Я решил вести полный дневник в надежде на то, что жизнь моя, быть может, покажется более интересной, если ее записать. В действительности жить этой жизнью совершенно не интересно. Жить ею скучно так, что вы не поверите.
Вот Адриан уже и совсем взрослый. Он все такой же недотепа. У него нет жилья, любимой работы и личной жизни. Он по-прежнему донимает беднягу Джона Тайдмана с би-би-си своими "творениями". Написал, в частности, пьесу для радио под названием "Бутерброд с огурцом". И, конечно, куда без экспериментального романа "Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины". Этот "роман" - чистое мартисьюшество. Кстати, главный герой в нем пишет роман о доисторическом человеке, который пишет роман. Рекурсия такая рекурсия) Сам Адриан все еще мнит себя гением литературы и, естественно, интеллектуалом. "Не стыжусь признаться - пока я сочинял это, несколько раз пришлось вытирать слезы. Господи, какой я умный."
Адриан отращивает жуткого вида бороденку, которой очень гордится.
"Твоя бороденка выглядит как гнездо хорька. Даже не знаю, как ты переносишь ее так близко от своего рта. Санитарная инспекция уже давно бы ее закрыла".
В общем, Адриан себе не изменяет)
Год от года жизнь его становится все более унылой...
Кстати, в этой же части его постигает и первая потеря - умирает бабушка.
В буфете на кухне я обнаружил форму для йоркширского пудинга. Бабушка пользовалась ею больше сорока лет. Глупо рыдать над жестянкой для йоркширского пудинга, но я рыдал.
Мне самой бабушку Моул было очень-очень жаль.
Да и вообще все герои этой эпопеи стали мне как родные.
Продолжение следует.