Светлана Петровна Морозова (девичья фамилия Левых) родилась 7 августа 1941 года в Хакасии. По окончании школы в 1958 году работала маляром, электрообмотчицей, пионервожатой, лаборанткой. С 1960 по 1963 год училась в Магнитогорском Горно-Металлургическом институте, из которого ушла, так как решила стать архитектором. С 1964 по 1969 год учеба на архитектурном факультете Казахского Политехнического института в Алма-Ате, Профессия –архитектор. После окончания учебы была направлена в Военморпроект во Владивостоке.

Светлана участвовала в проектировании штаба Тихоокеанского Флота, общественных и гражданских объектов Владивостока, г. Большой Камень. По ее проекту в 1972 году создан памятник на Камчатке в г. Вилючинске в честь погибших в районе острова Гуам моряков первой атомной подводной лодки К-129. С 1972 по 1974 годы работала в Алма-Ате над проектом института Алмаатагипротранс, автовокзала в г. Новый Узень, микрорайонов в г. Сары-Шаган. С 1974 по 1976 год работала в институте Приморгражданпроект г. Владивостока над проектами микрорайонов Владивостока, школы и городской санэпидстанции. По ее конкурсному проекту построен санаторно-курортный комплекс в бухте Шамора.

В 1976 году по приглашению работала главным архитектором г. Свободного Амурской области, откуда уволилась из-за конфликта с руководством города, Госстрой РСФСР предложил ей работать главным архитектором нового строящегося города Усинска – Всесоюзной ударной комсомольской стройки для разработки нефтяных месторождений на границе Полярного круга в Коми АССР. Она заставила строителей красить строящиеся дома по ее цветовым решениям в духе супрематизма. По проекту Светланы Морозовой построен памятный знак города Усинска на границе Северного полярного круга.

С 1981 года член Союза Архитекторов СССР.

В 1986 году отказалась согласовать строительство микрорайона Усинска вопреки генплану города, о чем настаивал первый секретарь обкома. Начиналась Перестройка, иона перевелась из горисполкома в Худфонд Коми АССР, работала по интерьерам строящихся зданий Усинска.

В 1987 году вышла замуж за Льва Аркадьевича Морозова, он приехал в Усинск из г. Балахны Нижегородской области. Решила создать мастерскую при отделе культуры горисполкома и работать с мужем над интерьерами общественных зданий Усинска. Денег зарабатывали много по расценкам Худфонда, поэтому зав отделом культуры и главный архитектор города всячески мешали работать, препятствовали заключению договоров. Пришлось защищать свои права в суде, они выиграли два иска у горисполкома, им выплатили большой материальный ущерб, но опять пришлось уволиться.

1990 году Светлана Морозова открыла Усинский филиал Городецкого художественно-производственного комбината под эгидой Советского Фонда Культуры, возглавляемого Раисой Максимовной Горбачевой. Работали с мужем по декоративно-монументальному оформлению интерьеров общественных зданий Усинска, офисов, столовых, школ, детских садов, аэровокзала, сельских клубов в селах. В1993 году филиал закрыли в связи с ликвидацией Советского Фонда Культуры. Светлана Морозова вышла на пенсию. Все рушилось, работы не было, настали тяжелые времена, люди покидали Север. В 1994 году Морозовы выехали в г. Балахну Нижегородской области.

В 2011 году муж умер, Светлана Морозова пишет картины и книги. Участвовала в художественных выставках в Коми АССР, Нижегородского Дома Архитекторов, Дома Ученых, на Нижегородской ярмарке, в Нижегородской мэрии, в Балахне, в Нижегородском Выставочном комплексе, и областных выставках Союза художников России, в выставках галереи «Русский век».

ШАЛЬНАЯ МОЛОДОСТЬ МОЯ

На четвертом курсе Бэлка сказала:

– К Жунусову приехали друзья из Баку. Парни – во!! Вагиф – строитель, Ариф – электронщик. Сегодня идем в ресторан.

Вечером навели марафет и пошли. Мы с Арифом сразу понравились друг другу и лихо выплясывали под джаз без устали. После ресторана веселье продолжили в трехкомнатной квартире Жунусова, потом разошлись по комнатам. Родители были на курорте.

Ариф – уверенный, стильный, в модном, невиданном в Алма-Ате пальто из джерси, дорогом костюме, лакированных туфлях и ослепительно белой нейлоновой рубашке, которую невозможно купить, оказался интересным собеседником. Мы болтали о живописи, литературе, театре, электронике, стихах, книгах…

На ночь он постирал свою рубашку и повесил на плечиках на люстру, чтобы до утра высохла. Рассказал про себя. Он из семьи Алекперовых, одного из старинных кланов Азербайджана. Аспирант, электронщик, и калымит ремонтом телевизоров.

– Зарабатываешь?

– А как же! Клиентов – тьма, меньше червонца за вечер не бывает.

– Ого, да ты богатый жених!

– Еще бы, живу в двухкомнатной квартире с видом на Каспий.

А утром решительно заявил:

– Я люблю тебя и женюсь!

Такой вот самодовольный, не сомневался, что осчастливит.

– А это ничего, что я русская? – родители переживут?

– Еще бы! У меня мама русская, она татарка.

– Ага! Но я учебу не брошу.

– В Баку на архитектурный факультет переведешься. Сдавай сессию и готовь документы!

– Да как-то все галопом!

– Нормально! Я ждать не хочу.

Он меня даже не спросил, согласна ли я. Ну, ладно, посмотрим, зачем огорчать – время есть. К полудню мы привели себя в порядок, попили кофе и отправились на двух такси в ресторан Кок-Тюбе, расположенный на горе по дороге на Медео. Здание ресторана по архитектуре напоминало юрту, и было полностью застеклено открытыми настежь окнами. Вид с Кок-Тюбе был потрясающий! – весь центр Алма-Аты с новыми современными зданиями площадей. Красотища!

