Глава 1

«Дороги нет… дороги нет… дороги нет», – равномерно выстукивали на стыках рельсов колеса вагона. Ночь пялилась в окно недобрым глазом, и телеграфные столбы, точно кладбищенские кресты, мелькали за стеклом. Неожиданно свет пробил черный квадрат окна, ворвавшись в купе. Он на мгновение выхватил из темноты фигуры спящих пассажиров и стыдливо померк, чтобы тотчас уступить место новой быстротечной вспышке. Близилась станция. Фонари, выстроившиеся дозором вдоль дороги, с любопытством по очереди заглядывали в купе, сопровождая идущий состав к перрону. Блекло-розовое здание вокзала, как засиженный мухами зефир в витрине захудалой лавки, выплыло из темноты, но состав прошел мимо, не удостоив его остановкой. Тускло освещенный перрон отступил, оставшись позади. Свет и тьма снова с четкой размеренностью начали сменять друг друга, пока ночь опять не закрыла окно черным покрывалом слепоты. И лишь колеса, не замолкая, продолжали монотонный перестук: «Дороги нет…»

Артем без сна лежал на верхней полке, уставившись в темноту. Лето кончилось. Впрочем, что там лето – вся его прежняя жизнь закончилась и пошла наперекосяк. Он ехал от бабушки домой, а в душе щемило оттого, что привычного, знакомого до мелочей родного дома, где они жили вдвоем с отцом, больше не существовало. Все рухнуло в тот самый миг, когда отец объявил о своем намерении жениться. Артем недоумевал, зачем он это сделал. Неужели им было плохо вдвоем? Он мучительно перебирал в уме все случаи, когда поступал не так, как хотелось отцу. Если бы время можно было повернуть вспять, он бы не дал отцу ни малейшего повода для огорчения. Даже учиться постарался бы без троек. Впрочем, теперь об этом думать было поздно.

Артем не помнил свою маму. Он привык жить с отцом в мужской компании. К тому же в последнее время он был порядком занят своими проблемами и не придал значения тому, что отец стал часто видеться со своей сослуживицей. Кто бы мог подумать, что у них дойдет до женитьбы! Удар оказался неожиданным. Ко всему в придачу у новой жены отца была дочь, ровесница Артема. Как мог отец променять его на них? Это же настоящее предательство по отношению к нему, его сыну и единственному близкому человеку.

Артем нарочно на все лето уехал к бабушке. В нем еще теплилась надежда, что отец соскучится по нему, передумает насчет женитьбы, все опять наладится и пойдет по-прежнему. Но ничего не изменилось. В деревню отец так и не выбрался, потому что отпуска ему не дали. О женитьбе он сообщил письмом. Артем порвал послание на мелкие клочки, сжег и развеял пепел, но даже это не могло повернуть жизнь вспять. Накануне возвращения Артема отец в письме сообщил, что его жена вместе с дочкой переехала в их квартиру. Артем не стал ни рвать, ни жечь этого письма. Он чувствовал опустошенность, перед которой ничто уже не имело значения. Свершилось непоправимое: дом, который когда-то принадлежал им с отцом, был осквернен. Там теперь жили чужие люди. Он возвращался в никуда.

Вика просыпалась рано, но, прежде чем встать, любила поваляться в постели и помечтать. В квартире еще царила сонная тишина. Солнце просеивалось сквозь неплотные гардины, окрашивая комнату в оранжево-красные тона. Один лучик, проникнув в щель между шторами, прорезал стол возле окна тонким светящимся лезвием.

Сегодня торжественный день: приезжает ее названый брат, Артем. Вика всегда хотела иметь отца и старшего брата, и неожиданно мечты с потрясающей быстротой начали обретать реальность. Теперь, когда у нее появился отец, даже лучше, что брат оказался ее ровесником. На фотографиях он был очень симпатичным. Интересно, какой он в жизни?

Вика обвела взглядом комнату, которая прежде принадлежала Артему. На книжной полке стояла фантастика и фэнтези. На гвоздике, вбитом возле полки, висел эспандер. Вообще-то, ему здесь было не место, комнату он совсем не украшал. По правде говоря, Вика многое здесь переставила бы и изменила, чтобы комната выглядела уютнее. Она хотела сделать это сразу же, но мама не разрешила ничего трогать до приезда Артема. Впрочем, Вика не сомневалась, что брат уступит комнату ей, ведь мальчики должны уступать.

Дом встретил Артема запахом свежеиспеченных пирожков и непривычной чистотой. Все было прибрано и блестело. На окнах висели новые занавески, на полу вместо старого истертого паласа лежал цветастый ковер. В квартире стало уютнее, но именно эта перемена к лучшему еще сильнее испортила Артему настроение. Ему было бы легче, если бы тут стало хуже.

