Глава 1

«Клятвы, данные в бурю,

забываются в тихую погоду»

Томас Фуллер

– Куда идешь? – поинтересовался Давид, войдя легкой походкой в большую гостиную своей дорогой квартиры в центре мегаполиса.

Этот немолодой, статный, высокий мужчина в сером костюме – двоюродный брат отца Мирославы Громовой. Она всегда называла его Давидом, а не дядей. После того как отца Миры не стало, он принял на себя некоторые обязанности руководителя и занял второй по важности кабинет в компании «Лаэль». Главный кабинет заняла Мирослава, как обладательница контрольного пакета акции.

Давид обещал брату взять на себя и дальнейшую жизнь Мирославы, но как бы сильно тот ни пытался контролировать девушки, ему это не удавалось. Мира не видела в нем того, кому бы полностью доверяла, и относилась к нему с большой настороженностью и недоверием. На вопросы об отце Давид умело и с улыбкой ускользал от ответа, приводя нелепые отговорки. Мира понимала, что так ничего не добьется и нужны другие меры. Более серьезные. Или же найти того, кто точно сможет ответить на все ее вопросы.

– К Светке. Можешь меня не ждать сегодня. Впрочем, как и всегда.

Проходя мимо Давида, Мира обратила внимание на небольшую коробку в подарочной обертке, что держал телохранитель Тим. При этом Давид странно покосился на девушку, словно знал, какие мысли посетят ее голову в этот момент.

– Что это? – поинтересовалась она.

– Так, небольшой сувенир, – уклончиво выдохнул дядя, а затем добавил: – У давнего друга твоего отца сегодня юбилей. Сам приехать не могу, поэтому посылаю Тима. В офисе дел невпроворот. Нужно подготовить зал к приему гостей…

– Я могу сама это сделать, – решительно произнесла девушка, услышав о друге отца. – Отвезу подарок и поздравлю его от нас всех.

– Оставь это, – отмахнулся Давид, подходя к дивану и, опустившись на край, обратился к Тиму: – А ты можешь идти. Позвони, как все сделаешь.

– Хорошо, Давид Радикович, – ответил парень и спешно вышел за дверь.

– Лучше будет, если это сделает дочь его друга, нежели твоя охрана, – говорила ему Мирослава в надежде, что тот согласится.

– Я знаю, что у тебя в голове, дорогая племяшка, – сообщил Давид, поерзав на мягком диване. Его голос звучал играючи. – Услышала, что он знаком с братом, и решила встретиться с ним?

– Разве я это когда-то скрывала? Ты же знаешь, что я обязательно захочу встретиться с любым человеком, кто когда-либо общался с отцом. Если ты не можешь мне рассказать о нем, то другие это сделают.

– Знаю, – мужчина ковырял складку на кожаном подлокотнике.

– Почему бы тебе самому все не рассказать, чтобы я не искала правду на стороне?

– А какая правда тебе еще нужна? Прошло шесть лет и пора бы уже об этом забыть. Но ты все пытаешься что-то выяснить, обвиняя меня в скрытности, – говорил мужчина, чуть озлобленно прищурив взгляд.

– Семь. Уже семь лет прошло. И да, я думаю, что ты что-то скрываешь. Поверь, я обязательно это узнаю. А если окажется, что ты имеешь к этому какое-то отношение… – тут она замялась.

Не закончив свою мысль, Мира вышла из квартиры и поспешила догнать Тима. Она остановила его, когда тот уже сел в машину и начал закрывать дверцу.

– Подожди! Я сама отвезу.

– Но Давид Радикович сказал…

– Я уже поговорила с Давидом, Тим. Он не против.

– Я должен позвонить ему, – потянулся тот в карман за телефоном.

– Просто дай мне этот подарок и скажи, куда его нужно везти, – просила девушка, забрав из рук мужчины подарок, аккуратно завернутый в блестящую бумагу и украшенный нелепым бантом.

– Ну, хорошо, – выдохнул парень. – Отель «Кристалл». Можете оставить коробку на ресепшене, либо передать в руки персоналу отеля. Как только они примут коробку, дайте мне знать, а я потом позвоню Давиду Радиковичу.

– Поняла. Как зовут юбиляра?

– Степан Рудольфович Орлан.

