Цитаты из книги «Путь, полный света. Из писем святой Елисаветы Федоровны»

Тот, Кто нам посылает скорби, дает нам силы, если мы Его просим…

Я не ухожу от мира, а, напротив, полной мерой вхожу в него. Вместо того чтобы жить во дворце, где все же есть определенный этикет, который боязно нарушить, я поселюсь ближе к миру и стану доступней. Я буду жить не только ради тех, кто болен телом: на то есть врачи и, конечно, забота наших сестер, – прежде всего мы стремимся принести утешение тем, кто испытывает всякого рода злострадание: бедным и богатым, малым и великим, простецам и знати. Итак, моя главная цель – облегчить страдания человечества, явить ему Божественный свет, стать, если Бог даст, маяком. Так что пусть не боится моя дорогая меня потерять, подруги и друзья меня не потеряют, ни душа, ни дверь моя не затворятся, и, может быть, стараясь стать лучше, живя больше для других, учась молиться глубже, я сумею стать настоящей опорой. О, я так, так на это надеюсь!

…Если бы Вы знали, до какой степени я чувствую себя недостойной этого безмерного счастья, ибо, когда Бог дает здоровье и возможность работать для Него, это и есть счастье.

Все мое время заполнено делами: благотворительность и все такое, некогда думать о себе, и я ощущаю такой полный покой и благодарность Богу за то, что живу и могу работать.

Мой милый Серж почиет в Бозе со многими, кого он любил, с теми, кто ушел туда к нему, а мне Господь дал прекрасную работу на этой земле. Исполню ли я ее хорошо или плохо, один Он ведает, но я буду стараться изо всех сил, и я влагаю свою руку в Его и иду, не страшась тех скорбей и нападок, которые приуготовил для меня этот мир, – мало-помалу моя жизнь повернула на этот путь. Это не минутная фантазия, и никакое разочарование меня не ждет: я могу быть разочарована в самой себе, но у меня и нет никаких иллюзий, и я не воображаю, будто я не такая, как все. Я хочу работать для Бога и в Боге, для страждущего человечества, а в старости, когда мое тело уже не сможет трудиться, я надеюсь, Господь даст мне покой и молитву – о деле, мною начатом. И тогда я уйду из деятельной жизни и буду готовить себя для той, большой обители. Но пока у меня есть здоровье и силы, а кругом столько горя, и шаги Христа-кормчего ведут нас к страждущим – в них мы помогаем Ему. Все очень добры и полны желания помочь, но многие думают, что я взялась за дело, превосходящее мои возможности, – в действительности это не так, я крепка телом и духом и глубоко, бесконечно счастлива в вере. Простите, дорогие, я не приезжала к вам на Рождество и на Пасху, но первые шаги очень-очень важны. Обещайте, что не будете думать, будто я вас забыла по жестокосердию или самолюбию, если я не приеду и на дни рождения. Я думаю, будет лучше, если какое-то время мы не будем встречать праздники вместе: не должно, возложивши руку свою на плуг, озираться назад, ведь так? Не думайте, что я нахожусь под чьим-нибудь влиянием. Я стараюсь найти путь и, конечно, буду делать ошибки. Императору Николаю II Апрель 1909 г.

в жизни каждый – в своем кругу, самом узком, самом низком, самом блистательном… если мы при этом и исполняем свой долг, а в душе нашей и молитвах доверяем свое существование Богу, чтобы Он нас укрепил, простил нам наши слабости и наставил бы нас (направил на путь истинный). Моя жизнь сложилась так, что с блеском в большом свете и обязанностями по отношению к нему покончено из-за моего вдовства; если бы я попыталась играть подобную роль в политике, у меня бы ничего не получилось, я бы не смогла принести никому никакой пользы, и мне самой это не принесло бы никакого удовлетворения. Я одинока – люди, страдающие от нищеты и испытывающие физические и моральные страдания, должны получать хотя бы немного христианской любви и милосердия, – это меня всегда волновало, а теперь стало целью моей жизни. Говорят, что есть люди, которые хотят уйти из мирской жизни, покинуть ее, я же, наоборот, хочу войти в нее. Одну сторону этой жизни я узнала благодаря моим прежним обязанностям – это то, что называется светом, «обществом»; я делала для них что могла, возможно, я плохо выполняла свои обязанности, я пыталась помочь своему мужу в той жизни, которой он жил, в тех обязанностях, которые он выполнял, – блеск, праздники… Я искренне верила, что должна ему помогать, я делала это с радостью, с чувством, что мы приносим радость другим, наши вечера всем нравились, я видела на них много счастливых лиц. Вы думаете, что я хочу осудить свет или уже осуждаю его? Ведь я и раньше понимала и видела, что богатые, молодежь, честолюбивые люди, думающие только о развлечениях, не страдают, а если и страдают, то утешить их сложнее всего: поклонение золотому тельцу, собственной персоне – какое же это беспросветное страдание! Возможно, я ошибаюсь (я знаю, что надо мной будут смеяться из-за того, что я хочу перенести свое существование в нищенскую среду)

Время летит так незаметно, что уже не различаешь ни дней, ни лет, все сливается в один миг молитвы и милосердия… Сегодня двадцать пять лет, как я присоединилась к нашей возлюбленной Церкви. Мы отстояли Литургию и большой молебен, священники подарили мне иконы, были и из Палестинского общества. Душою я была с папа (Александром II. – Прим. пер.), с мама – моей крестной (Марией Феодоровной. – Прим. пер.) и Сержем, вновь переживая все эти годы, – через месяц будет двадцать пять лет, как я в Москве. Все сливается в глубочайшей благодарности Богу, нашей Церкви и тем благородным примерам, которые я могла видеть в истинно православных людях. И я чувствую себя настолько ничтожной и недостойной безграничной любви Божией и той любви, которая меня окружала в России, – даже минуты скорби были освещены таким утешением свыше, а мелкие недоразумения, естественные для людей, с такой любовью сглаживались, что я могу сказать одно: «Слава Богу за все, за все». Императору Николаю II 13 апреля 1916 г.

Я не могу не быть верна тебе, я должна высказать, что у меня на сердце, а молча ходить с сомнением и страхами – это не христианская любовь. Ничто так не ранит, как причинять боль другим, и часто молчание гораздо удобнее. Но нам велено помогать друг другу, не проходить мимо, как священник и левит, а уподобиться самарянину. Признаю, я неловкий самарянин и бережу раны, которые пытаюсь исцелить, но, может быть, Господь в Своем безграничном терпении научит меня помогать как должно. Он знает, я всегда стараюсь изо всех сил. Императору Николаю II

Я не могу не быть верна тебе, я должна высказать, что у меня на сердце, а молча ходить с сомнением и страхами – это не христианская любовь. Ничто так не ранит, как причинять боль другим, и часто