Софья шла через парк, вокруг было так чудесно, как бывает только весной – нежные листочки, показавшиеся из распустившихся почек, будто всматривались, а каково тут? Рядом с ними свисали серёжки гордых берёз и манили пчёл необыкновенным ароматом цветы.

Софья ничего этого не замечала. На душе кошки не то, что «скребли», они устроили настоящий бедлам. Было с чего. Скоро сессия, а она совсем забросила занятия. Её «бойфренд» Виктор, у которого она жила последние полгода, стал относиться к ней, как к рабыне. Его интересовало только, есть ли что «пожрать», а потом – в постель. И никаких разговоров – не то, что задушевных, а вообще – никаких. И не дай бог даже намекнуть на то, что неплохо было бы зарегистрировать свои отношения. Она уже сказала маме, что летом будет свадьба, а зачем сказала, если Виктор ни разу не заговорил об этом и даже намёков на этот разговор не допускал. После шумной встречи Нового года он забрал её из общежития в свою съёмную квартиру и его всё устраивало. А Софью – нет. Зачем женщины хотят замуж? Вместо свободной жизни получить бесплатное место домработницы – убирать, стирать, готовить и бесплатно же предоставлять сексуальные услуги? Но такие мысли приходят на ум уже зрелым женщинам, имеющим взрослых детей. А вот и ответ – женщинам хочется детей, желательно от любимого мужчины, желательно, чтобы он помогал их воспитывать. …

Софья присела на скамейку и думала обо всём этом, не видя ни цветов, ни распускающихся деревьев, перемалывая в себе эти мысли снова и снова, не находя ответов и советов, что же делать дальше. Она не заметила, что рядом с ней присел парень, поглядев на неё несколько минут, откинулся на лавочке, будто заснул.

Софья, погруженная в свои мысли, тоже «будто бы» задремала. Весь мир вокруг – такой яркий, призывающий к жизни, отодвинулся от неё. Она оказалась в тумане, но это не был туман. Это была пустота. Необыкновенная пустота. Когда люди говорят: «Пусто», всё же никогда не бывает действительно пусто. «Пусто» бывает в чём-то, а вокруг Софьи ничего не было. Вдруг она услышала голос:

– Вы расстраиваетесь из-за пустяков. В этом мире всё обыкновенно. Если хотите, я познакомлю вас с другим миром, где всё чётко и ясно, где не бывает причин для расстройства.

– Оставьте меня в покое, – ответила Софья и удивилась, что она это не произнесла, а подумала.

– Не удивляйтесь, – «услышала» она, – я уже пригласил вас в другой мир. Вы так озабочены своими делами, которые на самом деле яйца выеденного не стоят, что я подключился к вашему мозгу и «услышал» всё, что вы думали. Ничего нового и оригинального. Но вы ещё так молоды, чтобы так отчаиваться. Я помогу вам. Откройте глаза, вы увидите меня.

– Ой, – вырвалось у Софьи, открывшей глаза и увидевшей, что она не сидит на лавочке, куда села минуту назад, а стоит в «пустоте» перед молодым человеком, лица которого не могла рассмотреть.

– Вы находитесь в «ИНТАЙМЕ». Это пространство внутри времени, которое люди обычно не замечают. Но при определенном умении можно выйти в это пространство и воспользоваться всеми его преимуществами.

– Это астрал?

– Нет. Интайм не описан так подробно, как астрал. О нём можно прочитать в интернете, но там он описан, как метод гармонизации работы головного мозга. Однако им пользуется определённый круг лиц, куда весьма неохотно допускаются новые лица.

– Почему же вы меня допустили?

– От вас исходил такой негативный фон, что называется, депрессия на грани суицида. Мне бы не хотелось, чтобы вы прощались с жизнью в столь юном возрасте. Я – альтруист, понимаю, что всё это звучит нереально, но это так. Тем более что, повторюсь, ваши проблемы на самом деле не проблемы.

– А что вы знаете обо мне?

– Всё, что вы думали в течение последних пяти минут. Предстоящие экзамены, разговор с мамой, с бывшим любимым.

– С бывшим?

– Ну, конечно. Вы же его давно не любите, потому что и не любили никогда. Это детское увлечение и даже не особью другого пола, а увлечение взрослой жизнью.