Мира вдруг вспомнила, что уже слышала это имя когда-то и, возможно, видела того человека вместе с отцом, когда была маленькой.

Мирослава вышла из такси и подняла взгляд вверх.

Когда смотришь на окна этого высоко здания при дневном свете, то создается ощущение волшебного мерцания. Стекла поблескивают и искрятся на солнце, словно кристаллы. Будто все здание сделано только лишь из стекла и серебра.

Она проходит в просторный холл, крепко держа подарок в руках, боясь случайно выронить, и оглядывает людей.

– Здравствуйте, – произнесла Мира девушке, стоящей за справочной стойкой. Та поздоровалась и улыбнулась в ответ. – Мне нужно передать подарок Орлану Степану Рудольфовичу. Не скажите, в каком он номере?

– От кого? – сотрудница в бело-синей униформе явно не желала пропускать гостью.

– От Давида Багирова, – неуверенно сообщила Мира.

– Хорошо, оставьте, мы передадим, – протянула та руки к коробке.

– Знаете, я предпочла бы отдать коробку лично. Понимаете, я…

– Исключено. Он просил никого не пропускать к нему в номер.

– Но мне нужно с ним увидеться.

Сотрудница повторила свой отказ и забрала коробку из рук Миры. Затем передала подарок молодому парню в такой же бело-синей униформе и указала:

– Отнеси в 205-ый номер. Скажи, что это от Давида Багирова.

Мира сделала вид, что уходит и неторопливо пошла к выходу, мельком наблюдая за девушкой на ресепшене. Она видела, как парень вошел в один из двух лифтов, и решила воспользоваться единственным шансом – быстро и незаметно проскользнуть в этот лифт. И ей это удалось. Наплевать на Давида, его запреты и контроль. Сейчас его здесь нет. Здесь нет никого из охраны Давида, чтобы доставлять ей бесконечные беспокойства. Она встретится со Степаном и поговорит об отце.

Лифт поднимался вверх слишком медленно, а волнение Миры стремительно росло. Девушка смотрела на этажный индикатор над дверью под потолком и мысленно считала этажи. Когда двери разошлись, парень вышел первым. Он повернулся направо и пошел дальше по длинному коридору, затем остановился. Сделал поворот влево и постучал в дверь три раза. Дверь открылась. Тот передал подарок кому-то в руки и вернулся в лифт. Девушка уверенно подошла к двери с номером 205 и поднесла кулак, чтобы постучать, но не успела.

Дверь открыл молодой мужчина. Белая рубашка расстегнута на две верхние пуговицы, а галстук свободно свисает с плеч. Черный костюм, из-под которого заметна кобура и рукоять пистолета, кажется немного мятым. Пронзительный, оценивающий взгляд карих глаз считывал Миру, словно рентген. Это не тот человек, который ей нужен.

– Здравствуйте, – улыбнулась она. – Мне нужен Степан Рудольфович.

– Сегодня он не принимает гостей.

– Передайте ему, что пришла Мирослава…

– Я знаю, кто вы. И все же, зайдите в другой раз.

– Кто там? – раздался из комнаты тяжелый, возрастной голос.

– Громова Мирослава, Степан Рудольфович, – ответил мужчина с тихой недоброжелательностью, даже враждебностью.

– Впусти ее, Анатолий.

Он отошел в сторону, пропуская девушку в номер. Мира прошла в коридор, покосившись на Анатолия.

Степан Рудольфович сидел на диване в компании еще двух человек. Все с интересом стали наблюдать за девушкой, пока та неторопливо передвигалась из коридора в гостиную.

– Надо же! Правда, Мирослава Громова, – произнес Степан, удивляясь гостье. – Не каждый день ко мне приходит кто-то из семьи Громовых. Признаюсь, я сегодня не ждал особых гостей.

Мира не сводила с него глаз, думая, как бы быстрее начать разговор об отце. И стоит ли вообще заводить такой разговор, не зная, какой будет реакция. Примет он ее или попросит уйти? Но она уже здесь. Назад пути нет. По крайней мере, она не уйдет с пустыми руками.

– Присядь, – указал мужчина на кресло по правую сторону от себя.

– Что ж, мы уже пойдем, – сообщил один из присутствующих гостей, поднявшись с дивана.

– Да, нам уже пора, – выдохнул второй.

