Он тяжело вздохнул, заскрипев заржавевшими петлями, дверь открылась, пропуская пожилую женщину и ее внучку. Как же ее зовут, эту девочку? Людей, проходящих через эти двери так много, всех в памяти не удержишь. Он опять вздохнул:

– Ходят и ходят. Никакого покоя.

Девочка взбежала наверх, и запрыгала вниз, считая ступеньки:

– Один, два, три…

Он тоже считал:

– Первая, самая стертая. Вторая, со сколом. Когда то много лет назад дедушка этой пигалицы и его помощники не удержали тяжелое пианино, уронили и раскололи ступеньку. А на пятую ступеньку третьего этажа упала шестнадцатикилограммовая гиря. И – эх!

– Неугомонная, – подумал Он про маленького человечка. – Сейчас придет домой, и начнет бренчать на своем пианино.

Он не переносил фальшивых нот. От дисгармонии деревянные балки, которые держали крышу, начинали вздрагивать, со стропил сыпалась пыль и труха из покинутых птичьих гнезд, мыши беспокойно шуршали по углам, а Наденька в раздражении стучала по батарее поварешкой, отчего гул по трубам распространялся по всему дому.

Наденька стала так похожа на Него, такая же нетерпимая к жильцам. Он и не заметил, когда они изменились?

Она тоже когда-то прыгала по ступенькам, и еще лет пятьдесят назад, обязательно бы подхватила мелодию и начала подпевать соседской девочке. Тогда Ему было все равно и на эту разноголосицу, и на фальшивые ноты, и на мышей.

Он был новым и любопытным. Заглядывал в каждую квартиру и знал всех своих жильцов по именам. Но собственное имя Ему нравилось больше всего – сто шестьдесят пятый. Звучало, почти как у людей – имя, отчество и фамилия. А когда на фасаде его стены однажды появилась табличка с надписью, что здесь жил и работал В.А.Куприянов, про него стали говорить – дом Куприянова, а потом и просто Куприянов. Так Он получил человеческое имя и очень этим гордился, ведь его пятиэтажный сосед так и остался просто сто шестьдесят третьим.

Когда Он был молод, часто задавал себе вопрос: кто Он? Почему не такой, как существа, которые его окружают?

Они называли его домом, жилплощадью, иногда обидно просто – крышей над головой, как о деревянной беседке, что стояла у него во дворе. А вот Наденька говорила красиво – родные пенаты. Постепенно Он понял, как бы люди его не называли, Он был очень важен для них. А со временем, когда познакомился с ними поближе, и они стали важны для него, как балки на крыше, как ступеньки, трубы и провода, которыми, как паутиной, были опутаны все его стены.

Конец ознакомительного фрагмента.