– Кто вы?

– Я – человек, поверьте. Только я умею пользоваться интаймом, поэтому живу уже достаточно долго на этом свете, хотя выгляжу молодым. Вы бы так хотели?

– Не знаю…. Зачем жить долго, если так хреново.

– Ну, вот мы с вами и подошли к тому, с чего начали. Благодаря интайму вы сможете жить прекрасно.

– Почему?

– Потому что всегда можете исправить свои ошибки.

– Не понимаю.

– Потом поймёте. А пока скажите, вы хотите воспользоваться интаймом, и я вас научу, как это сделать, или вы сейчас откроете глаза по-настоящему и подумаете, что вам всё это приснилось.

– А мне вы действительно не снитесь?

– Нет.

– Хочу.

– Я тоже так думаю, тем более, я уже говорил, что это уникальный секрет и многим может не понравиться то, что я пригласил вас, не посоветовавшись с другими.

– А почему вы так делаете?

– Извините, мне всё время приходится повторяться. Я не захотел вашего суицида.

– Я даже не думала о смерти.

– Ещё несколько минут и вы бы решились. Поверьте, я это знаю.

– Что я должна делать?

– Пока я вам помогу зайти в интайм, вы это сможете только вот так, сидя с закрытыми глазами.

– А что же тут хорошего?

– Узнаете потом, когда начнёте пользоваться им. Но это будет возможно лишь с разрешения других людей. Сейчас я должен представить вас другим, чтобы они не приняли вас за «случайного» человека и не исторгли отсюда.

– А как это? Я должна пойти на какое-то собрание?

– Нет, – усмехнулся собеседник, – просто сидите и молчите некоторое время. Вы никого не увидите, но вас увидят все.

– О, боже!

– И ничего не бойтесь!

– Откройте глаза, – «услышала» она через несколько секунд.

Она сидела на лавочке в парке под развесистым деревом рядом с молодым человеком, который улыбался ей.

– Меня зовут Михаил. Мы только что были с вами в интайме, и вы дали своё согласие заходить туда.

– Вы что гипнотизировали меня?

– Нет. Это делается по-другому. Хотите опять туда? Вашу кандидатуру одобрили мои друзья и теперь вы можете познакомиться с ними.

– Зачем?

– Они могут рассказать вам много интересного.

– Зачем?

– Хорошо. Если вы не хотите, я не буду настаивать. А теперь давайте-ка сделаем то, что я обещал вам в начале нашего разговора, давайте исправим вашу ситуацию.

– Как?

– Легко. Мы с вами перенесёмся в 31 декабря, и вы не согласитесь с предложением Виктора жить с ним. Вы ведь уже знаете, чем это закончится.

– Вы это серьёзно говорите?

– Неужели вы думаете, что я всё это время шучу?

– Я просто вам не верю. Вы, наверное, решили со мной познакомиться, вот и прикалываетесь.

– Думайте, что угодно. Однако, не стоит забывать, что вы мне ничего не рассказывали. Я это «услышал» в вашей голове сам. Если вы хотите исправить ваше нынешнее положение, делайте то, что я говорю. Итак?

– Я согласна.

– Вспоминайте тот день. Как можно больше подробностей.

Софья послушно закрыла глаза и стала посекундно вспоминать тот предновогодний вечер. Встречать Новый год решили в общежитии. Собралась вся группа – и общежитские, и «домашние». Стол накрыли в холле, где обычно проходили танцы по вечерам. «Танцы» – название не совсем подходящее, но зато привычное. На танцы никто никогда не наряжался, танцевать можно было в домашних тапочках. Очень удобно, например, готовишь реферат, надо хоть чуть отвлечься – побежал, попрыгал вместе со всеми и опять за дело. Или готовишь ужин – побежал, помешал картошку и танцуй дальше. Правда, бывало, что, прибежав помешать картошку в очередной раз, её могло не оказаться. Позже появлялась грязная сковорода. Реже – чистая.

Но на Новый год все принарядились, накупили вскладчину всяких вкусностей, «Шампанского», украсили ёлку. Веселиться начали так задолго до Нового года, что трудно было вспомнить, когда, во сколько Виктор предложил Софье жить вместе.

