Дизайнер обложки Сергей Осипов

Иллюстратор Татьяна Осипова

© Татьяна Осипова, 2017

© Сергей Осипов, дизайн обложки, 2017

© Татьяна Осипова, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4474-1024-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Волшебные дары

Зима в этом году выдалась суровая и холодная, снегом засыпало почти все окраины города. Только в центре, у ратуши, дворники еще кое-как справлялись с холодными капризами зимы: снег укрыл снежным покрывалом крыши домов, задержался, прилипнув мерзлой коркой на водосточных трубах, пригрелся шапкой на уличных фонарях.

В это время особенно трудно приходилось детскому приюту на окраине города, тепла не хватало, дров выделялось совсем мало, и директриса, мадам Огри, экономила, как могла. Каждое утро дети выходили в город, звеня железными кружками, собирая милостыню, чтобы хоть как-то прокормить себя. Некоторые мальчишки научились даже шарить по карманам, но это очень не нравилось мадам Огри. Воришек привозила полиция после нескольких часов тюрьмы, и мадам приходилось поручаться за каждого, а в приюте их ждало жесткое наказание, их лишали еды и питья и всю ночь они должны были отмаливать свои воровские прегрешения в маленькой часовенке при детском приюте.

Сиротка Мари появилась у порога приюта одиннадцать лет назад, завернутая в роскошное теплое одеяльце, а чудесный кружевной чепчик, на крошечной головке, делал ее похожей на маленькую принцессу. Все тогда удивились ее появлению. Как такие богатые люди могли оставить малышку на произвол судьбы. Жизнь в приюте была не сахарной, об этом знали все жители городка не понаслышке.

Особенно туго становилось зимой, когда все приютские мальчики и девочки собирались на торговой площади, прося подаяние.

Все очень любили сиротку Мари, так как она была очень заботливой и хорошей девочкой с добрым сердцем. Она всегда старалась помочь и младшим, и старшим, не гнушаясь никакой тяжелой работой. У нее было много друзей, и Мари старалась каждому облегчить несладкую жизнь детского приюта.

Прохожие внимательно следили за своими карманами, но часто подавали девочке с грустными васильковыми глазами, которая так замечательно пела. Когда стало совсем холодно, Мари перестала петь. У нее начинало болеть горло, и она просто тихо стояла, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть окончательно.

В один из снежных дней, когда народу на торговой площади было больше обычного, Мари надеялась заработать, и как можно быстрее вернуться в приют. Прохожие не скупились, и к вечеру у нее была полная кружка монет.

Внезапно она услышала, как кто-то позади нее спрыгнул с крыши прямо в сугроб. Мари испуганно обернулась и укоризненно покачала головой, встретившись глазами со своим другом Ивом.

– Привет, Мари, – он быстро поднялся, стряхивая, с мешковатых, явно не по его размеру штанов, снег.

Шапка, похожая на колпак, сползла прямо на брови. Он невозмутимо вытащил из кармана большой леденец на палочке и протянул ей.

– Ив, что ты здесь делаешь? – спросила его Мари, – напугал меня, озорник!

– Вот держи, – он протянул ей теплые рукавички, совсем новые, с красивыми красными помпончиками. Мари непонимающе посмотрела на друга и, покачав головой, сказала, что ни за что не возьмет.

– Мари, я купил их, не украл, – пробормотал Ив, понимая о чем подумала сиротка Мари, с некоторых пор именно так промышляли старшие ребята, и Ива не раз задерживала городская полиция. Однако, Мари понимала, что он это делал только для того, чтобы помочь ей и остальным малышам приюта, хотя все могло очень плохо закончиться. – Быстро одевай, а то так недолго и заболеть, – он посмотрел на ее маленькие, покрасневшие от холода пальчики, и взяв ее ручки в свои ладони, подышал на них, выпуская белый пар – сейчас немного согреешься. Мари ласково посмотрела на Ива, он был больше, чем просто друг, за все эти годы они очень привязались друг к другу и были как брат и сестра.

