
Чернеют стены; вскачь и вскочь
Резвятся дети – будят ночь.
 
 
Вверху, как огненные колбы,
Иллюминованные стены
Церковных башен светят в ночь.
А мы, как изгнанные дети,
Ютимся в мраке. Вот, воочь
И вслух, о, радость перемены.
 
 
Не смерть, а жизнь воскликнул хор!
И шёпот жаркий двинул толпы.
И алый, благостный, кагор
Лиёт напев. Прекрасно колбы
Струят свой свет – и разговор
Вселенский, звучный, слышат стены
Под перезвонов хмельный хор.
 

Благовещенье на Пасхе

Всеволоду и Борису Шманкевичам

 
Открытое окно – весной.
(Не то зимой, не то весной)
И ладан будто бы росной:
Дымят деревья новый зной
Невидный, нежный, – пред весной
Предвестье – благость – Бог со мной.
 
 
Свеча – пурпуровой красой
Окрашена – передо мной.
И холод, в форточку, лесной,
И, всё-таки, тот, вешний, зной
Невидный, нежный, – пред весной
Благовещанье – Бог со мной.
Благовещанье, Пасха, март,
И книга та же: blanc-noire.
 

Мартовский дождь

 
Снимаю шляпу – капают впервые
Дождинки дробные, хваля и веселя
Весну весёлую – и голубую выйю
Поднял весь мир, светя, сеня, тепля.
 
 
Летят, как голуби, внизу велосипеды…
И голубеет свет сверкающих колёс.
Победы новые, весенние победы,
Несу, как розовый роскошный редкий гросс!
 

Звон ночью

Н.В. Синезубову

 
Лазурной льдиною стеснённый
(Плыла, плыла – и приплыла)
Иду открытый, полусонный,
Не вижу: ночь уже бела.
 
 
И, вдруг, державною рукою
Колоколов в ночи разлив!!..
Конец тиши, конец покою,
Виденью алому олив.
 
 
Не утреня и не вечерня,
И не обедня благовесть.
Вон камни, брошенные зернью.
Вот кончилась мужская месть.
 
 
И, се, предутренней порою
Въезжает в град митрополит
Навстречу радостному рою,
Который звоном веселит.
 

28 марта