– Я, наверное, уже нетрезвая была, – пожаловалась Софья, у которой никак не получалось сосредоточиться.

– Хорошо, тогда с момента, когда вы садились за стол и почаще отказывайся от спиртного, – подсказывал Михаил.

– Но я же вспоминаю.

– Ты должна не просто вспомнить, а проиграть весь ход событий заново. А самое главное, если ты сидела с Виктором рядом, «пересядь» от него.

– Представить, что ли?

– Представить, увидеть так, будто это было наяву.

– Я не смогу. У меня и так всё размыто в памяти, будто это не полгода назад было, а лет 10.

– Сосредоточься. У тебя получится. Ты же играла в студенческом театре до Виктора. Видишь, он тебе даже такое запретил.

– Он не запрещал. Я сама. Просто я перестала успевать всё делать.

– Не будем разводить полемику. Ты только что озвучила сама, что попала под его влияние. Он, по-видимому, энергетический вампир. Давай ещё раз. Скоро ты научишься входить в интайм и тебе понравится.

– Наверное, это скучно – всё время исправлять свои ошибки.

– Нет, это не скучно. Это очень занимательно. Просто со временем ошибки не допускаются.

– Сколько тебе… вам лет?

– Я уже говорил тебе – много. Но можешь говорить со мной на «ты». Я ведь выгляжу твоим ровесником? Может, чуточку постарше.

– Вы… ты меня пугаешь. А, может, ты тоже энергетический вампир?

– Я хочу тебе помочь.

– Но зачем? Зачем тебе это нужно?

– Ну, если ты не допускаешь версию помощи человеку во имя человеколюбия, тогда так – от скуки.

– Понятно.

– Не отвлекайся. Закрывай глаза и представляй. Как можно отчётливей каждую секунду. Встала, села рядом с подругой, взяла в руки бокал, отставила его, не притронувшись. Потанцевала, но только не медленный танец с Виктором, а просто попрыгала. Тебе явно кто-то симпатизировал, кроме Виктора. Приглядись. Скорей всего тогда ты этого не заметила. Сразу после встречи Нового года постарайся удрать в свою комнату, нет, лучше в комнату подруги, чтобы тебя никто не нашёл и ложись спать. Поняла?

– Да. Я постараюсь.

Софья стала представлять – сначала всё было размыто, кусочки воспоминаний. Потом она отчётливее увидела их компанию, услышала шум и гам за столом. И вдруг она ощутила, что она находится в холле своего общежития. Рядом сидел Виктор, старательно подливавший ей не только «Шампанское», но и водку. Софья отставила рюмку и помчалась плясать. Виктор тоже скакал около неё, «облизывая» сальным взглядом. Но после танца, когда кто-то скомандовал: «за стол», Софья пересела на другое место, отослав, сидевшую там девушку на своё. Она уселась рядом с девушкой из их общежития, которая училась в аспирантуре и работала лаборанткой, поэтому у неё была отдельная комната.

– Галюсь, ты мне не дашь ключи? У меня катастрофически разболелась голова, хочу уйти пораньше. А девки спать не дадут.

– Какие проблемы? Дам, конечно, только уговор – спать одной, а не с парнем. И мне дверь открыть, когда постучу.

– Ну, конечно. А когда ты придёшь, я к себе пойду.

– Держи.

Софья взяла ключи и, попрыгав ради приличия со своей шумной компанией, потихоньку улизнула. Комната Галины находилась в другом крыле. Там было тихо, будто не Новый год, а обычная ночь. Софья зашла в комнату и легла спать.

– Открывай глаза, – услышала она.

Она открыла глаза и зевнула, как со сна. Увидев, что сидит на скамейке в парке рядом с незнакомым человеком, она сначала удивилась, а потом всё вспомнила.

– И что теперь?

– Теперь иди в общежитие и живи другой жизнью. По дороге ты вспомнишь всё, что с тобой произошло за эти полгода. Но ты будешь помнить и те полгода, которые стали для тебя кошмаром. Но это со временем пройдёт. Удачи! – молодой человек поднялся.

– Подожди, а дальше что? Я так ничего и не поняла, я исправила свои ошибки? Но как? Просто представила себе, что надо было сделать? Я что не смогу сама зайти в этот интайм?