Выбежавшая в прихожую девчонка с первого взгляда вызвала у Артема неприязнь, но вовсе не потому, что была несимпатичной. Напротив, так называемая сестрица была из тех, которые нравятся мальчишкам. Густые русые волосы до плеч, разделенные на прямой пробор. Голубые глаза, точно обведенные темными ресницами. Он чувствовал, что от нее исходит угроза. Такие девчонки считают, что все должны за ними бегать и исполнять любые их прихоти. Он уже заранее предвидел, что в школе между ними начнется соперничество. Если бы она была уродиной или хотя бы серенькой и неприметной мышкой, было бы легче поставить ее на место.

– Привет! Меня зовут Вика. А ты Артем? – Девчонка улыбнулась, и на ее щеке появилась нахальная ямочка.

– Ты всегда такая догадливая или это у тебя временное озарение? – вместо ответа съязвил Артем.

«Типичная задавака. Ну уж на меня ее улыбочки не подействуют, будьте спокойны», – мрачно подумал он и направился в свою комнату.

– Я просто хотела познакомиться, – обескураженно произнесла Вика, никак не ожидая подобной встречи.

– Уже познакомились, – буркнул Артем.

Вику захлестнула обида. Почему он нагрубил ей? Что она ему сделала? Она так мечтала подружиться с ним, так ждала этой встречи, а он все испортил.

– Мой руки и иди на кухню. Обед на столе, – холодно произнесла Вика.

– Я как-нибудь сам разберусь, что мне делать.

– Артем, не хами, – сдержанно сказал отец.

У Артема перехватило горло от обиды. Он хотел огрызнуться, но передумал. Вряд ли до отца сейчас дойдут слова. Он, как и этот дом, стал чужим. Это раньше они всегда были заодно, а теперь отец на стороне недругов. Глядя отцу прямо в глаза, Артем небрежно уронил с плеча рюкзак и, оставив его прямо посреди комнаты в знак протеста теперешнему идеальному порядку в квартире, направился в ванную мыть руки.

Седая морось висела над двором. Артем сидел со своим лучшим другом Денисом под грибком песочницы, повествуя о последних событиях.

– В общем, все фигово, – подвел он черту под рассказом.

– Бывает и хуже. Зато теперь у тебя будет мать, – постарался успокоить его Денис.

– Мать? Ты что, издеваешься? Есть такое слово: мачеха, никогда не слышал? Найдите десять отличий, – зло отрезал Артем.

– Да ладно тебе, это я так. Я же понимаю, но, может, она не такая плохая.

– Мне плевать, какая она. Она чужая, понимаешь? И всегда будет чужой. Видел бы ты, как отец носится с ее доченькой. А она меня достала уже, вечно воспитывает, будто Мальвина Буратино. И представляешь, в наш класс учиться пойдет. Мне ее рожи только в школе не хватало. Вообще хоть повесься!

Денис тяжело вздохнул и промолчал. Что тут скажешь? Артем ширнул его локтем и, кивнув в сторону подъезда, процедил:

– Во, помяни ведьму, она и явится.

Направлявшаяся к ним девчонка меньше всего походила на ведьму, скорее наоборот. Денису она показалась самой красивой из всех, кого он знал. Он с невольным восхищением уставился на нее, но, получив от Артема тычок в бок, виновато отвел глаза. По рассказам Артема он представлял себе эдакую серую шейку, но, надо признать, с сестренкой Артему повезло. Наверняка многие ребята в школе начнут за ней приударять. Впрочем, Дениса это не касалось. Несмотря на солидарность с другом, у него все равно не было никаких шансов, что такая девчонка обратит на него внимание. Сложения он был далеко не атлетического, полноватый, да еще в очках. К тому же при девчонках он сильно смущался и не знал, о чем говорить. Денис втайне всегда завидовал Артему, для которого таких проблем не существовало.

– Привет! – Девчонка улыбнулась и приветливо кивнула Денису. – Меня зовут Вика.

– Денис, – представился он.

– А я знаю.

– Да? Артем говорил? – удивился Денис, польщенный тем, что она про него знает.

– Нет, он мне вообще ничего не рассказывает. Папа сказал, что ты его друг и вы наверняка вместе.

Артема покоробило, что они разговаривают так, будто он – пустое место, а слово «папа» ударило, будто током. С какой легкостью она присвоила его отца! Он ни за что, никогда не смог бы назвать ее мать мамой.

– Не смей называть моего отца папой! Слышишь? – вскочив, выкрикнул Артем. – Он никакой тебе не папа. Своего отца, который тебя бросил, папой называй.