– Ив, я слышала, что этим летом, ты уже покинешь приют?

– Даже раньше, Мари, – он помог ей надеть теплые рукавички, – хочу убраться из приюта, как только станет теплее, надеюсь, в этом году весна не заставит себя долго ждать.

– Ив, а ты вернешься? – спросила Мари, посмотрев на него своими недетскими глазами, в которых было столько вопросов и тревоги, что могут быть только у взрослого человека, но никак не у одиннадцатилетней девочки.

– Конечно, малышка, – он потрепал ее по щеке, – обязательно, как только устроюсь и немного встану на ноги, заберу и тебя, и Люси, и даже эту невыносимую болтушку Фэй. – Он обнял сиротку, прижимая к сердцу, и тихо добавил, – и будем мы жить весело и счастливо.

– Я буду скучать по тебе, Ив, – она тепло улыбнулась ему, – мы все будем скучать.

– Скоро стемнеет, жди меня здесь, я скоро вернусь, Мари. И мы вместе с Люси и Фэй пойдем домой.

– Хорошо, Ив, – Мари поправила его колючий длинный шарф небрежно намотанный на шею. «Ах, эти мальчишки, они совсем не думают, что нужно теплее одеваться», —

подумала она и, помахав удаляющемуся другу, посмотрела на свои ручки в красных рукавичках. «Они прекрасны», – подумала Мари, разглядывая подарок Ива.

Монетки все еще падали в ее кружку, пока не случилось непредвиденное. Словно вихрь на нее налетел мальчишка возраста Ива и, криво усмехнувшись, вырвал из рук кружку с монетами. Мари попыталась остановить его, но он нахально рассмеялся и, толкнул ее в снег, высыпав все содержимое себе в карман. Запустив в девочку пустой посудиной, он выкрикнул:

– Нищенка, убирайся отсюда!

Мари сидела на снегу, ничего не понимая, вспоминая первые дни, когда ей пришлось приходить на торговую площадь и свой стыд, перед тем, как впервые протянуть руку для милостыни. Потом ей было холодно и так хотелось есть, но последний кусочек черствого хлеба она всегда сберегала на вечер, чтобы разделить его с Люси, девочке почему-то неохотно подавали и у в ее кружке часто было мало монет. Слишком мало, чтобы можно было расплатиться за ужин в приюте.

А потом, спустя несколько лет, сиротке Мари было все равно.

Ей хотелось только одного, поскорее вернуться в приют, где было все-таки теплее, чем на заснеженных улицах города, получить свою тарелку горячей похлебки и поскорее отправиться с девочками в спальню, где можно было закутаться в одеяло и болтать о всяких разных вещах. Что могло еще так порадовать сиротку Мари.

Они любили мечтать, особенно Фэй, она выдумала, что приходится дочерью иностранному послу, похищенная пиратами. Даже Люси мечтала о том, что когда-нибудь она отправится на большом корабле с белоснежными парусами в путешествие. А капитан этого корабля, прекрасный принц, влюбится в нее, забыв, что она сиротка из приюта.

Мадам Огри сама совершала обход по комнатам, и тогда девичий смех прекращался, никто не хотел всю ночь простоять в темном углу ее кабинета при свете одинокой свечи. Сердце Мари сжималось от страха, когда ветви деревьев стучали в окно, а шорох лапок мерзких крыс, скребущихся на кухне, становился таким явным, что был просто невыносим. Мари как-то простояла так всю ночь, пока не упала, потеряв сознание.

Управляющий – господин Ошер, сжалившись над бедняжкой, отнес ее в комнату для прислуги, где девочка проспала в теплой кровати до самого утра. Ему всегда не нравились методы директрисы, но все в приюте подчинялись ее правилам.