– Не забудьте передать мои слова…

– Передадим, Степан Рудольфович. Сегодня же и передадим, – согласно кивнул мужчина и направился к выходу вслед за своим товарищем.

И когда за ними закрылась дверь, Степан спросил у Мирославы:

– Что тебя привело?

– Мой отец. Я пришла не просто так, а чтобы узнать об отце. Давид сказал, что вы были его другом, а значит, можете многое рассказать.

Старик вздохнул и отвел глаза в сторону. Мира уловила ту тяжесть, которую он сейчас выдохнул, поймала тонкую грань волнения, сочувствия и нежелание говорить на эту тему. Мужчина немного подождал.

– Вы же его хорошо знали?

– Достаточно хорошо, – выдохнул мужчина.

– Значит, вы можете мне помочь.

– Не уверен, что смогу…

– Я вас помню. Вы были в нашем доме в тот день, когда моему отцу позвонили, и он ушел, оставив гостей и меня, а затем… – Мира замолчала, не закончив мысль, и опустила глаза, пытаясь перебороть желание заплакать. Но позже, взяв себя в руки, продолжила: – Кто ему звонил? Почему он оставил меня? Почему все это случилось?

– Столько лет прошло…

– Семь, – уточнила девушка, не сводя с него пытливого взгляда. – Сколько бы ни прошло, я не могу смириться с мыслью, что его уже нет, и перестать думать о том, что случилось. Вы можете мне помочь? Я хочу понять…

– Все очень сложно, девочка. Я не знаю ответа на эти вопросы, – снова выдохнул мужчина, вглядываясь в серое пятно на кофейном столике.

– Не знаете или не можете рассказать? – Мира хотела проникнуть в разум этого человека, чтобы узнать правду.

– Не знаю, – разочарованно повторил Степан.

Мира немного помолчала, чтобы успокоиться, стараясь держать себя в руках. Анатолий держался в стороне, временами исчезал в дальней комнате, а затем вновь появлялся.

– Мне жаль. Почему бы тебе не спросить об этом самого Давида? Он все же твоя семья и наверняка знает больше.

– Я не считаю себя частью семьи Давида Багирова, и никогда не считала. Мы друг другу чужие люди. Конкуренты в общем деле. Я знаю, что и вам он тоже не по душе, – покосилась она на коробку, что лежала на столе.

– Это правда. Его обуревает жажда власти и угнетает мысль о поражении. Он никогда не согласится с тем фактом, что ситуация приняла иной оборот… не тот, что он себе надумал. Что не брат, а юная девушка заняла кресло своего отца в компании. Его мечтой всегда было место генерального директора. И одной компании ему мало. Давид много раз приходил ко мне с предложением о сотрудничестве. Предлагал слияние на его условиях, но я отказывался, понимая, что могу потерять что-то большее. Твой дядя всегда был хищником. Дошло до того, что он дал мне двадцать четыре часа для принятия единственного верного решения. Уверен, Ростислав не просто так разделил компанию между братом и дочерью, а имел правильное представление того, что может произойти, если он этого не сделает. Раньше я бы его осудил, приняв сторону Давида, но сейчас… Не знаю, что я могу тебе сказать еще.

– Что ж, уже что-то… Но я хотела бы знать больше об отце, а не о Давиде. Вы часто приходили к нам в дом у озера. Помните? Играли с отцом в бильярд и гуляли по лесу, обсуждая планы на будущее. Совместное будущее. Вы хорошо знали моего отца. У меня больше никого не осталось, кому бы я могла доверять. А мне очень хочется иметь друга, который мог бы поговорить со мной обо всем.

– Я знал Ростислава, но не так хорошо, как его знал твой дядя.

– Он не расскажет. На любые вопросы о нем Давид увиливает. Находит причины и отговорки… нелепые и глупые отговорки! Он мог бы просто соврать… впрочем, он это и делает. Я не верю ни единому его слову и ненавижу еще сильней. И когда я узнала о том, что вы здесь, то решила встретиться и поговорить. Мне нужно понять одно: есть ли что-то, чего я не знаю, но должна это узнать, – спокойно проговорила Мира.

– Иногда лучше не знать ничего, что может причинить сильную боль. И продолжать жить, думая о счастливом будущем.