Двое в городе

Она решила вымыть пол.

Не спалось, и должна же она была чем нибудь заняться!

Ей всё надоело:

Надоел галдеж игроков в домино на дворе, болтовня пьяных прохожих, бессмысленные фильмы, чтение книги, «беседа» с подругой по телефону о «технологии» квашеной капусты, тупой ребёнок соседа, за обучение которого ей платили копейки и для которого «грамматика грузинского языка» ещё долго будет оставаться «грамматикой китайского языка».

Ей надоел увиденный из окна мрачный пейзаж, стук железных дверей на каком-то этаже…

Короче говоря, она решила мыть пол.

Подвернула брюки, будто собиралась не пол мыть, а пройти по мелководной реке, волосы закрепила на затылке приколкой, края тёплого свитера засунула за пояс брюк и…,

как говорится,…

приступила к делу.

Стулья поставила на стол, с трудом вынесла из комнаты кресла, с таким же трудом отодвинула кушетку, свернула ковёр и вынесла на балкон…

Шёл снег.

«Вот так март!» – подумала она и о снеге и о марте.

Вернувшись с балкона, открыла кран в ванной и… зазвонил телефон.

«О…о…о, эта Манана с «кулинарными проблемами»!

Вспомнила, что уже третий день не наливала комнатные цветы.

«Почему?! Вот в чём вопрос!» … Почему вызвали Мананина капуста и мои комнатные цветы шекспировскую ассоциацию, вот, в чём вопрос!..»

Она всё равно не взяла трубку.

«Квашеная капуста является причиной звонка – начнёт капустой, а закончит парламентом…

Она недовольна, господин телефон, работой нашего парламента!

Все отстаньте от парламента!

Парламент, ведь, не вмешивается в твои внутренние дела?! Так ты почему суёшь нос в их дела, не могу понять!..»

Телефон замолчал.

«Вот так!

Еле поверила, что меня нет дома!..

У меня, ведь, тоже есть право выйти из дома?!»

В повешенном в ванной комнате зеркале, осмотрела своё «настроение».

«Разве не очень рано надоела всё?!

Она постирала тряпку для мытья полов. Принесла веник, вытащила телефон, который случайно оказался под кушеткой, ухватившись за провод.

«Первое и „наилучшее“ средство получить инфаркт!» – подумала про телефон, вытерла с него несуществующую пыль и положила на пол.

Телефон зазвонил снова.

– Меня нет дома! – сказала телефону.

Посмотрела на часы.

Было пол двенадцать ночи! – «Эта женщина сошла с ума!»

Телефон не останавливался.

– Допустим, я дома, но сплю! Дверь спальни прикрыта, и я не слышу звонок телефона. Очень хотела сегодня рано лечь спать!

Телефон звонил.

«Ааа, наверно, будет ныть о своём брате:

– Знаешь?! У моего брата – любовница!»

– И у моего брата есть любовница, господин телефон, и что мне делать теперь, покончить жизнь самоубийством?! Мне тоже не нравится, но выше голову не перепрыгнешь, – есть и всё!

Телефон звонил без перерыва.

«Нет, столько времени звонит, что если не возьму трубку, то она приедет на такси!»

– Слушаю!

– Кетино, знаю, что не спите и почему не брали трубку?!

Кетино сначала не поняла, кто это мог быть.

«Знакомый голос!»

– Узнали? Я Ростом!

– Ростом! – что – то перевернулось у неё внутри. – Как не узнать!..Узнала. Как случилось, что вспомнил?!

– Сегодня прилетел и подумал, позвоню, мол…

– Значит, уже приехал?

– Да, приехал… Кетино, хочу вас видеть!

– И я тебя. Столько времени не виделись… Завтра же приходи.

– Нет, не завтра, а сегодня!

– Ростом, сейчас очень поздно, а завтра с утра и заходи!

– Кетино, я так поздно не собираюсь заходить к вам домой… Сейчас выезжаю на машине и если вы не встретите меня там же, у вашей остановки, войду во двор и буду сигналить до тех пор, пока самый глубоко заснувший сосед не начнёт ругать меня из окна…

– Ростом!..

Ростом повесил трубку.

Кетино некоторое время была в смятении…

– Ооо! вот это, да, вместе с квашеной капустой Мананы!.. Факт, что пьян, факт, что наглый, факт, что человек слова и, что скажет, то и выполнит с «перевыполнением плана»… Сказала же, что телефон «незаменимое» и «надежное» средство получит инфаркт!

Она поняла, что снова держит в руке трубку.

«Что мне делать теперь?!»