Мари сжалась вся словно маленький комочек и чувствовала, как ей трудно раскрыть глаза. Сон ледяным покрывалом окутывал ее, убаюкивал и нашептывал на ухо что-то такое, отчего девочке совершено не хотелось подниматься. Ее внутренний голос бил в колокола, и кричал, что она не должна спать. Можно сильно простудиться и никогда не проснуться.

Начиналась метель. Но никто не искал сиротку Мари, ни Ив, ни Люси с Фэй, никто не пришел к тому месту, где стояла девочка с кружкой, прося подаяние. Мари не думала об этом, все стало пустым и безликим, ей хотелось только одного – спать.

Она очнулась от горячего дыхания, чей-то мокрый нос коснулся ее щеки. Когда Мари открыла глаза, то увидела рядом с собой белую собаку с голубыми глазами, а еще очень красивую женщину в белых одеждах

– Вы ангел? – тихо прошептала она одними губами.

– Нет, конечно, – улыбнулась женщина, протягивая руки, – тебе нельзя спать, на улице так холодно, что можно и не проснуться. Давай, я помогу тебе подняться.

Женщина помогла встать Мари и отряхнула ее пальто и платок от снега.

– А кто вы? – Мари только сейчас поняла, что темная ночь раскинулась над городом, усыпав небосклон яркими звездами. Это было так красиво, что на мгновение Мари застыла, вглядываясь в мерцающее звездами небо.

– Ты не узнала меня, Мари? – улыбнулась женщина, вернув девочку в реальность, – я Зима, Королева снежинок, и всегда, перед Новым годом, опускаюсь на землю.

– Но разве так бывает? – Мари все еще не верила в происходящее, – и почему мне сейчас совсем не холодно.

– Тебе холодно, Мари, просто ты позабыла об этом, – улыбнулся Зима, – к сожалению, моя собака повредила лапу и к счастью для тебя мои сани остановились именно здесь.

– А что с вашей собакой? – спросила Мари, глядя на белых пушистых псов, запряженных в сани.

У них была искрящаяся шелковистая шерсть, и все они смотрели на девочку своими умными голубыми глазами.

– Никогда не видела собак с голубыми глазами, – улыбнулась Мари, Зима ответила, что никто из простых людей не видит ее сани, а гончих псов тем более.

– Ты знаешь, Мари, на небе есть созвездие Гончих псов, – Зима показала своей рукой в белой перчатке на яркое звездное небо. – Я забрала их именно оттуда, и они с радостью согласились впрячься в мои сани.

Мари подошла к большой собаке, которая стояла первой в упряжке и нежно погладила ее за ухом, отчего та завиляла хвостом и протянула Мари лапу. Девочка, обернувшись, посмотрела на Королеву снежинок, и та, ласково улыбнувшись, кивнула ей. Мари не задавалась вопросом, что происходит и почему именно с ней, куда подевались ее друзья, и почему возле нее на торговой площади приземлились сани Зимы. Она внимательно осмотрела лапу собаки, которая была покрыта густой прегустой шерстью, однако, ей удалось увидеть что-то блестящее, причиняющее боль животному.

– Я вижу, – она посмотрела на Королеву, – у вашей собаки в лапе что-то есть, сейчас постараюсь вытащить.

Потерпи немного, – обратилась она к собаке, которая к ее удивлению кивнула, дав понять, что справится с такой малостью. Еще немного и вскоре в руках Мари оказался крупный металлический, похожий на тупую иглу, обломок.

– Это луч звезды, – улыбнулась, Зима, протягивая его Мари, – теперь с моей поездкой будет все замечательно. А это можешь взять себе на память. Я так долго ехала, не найдется ли у тебя кусочка хлеба, чтобы немного пополнить силы моим звездным псам.

– Конечно, – согласилась, Мари, сунув руку в карман, – я всегда оставляю кусочек на вечер, мои подружки, часто съедают все, что припасли с утра, а потом, когда проголодаются, у них лишь крошки в пустых карманах. Когда мы встречаемся вечером и идем в приют, я делю этот кусочек на нас троих, так гораздо легче дождаться ужина.