Неделя пролетела – Медео, рестораны по вечерам, и квартира Жунусова. Заботливый и внимательный Ариф украдкой подкидывал в сумку будущей жене червонцы. Лекции и проекты возобновились только после отъезда Арифа. Он вызывал меня на переговоры каждый день, жаловался, что скучает, торопил с документами по переводу. А я уже точно не хотела никакого Баку. Жена, да еще азербайджанская, нет, это не про меня. А папа вряд ли смирится с мужем, который незаконно левачит.

Мне было хорошо с Арифом, как с надежным другом и любовником, но иметь его как мужа?!! – ну уж нет, ведь с ним надо жить и спать все время, а это не для меня! Брак, семья, дети с творчеством несовместимы, свобода и – точка, замуж не хочу! И я перестала бегать на переговоры. Думала – отцепится, но он стал слать телеграммы, а потом прилетел. Но я уже свалила на каникулы домой, в комнате была одна Грассиха, хвосты сдавала. Наверняка она ему наплела про меня, что я стерва, и хотела отбить. Ариф улетел, оставив записку: «Света, ты не права! Ариф». Как просто! -я обрадовалась.

Грассиха пела мне:

– Ну, ты и жопа! Такой кадр! -одет так, красивый, богатый, семья знатная! Привез кучу – торт, конфеты, шоколад, шампанское, фрукты, а ты усвистела! Он так любит тебя, балда!

– Ну, не нужен он мне, не хочу в Баку, себе зацепила бы!

– Да на фиг я ему! Чай пить не стал, все оставил, погоревал и исчез. Чтоб не пропало, я все съела. Дура! – вся в шоколаде бы была!

– Знаешь, Люсенька, можно, наверное, жить без любви. Но если она была, то на меньшее я не согласна, ты уж поверь!

– Да знаю я тебя, что взбрело – не своротишь. Не пожалеешь?

– Лучше что-то не сделать и жалеть, чем сделать, а потом всю жизнь каяться.

Летом началась строительная практика. Как-то мы с Валей, после дня рождения, который отмечали до полночи, еле притащились на работу. Меня послали белить потолки в санузлах, где я привела себя в порядок ледяной водой из-под крана, приняла душ из шланга. А Валю отправили на улицу красить газгольдерную установку на солнцепеке. Она была еле живая от нитрокраски. Я примчалась к ней, опрокинула на голову полведра воды и оттащила в тенечек.

Потом нашла прораба Леню и уговорила отпустить нас домой. А этот Леня имел глаз на Стрельчиху, он пригласил нас в гости к приятелю, у которого жена и дети уехали на море. Молодой Стас был управляющим треста, вальяжный крепыш, любимец женщин.

В роскошной огромной квартире его была стереосистема. Стас развлекал нас – пробегал ногами по стене до потолка и, сгруппировавшись, падал, приземляясь ногами. Я ему показала свой приемчик самообороны от Валерки Сухорукова. Правда, неудачно, Стас бережно крутанул меня, и прижал к себе так, что я запищала. Пока мы занимались этими фокусами, на кухне взорвались две закрытые банки тушенки, которые Леня поставил на огонек. От страшного грохота мы рванули на кухню. Красивый интерьер был испорчен брызгами мясных ошметков. Зрелище было еще то! Но Стас достал из холодильника все вкусное и дефицитное.

С тех пор я не расставалась со Стасом. Веселый и внимательный, с ним было легко и интересно, я привязалась к нему. А через месяц вернулась его семья, и я прекратила встречи. Не надо мне любовных страданий и семью разрушать не буду! Он хотел снять квартиру, но быть любовницей на содержании? – ну нет! И решительно ушла прочь.

Снова учеба, проекты, зачеты, и опять вскоре мимолетный роман. В институте меня догоняет красивый грузин Валико, из-за которого девки сходили с ума. А я уже отрастила конский хвост и встряхивала этой рыжей гривой. И Валико не устоял, когда мой хвост порхнул перед ним, обалдуем. Раньше не замечал, а тут:

– Девушка, как Вас зовут?

Свидание назначил. Я подумала – да пошел ты, ловелас заштатный и на свидание не пошла. Он тогда стал случайно попадаться мне на глаза и звал в кино, в ресторан. А я все отнекивалась – занята, не могу! Думала – насколько его хватит? Неделю пудрила мозги, а потом пожалела грузина – он не обижался, улыбался, уверенный, что уломает меня, смотрел горячими глазами, и я согласилась на ресторан.

После ресторана пошли к его другу. Друг сразу собрался куда-то, и мы провели веселую ночку. В перерывах между любовью Валико сажал меня на спину и на четвереньках бегал по квартире, я хохотала и стегала его ремнем, а он фыркал как мерин. Сажал на плечи и носился по квартире так, что я чуть не сбила головой хрустальную люстру, таскал меня как куклу. Я визжала в восторге, а он рычал, целовал и тискал меня. По субботам его соседи по комнате уезжали домой, и мы проводили ночи вместе. А потом пошли зачеты и я сказала:

– Валико, давай расстанемся. Спасибо за любовь, но зачем тебе это? Ты парень видный, девки от тебя без ума, а я старше, и не люблю страдать, ревновать. Нам было хорошо, но давай расстанемся, мой дорогой.

Валико погладил мой рыжий хвост, поцеловал, улыбнулся, медленно отступил, и пошел, не оглядываясь. Все понял!

Сколько потом было случайных встреч, флиртов… Они проходили, не зацепляя. Разрывались отношения – я не горевала! – спасибо за любовь и адью!