– Он меня не бросил. Он умер, когда я была совсем маленькая, – сказала Вика.

– Ага, геройски погиб, чтоб алиментов не платить. Знаем мы эти байки, – зло выпалил Артем.

Вика молчала, стараясь не заплакать. Она боялась, что если заговорит, то не сдержится и слезы потекут по щекам. Она и сама давно поняла, что отец жив, но делала вид, что верит маме, чтобы ее не расстраивать. Вика всегда мечтала иметь отца и поэтому очень обрадовалась, когда ее мама вышла замуж. Она не могла понять этого ершистого мальчишку. Неужели ему не хотелось иметь настоящую семью? Ведь мама всячески старается угодить ему, даже ее без конца одергивает, а он от этого только хуже кочевряжится. Но коли так пошло, она тоже все будет делать ему в пику. Он не дождется, что она уступит ему.

Вика посмотрела Артему прямо в глаза и с вызовом сказала:

– Если тебе никто не нужен, то ходи бирюком. А мне нравится, что у меня появился папа. И я буду называть его так сколько захочется, понятно?

Отперев почтовый ящик, Артем вытащил газету. Из нее выпал рекламный листок и, планируя, опустился на кафельный пол. Крупные золотые буквы СВР, написанные в виде старинного вензеля, привлекли внимание Артема. Он поднял листовку и, пробежав ее глазами, не сумел скрыть разочарования.

«Магические услуги.

Снятие и наведение порчи.

Приворот. Устранение соперницы.

Кодирование на успех и на удачу в деньгах…»

Артем не стал дочитывать прочую муру, предлагаемую в рекламе. Скомкав листок, он хотел выбросить его, но пол в подъезде был только что вымытым, и ему стало совестно оставлять здесь мусор. Бездумно сунув листок в карман, Артем направился к лифту.

Дома он сбросил ботинки, нарочно оставив их посреди прихожей. Артем и прежде так делал, и они с отцом ходили, спотыкались о разбросанную по прихожей обувь, пока наконец им это не надоедало и они вдвоем не брались за уборку. Но теперь Артем получал извращенное удовольствие оттого, что может лишний раз позлить мачеху и ее дочку, которые вечно все прилизывали и расставляли по местам.

Он зашел в свою комнату и обомлел. Первое, что бросилось ему в глаза, был искусственный цветок, висевший возле полки вместо эспандера. На диване сидели какие-то пошлые розовые зайчики и сиреневые мишки. На столе, потеснив коробку с кассетами, на кружевной салфетке стояла вазочка.

– Не понял, – сказал Артем. – Разве я здесь уже не живу?

– Я заняла только один ящик в столе. Мне ведь тоже надо куда-то положить тетрадки, – заявила Вика.

– Могла бы сначала спросить разрешения. А это что еще? – Он уставился на книжную полку, где вперемежку с его собственными книгами стояли любовные романы. Артем брезгливо достал с полки зачитанную книжку со слащавой влюбленной парочкой на обложке.

– Я же не заставляю тебя это читать, – парировала Вика.

– За это тебе спасибо большое, – с шутовским поклоном язвительно сказал Артем. – Интересно у нас получается, ты везде живешь, а я – нигде.

– Что ты прицепился? Можно подумать, на полке места нет.

– Дело вовсе не в полке, – повысил голос Артем.

Услышав перебранку, в дверь заглянула Викина мать.

– Вика, что тут у вас происходит?

– Ничего, просто я поставила на полку свои книги.

– Убери, – спокойно приказала мать.

– Но ма, там же есть место, – возразила Вика.

– По-моему, здесь хватит места для всех книг и не о чем спорить. Артем может немного потесниться, – примирительно сказал зашедший в комнату отец.

Артему вдруг стало душно. Он глубоко вздохнул, чтобы отогнать комок обиды, вставший у него в горле, а потом тихо произнес:

– Конечно, я могу потесниться. А может, мне вообще уйти? Ведь вы этого хотите? Кажется, я здесь всем мешаю.

Он размашисто вышел в прихожую, схватил с вешалки куртку и, хлопнув дверью, выскочил на лестничную площадку. Теперь у него действительно отняли все. Комната, которая всегда принадлежала ему, оставалась последним пристанищем, где он мог спрятаться ото всех, отгородиться от общения и разговоров. Теперь у него отняли даже эту малость.

Артем не обернулся. Не дожидаясь лифта, он сбежал по лестнице, игнорируя несущийся ему вслед приказ отца вернуться. Пускай кричит. Если ему нравится ходить на задних лапках перед своей женой и ее дочкой, то он сделал свой выбор.