– Я вижу, ты добрая девочка, – Королева взяла из рук сиротки Мари кусочек хлеба, и на ее глазах он стал расти, пока не превратился в большую сдобную булку.

– Вот это чудо! – искренне восхитилась Мари.

– Чудо – когда встречаешь открытую душу и доброту в людях, которые даже в минуты отчаяния делятся последним. Это не каждому дано, Мари.

Мари с удовольствием разломила пышный хлеб и начала кормить звездных собак прямо из рук. Они смешно фыркали и, чавкая, роняли крошки на утоптанный снег. Зима смотрела на улыбающуюся девочку, щечки которой порозовели, а в глазах играл озорной огонек.

– Спасибо, милое дитя, – Королева снежинок погладила Мари по щеке, – проси, что захочешь, я выполню любое твое желание.

– Но, я не знаю что просить, – при слове «просить» Мари вспомнила о мальчишке, который отнял у нее деньги, и она добавила, – я хотела бы знать, что произошло и почему Ив и девочки не пришли сюда, может, вы знаете? А потом… просто отвезите меня в приют.

Королева помогла сесть Мари в сани, и когда собаки побежали вперед, полозья легко заскользили по снегу.

– Когда мальчишка забрал деньги и толкнул тебя, ты упала и ударилась головой, поэтому тебе показалось, что так быстро пролетело время. Ив шел к тебе вместе с Люси и Фэй, и, увидев что произошло, бросился за вором.

Началась драка, Фэй стала кричать, прибежали полицейские и всех забрали в участок. Именно поэтому никто не пришел за тобой. Они очень переживают, что не смогли прийти на помощь, особенно Ив, он винит себя в том, что позволил тебе стоять с кучей монет совершенно одной.

Королева говорила, говорила, но Мари уже плохо слышала ее, веки стали тяжелыми, и она погрузилась в сон.

– Так что же мне для тебя сделать, дитя? – еще раз спросила Зима, услышав, как девочка прошептала во сне слово «мама», имя женщины, которую никогда не знала и не помнила, но так мечтала обрести.

Когда Мари открыла глаза, то поняла, что находится у себя в комнате. Ее накрыли несколькими одеялами, а возле кровати сидел и немного дремал, как старый кот господин Ошер.

– Господин Ошер, – прошептала Мари, но он не услышал ее. Пламя свечи дернулось, словно кто-то невидимый прошел рядом. Мари закрыла глаза и почувствовала в руке что-то холодное. Она вытащила руку из-под одеяла и увидела осколок звезды. Улыбаясь, она спрятала его под подушку, все еще не веря, что произошедшее не удивительный сон.

На следующее утро сиротка Мари узнала, что ее нашли на ступенях около двери приюта. Кто-то заботливо укутал ее одеялом, искусно сшитым из звериных шкур, наверняка, сжалилась какая-то богатая особа, решила директриса Огри. В ту ночь разыгралась сильная метель, и все удивились, что Мари не заболела, столько времени пролежавшая на холоде. Вскоре в приют вернулись Ив с девочками, и они тут же бросились к ней с расспросами.

Когда Мари поведала им о случившемся, то Фэй, не поверив, махнула рукой, но как у них загорелись глаза, когда Мари показала им осколок звезды.

– И что с ним можно делать? – спросила Люси.

– А может это просто железяка? – предположил Ив. Мари пожала плечами и, закрыв глаза, представила, что она настоящая волшебница и, взмахнула рукой, веря, что сейчас здесь на столе появятся настоящие булочки с кремом, что едят только принцессы, горячее какао и печенье с марципаном.

Восторженные возгласы, заставили ее раскрыть глаза. И каково же было ее удивление, когда она это увидела собственными глазами.

На старом обшарпанном столе красовались блюда с пирожными и печеньем, а из носика белоснежного кофейника приятно пахло горячим какао.