Чудное дело! Начиная укорять себя машинально, насильно, мы достигаем наконец столько убеждающего нас и действующего на нас самоукорения, что при помощи его переносим не только обыкновенные скорби, но и величайшая бедствия. Искушения уже не имеют такой силы над тем, кто преуспевает, но, по мере преуспеяния, они становятся легче, хотя бы сами по себе были тяжелее. По мере преуспеяния крепнет душа и получает силу терпеливо переносить случающееся733. Крепость подается, как бы особенно питательною снедью, углубившимся в сердце смирением. Эта-то крепость и есть терпение.