– Не знаю, может быть, и сможешь. Но ты можешь себе навредить. Это очень тонкая материя.

– Мы с вами больше не увидимся?

– Если понадоблюсь, можешь мне позвонить, – он протянул ей визитку и, кивнув, ушёл.

Ошеломлённая, Софья тоже поднялась и поплелась домой – на съёмную квартиру Виктора. Ключ не подходил, она позвонила в дверь. Вышла молодая женщина и на вопрос, где Виктор, ответила, что бывший жилец не живёт здесь уже с полгода.

Софья не стала выяснять, где он живёт. Кажется, что-то действительно изменилось в её жизни. В общежитии она пошла в бывшую свою комнату, открыла её ключом, который раньше подходил к замку квартиры Виктора. В комнате были её вещи, её книги. Она села на свою кровать и задумалась. Она прожила в интайме полгода, ей надо было «вспомнить» чем она занималась эти полгода, а ту жизнь просто выкинуть из головы. Пока она «вспоминала», в комнату заскочила Люська – подруга Софьи.

– Чего расселась? Бегом на репетицию! Слышала, что Джоник сказал? Если через 2 дня мы не поставим пьесу, нас просто разгонят.

– У меня что-то голова болит, – пожаловалась Софья, ей ещё трудно было сориентироваться, – и слова я не все выучила.

– Ладно, Женька суфлёром будет. И потом, когда не в стихах, Джоник разрешает импровизировать. Всё равно ведь перевод.

Джоником звали долговязого студента Щукинского училища, который руководил их студенческим театром. Он сидел на первом ряду в актовом зале, щипал себя за бороду, вернее, за подбородок, потому что «борода» состояла из 3-х волос, и кричал:

– Кто придумал ставить классику? Я! Потому что это надо ИГРАТЬ. Да! Играть, а не валять дурака на сцене!

Семён Шаров, игравший роль шута, стал валяться по сцене, ребята, стоявшие рядом, рассмеялись, а Джоник, вернее, Иван Иванович, рассвирепел ещё больше.

– Очень смешно! Вместо того, чтобы выучить слова, вы просто кривляетесь!

– Иван Иванович! – Софья уже вышла на сцену, – Ну, простите нас. Мы ведь технари, да и сессия на носу. Но мы выучим, честно, – и, не зная откуда, процитировала:

Что делаю, сама я не пойму,

Как будто зренье застило уму.

Но мы своей судьбы не господа,

Что быть должно, то сбудется всегда.

– Софушка! Луч света в тёмном царстве! Учитесь, олухи! Цитирует даже роль своей подруги!

– Так она учит вслух, – ответила Софья и опять удивилась.

Далее репетиция прошла уже более благополучно. Джоник довольно улыбался и на прощание сказал, что завтра они будут репетировать в костюмах.

– Я понимаю, почему вы себя так ведёте. Графы и герцогини в обтягивающих джинсах и ведут себя соответственно своей попе.

Все дружно загомонили. Не у всех костюмы были готовы. Ставить классику было накладно. И если девушки купили себе платья в секонд-хенде и перешили на себя, то парням купить камзол было негде, поэтому девушки шили им плащи, украшали носки, надетые сверху туфлей.

– Соф, а ты уже дошила мне штаны? – спросил её парень из их группы.

Софья задумалась лишь на секунду, но тут же «вспомнила»:

– Сейчас мы все пойдём смотреть у кого что готово, что надо дошить и перешить. Пошли мерять!

Дружной гурьбой они пошли в костюмерную – небольшой кабинет около сцены. Девушки и парни разбирали свои наряды. Костюм Софьи уже был готов, она «узнала» его сразу. Другим надо было пришить бахрому или сделать нижнюю юбку, или дошить штаны а-ля 15 век. Парень, обратившийся к ней за помощью, Валера, крутился около Софьи, ожидая, когда она освободится. Она искоса поглядывала на него, ещё не зная, какие у них отношения. Скорей всего, просто дружеские, ведь она ничего «такого» к нему не чувствовала. Зато сама она чаще всего посматривала на парня из другой группы, старшей на год. Он был, как говорится, плечистый и крепкий, но не качок-фанат. Но главные его достоинства – глаза, в которых светился ум, и интеллигентное лицо.

– Люсьена, как зовут вон того парня?

–