Предисловие

Мой дорогой читатель! Эта сказка написана под сильным впечатлением от песен Ермена Анти и группы «Адаптация». Тебе вовсе не обязательно знать, а тем более любить казахский панк-рок, а мне (я так решила) вовсе не обязательно помечать звëздочкой каждую отсылку и цитату, и писать в конце ещё страницу пояснений. При должном интересе всë это ты сможешь легко загуглить в Яндексе, или же спросить у меня. Я буду счастлива, если прочитанное и/или услышанное найдëт отклик в твоëм сердце. Искренне желаю оставаться целым в актуальном для тебя смысле.

Нет войне!

***

Путник шëл по Лесу. Лес неумолимо превращался в болото: травы под ногами сменялись мхами, ботинки с каждым шагом проваливались в топь всë глубже и хлюпали всë громче. Надвигалась ночь. Небо хоть и спряталось за сомкнутыми кронами вековых деревьев, ощущалось, как стремительно оно темнеет. Путнику не было страшно: он примерно сто шестнадцать раз ночевал один в лесу, из них раз пятьдесят – с промокшими ногами. Крупная дрожь, из-за которой у молодого человека тряслись руки и стучали зубы, объяснялась тем, что он со вчерашнего вечера не принимал зелье забвения – стеклянный пузырëк в кармане у сердца был безнадёжно пуст. Это обстоятельство печалило Путника куда больше, чем голод, холод, мокрые ботинки и то, что он заблудился.

Чтобы не проваливаться в болото, молодой человек ступал по корням деревьев. Вдруг деревья закончились, и перед ним появилась широкая Река. На другом берегу, на холме, стоял одинокий дом, в котором светились окна. Вдобавок чуть левее, на хилом кустике, Путник различил красную ленту – она означала брод. «Вот это везение!» – решил он, входя в зловонные воды. Откровенно говоря, брод был так себе: вода доходила молодому человеку до ушей, рюкзак с вещами пришлось нести, вытянув руки над головой. Когда он, поднявшись на холм, постучался в двери одинокого дома, с него стекали ручейки, пахнувшие болотом.

Из-за двери громко залаяла Собака. Затем послышались шаги. Дверь приоткрылась, выглянула Хозяйка – женщина с оранжевыми волосами, из тех, что остаются молодыми, сколько бы им ни было лет.

– Да вы надоели! – воскликнула она, стараясь, чтобы еë голос звучал сердито, но было слышно, что она не сердится, – Город в другой стороне!

– Кто это? – послышался голос Хозяина из глубины Дома.

Женщина открыла дверь, впуская Путника в тепло и свет. Собака перестала лаять, обнюхала гостя, села и посмотрела на Хозяйку, как бы говоря: «Он хороший человек». Хозяин – высокий и бледноглазый, вышел и протянул руку в приветствии. На ладони у него был ровный синий овал – Путник помнил, что у одной из редких народностей это знак мудрецов.

– А ну-ка раздевайся! – скомандовала Хозяйка.

Гость смотрел на неë растерянно.

– Раздевайся, я сказала! Ты же околеешь!

– Прошу вас, не смотрите, – взмолился Путник, с трудом стягивая с себя мокрую ткань.

– Можно подумать, я чего-то там не видела! – расхохоталась женщина.

Скоро перед нею стоял абсолютно голый человек, очень худой, весь в глубоких порезах разной формы. Вот этот, на груди, был нанесëн боевым ножом, вон тот, на бедре, скорее всего, бутылкой с отбитым горлышком, руки от запястий до подмышек были исполосованы лезвием для бритья. Каким-то порезам было много лет, другим – пара недель. Хозяйке стало больно смотреть и она опустила взгляд.

– Сходи вымойся во-он туда, – произнесла она вполголоса, показывая на дверцу, – полотенце и халат найдëшь там же.

Лëжа в ванне с тëплой водой (в Доме была газовая колонка), Путник услышал разговор Хозяев.

– Любовь моя, этот человек очень болен, – сказал обеспокоенный женский голос.

– Он тебя пугает? – спросил ласковый мужской.

– Нет, мне его жалко.

– Видал я таких. Они излечивались.

– Как?

– Они хотели излечиться.

– Добрые люди, – неловко заговорил Путник, выйдя из ванной в мягком розовом халате, с торчащими во все стороны мокрыми волосами, – скажите, нет ли в вашем доме хоть капельки зелья забвения? Я бы его купил.

Хозяева переглянулись. В их глазах была печаль, но не осуждение.

– Увы, – ответил мужчина, – ничего такого у нас нет.

– Тогда можно мне воды, ополоснуть пузырëк?

– Непременно, – сказала женщина, – но сначала ужин. Лекарства натощак нельзя.

Путнику стоило больших усилий есть за столом как приличный человек, а не как голодный зверь, ведь последние дней пять он питался только тем, что находил в Лесу, а местный Лес был беден. После двух тарелок мясного супа и двух кусков свежего хлеба Путник достал из кармана свитера, уже подсыхавшего над газовым огнëм, стеклянный пузырëк, и опустил в кружку со сладким чаем. Зелья там было прискорбно мало, гость с тоской понимал, что не уснëт спокойно этой ночью. Хозяева тоже это понимали и жалели, что ничем не могут ему помочь.

– Я постелю тебе у девочек, – сказала женщина, убирая посуду со стола, – они только завтра вечером придут из Города.

Путник переступил порог комнаты хозяйских дочерей и сделался бледным, как мертвец.

– Прости, – спохватилась Хозяйка, поймав его взгляд, устремлëнный на иглы, спицы, ножницы и прочие инструменты для рукоделия, – совсем не сообразила, что тебя нужно беречь от этого.

– Я могу лечь на полу в прихожей, – тихо сказал гость.

– Тогда ты будешь спать вместе с Собакой.

– Так это же замечательно, – улыбнулся Путник, – я так люблю зверей!

Собака сторожила беспокойный сон гостя, которому явно грезилось что-то ужасное. Рано утром он облачился в высохшую одежду, оставил на столе две золотые монеты и хотел тихо уйти, но тут проснулись хозяева и не пожелали отпускать его без завтрака. За горячим кофе с медовыми оладьями они поведали молодому человеку о том, как добраться до Города и что это вообще за место.

Город был с трёх сторон окружëн Лесом, а с четвëртой – Бывшим Морем: солëной пустыней, в которой попадались