Взглянула на часы.

«без пяти минут двенадцать… А ну-ка, быстрее, Кетино, дорогая, а то если он раньше тебя придёт на остановку, то прощай спокойствие, приблизительно до середины лета, пока все соседи не разъедутся по деревням!..»

Всё оставила, как было.

Быстро надела обувь.

Быстро расчесала волосы.

Даже одежду не успела сменить, накинула шубу.

– У тебя выражение лица как у напуганной и уставшей идиотки! – сказала она своему двойнику в зеркале. Вышла из квартиры, закрыла дверь и быстро спустилась с лестницы.

«Ой, мамочки, Гулико!»

На лестнице стояла соседка.

«Объясняй теперь Гулико, куда бежишь, сломя голову, на ночь глядя!»

– Кетино, куда бежишь, сломя голову, в такую ночь?!

– Укол должна сделать больному в соседнем доме.

– Ой, что ты говоришь! Очень плохо кому-то?!

– Да, очень.

– Кому?! Там я всех знаю…

– Когда вернусь, скажу! – произнесла Кетино уже с первого этажа.

– А почему медсестру не позвали?! Откуда ты знаешь как делать укол? – спросила Гулико.

Кетино уже выходила из подъезда.

«Уверена, пока не вернусь, не заснёт, будет ждать».

Она вышла на остановку и сразу подъехала машина.

Кетино не стала ждать приглашения, как только Ростом остановил машину, она открыла дверь и села.

Первое, что почувствовала она, сев в машину, это было тепло.

Вздохнула с облегчением.

«Интересно, не уж то поверила Гулико в „историю болезни“, или другой „диагноз“ поставила?!»

Ростом тронул машину с места.

– Я испугался, что вы не придёте! – торжествовал Ростом.

– Ты с такой уверенностью пообещал серьёзных проблем, что я не вышла, а выбежала, – Кетино постепенно успокаивалась.

Некоторое время и Ростом и Кетино сидели молча.

– Кетино, о чём говорить с женщиной, которую давно не видел?

– С женщиной всегда надо говорить о том, насколько она красива, но если та женщина некрасива, тогда следует говорить, насколько некрасивой является другая. Обе темы являются приятной темой беседы для любой женщины. Где-то читала.

Ростом усмехнулся.

– Вы снова такая же красивая!

– Это можно было сказать и завтра.

– Завтра, может быть, не пойдёт снег.

– Снег аккомпанирует беседе?

– Снег аккомпанирует общению.

– Ростом!

– Вам всё подходит – и цвет шубы, и снег, и этот вечер… всё!

– Заклинаю матерью, ты начал писать стихи.

– Что вы?! Я таким прозаичным стал, не то, что писать стихи, в голове всё цифры и арифметические действия крутятся… Прибавь, умножь, прибавь, умножь, отними и не дели…

– В математике заложено что-то поэтическое!

– Вам смешно, а в математике действительно заложено что-то поэтическое, когда это касается высшей математики.

Как в математике есть что-то «поэтическое», так и в поведении Ростома было что-то дерзкое, несмотря на обращение на «вы», будто с юмором говорил – «вы» — и это всегда отпугивало Кетино.

– Куда едем?

– Не знаю, у меня ничего не запланировано.

– Вы что, снова живёте по плану?!

– Когда-то жила по плану?

– Всегда. Сколько я вас знаю, у вас всегда были какие-то планы, какие-то распорядки дня. Вы всегда что-то делали, и всегда не хватало времени.

– Не думала, что это называлось «планами». Это был просто «образ моей жизни».

– Столько лет я вас знаю и никогда не думал, что вы спите, или обедаете.

Кетино рассмеялась.

Страх, сопровождающий её из дома, постепенно сводился к нулю.

– Хотите, посмотрим, каков сегодня аэропорт? Как встречают и провожают близких?

Кетино задумалась.

– Подумайте хорошо, второй раз уже не предложу!

– Ты авантюрист, Ростом! Хочу!

– Поехали в аэропорт!

– Поехали.

– Когда я звонил, то был уверен, что вы были дома и не поднимали трубку.

– Как догадался?

– Всегда чувствую вас вместе с вашим состоянием и настроением.

– Неужели?!

– Ужели-ужели.

– так, где ты был и откуда приехал? Что видел и почему вернулся?

– Это трёхлетняя история. Расскажу в другой раз.

Они замолчали.

Еще две-три секунды, и Кетино не помнила ни Гулико и ни Ростома. Она думала о снеге и белой дороге, о белых деревьях и о той французской мелодии, которая так подходила этому вечеру.