© Текст. Чудская С., 2025

«Знойный полдень, не щелкают птицы…»

 
Знойный полдень, не щелкают птицы,
Пот росинками щиплет на лбу.
Солнце в мареве летнем клубится,
К думам неба попав на губу.
А оно в забытье задремало
И жует разморенный зенит.
Время в сникших цветах заплутало,
И цикадами тонко звенит.
 
 
Словно кони, былые печали
Разбрелись меж деревьев и трав.
Жарким светом залитые дали
Победили всю удаль забав.
Не хотят бесшабашные ноги
Между кочками мерить бурьян,
Утомились скакать по дороге
Под веселых смешков балаган.
 
 
Только лишь добредешь до покоса,
И дремотою клонит к траве.
Расплетаются прядями косы,
И разносится гул в голове.
И уж таешь, щекой прижимаясь,
К соку листьев, стеблей, корешков.
И они принимают, ласкаясь,
Беспорядочный груз детских снов…
 

1986 г.

«За что мы любим лета…»

 
За что мы любим лета
Отрадную пору.
За пир и щедрость света,
За чайку на ветру.
За буйство ароматов
И красок полноту.
За то, что так богато
На радость и мечту.
 
 
На детства ожиданья
О солнце и тепле
В веселом ликованье
У ветра на крыле.
На юности просторы,
Н зрелости рассвет,
Где счастье – словно море,
Где края морю нет.
 
 
Еще мы лету рады
За сини чистоту,
Когда возводим взгляды
В густую высоту.
И эта бесконечность,
И яркие цветы
Похожи так на вечность,
На райские сады.
 
 
На жизнь совсем иную,
Без тени у лица,
Где сердце не волнует
Предчувствие конца.
И дорога нам лета
Живительная песнь.
И вечность рядом где-то,
А может, прямо здесь.
 

2001 г.

«Как страшно отпустить июня день наивный…»

 
Как страшно отпустить июня день наивный,
Когда еще не взял ты смысла жизни в толк.
Когда живую нить грибных прозрачных ливней
Так любит сладко пить травы и листьев шелк.
 
 
Всю ночь леса поют, а утренние дали
Купаются в волнах сверкающей росы.
И думать не дают об осени печали
Цветущие луга, не знавшие косы.
 
 
Как страшно отпустить июня день зеленый,
Где рвутся в небеса надежды налегке.
И памяти не скрыть тот берег отдаленный,
Где алым паруса сияют вдалеке.
 
 
Где молодость полна бескрайним светлым миром,
Которому чужды и маски, и мосты,
Не тянут бремена служения кумирам, —
Со мною вечно жить, июнь, останься ты.
 

1999 г.

«В тонкой песне рассвета…»

 
В тонкой песне рассвета
Зарождается утро,
Небо дымкой одето,
До восхода минута…
 
 
Плавно тают туманы,
Над водою качаясь,
Мягкостуйно и странно
Над рекой разливаясь…
 
 
Вон рыбак запоздалый
Исчезает за плесом,
Раскроив одеяло
Тонкой дымки белесой…
 
 
Лишь мгновенье осталась
Тайне утра продлиться,
И завеса прорвалась,
И сияет зарница!
 

2010 г.

«Мы малые дети с тобою, бесхитростны и чисты…»

 
Мы малые дети с тобою, бесхитростны и чисты.
Мы заняты вечной игрою – в творение простоты.
Ее мы рисуем и пишем, ее говорим и поем.
И знают лишь кроны и крыши, как весело счастье вдвоем.
 
 
Как веришь в бескрайнюю дружбу, как искренне веришь, любя.
И искренность верную службу готова служить для тебя.
Как просто и радость, и горе сполна на двоих поделить.
Как запросто в синее море в чудесные страны уплыть.
 
 
Как можно со змеем бумажным в мгновение на небо взмыть,
Как можно сразиться отважно с врагами и их победить.
Как мир бесконечен и светел, и осуществимы мечты.
И могут лишь птицы и дети постигнуть восторг простоты.
 
 
Мы малые дети с тобою, мы заняты вечной игрой.
И этой простою игрою мы души спасаем порой.
Играть бесконечно мы будем, бесценную дружбу храня.
И станет беспечное чудо судьбой для тебя и меня.
 

2011 г.

«Ты мечтал о далеких странах…»

 
Ты мечтал о далеких странах
На заре своих юных дней.
О непознанных океанах
Между мачтами кораблей.
О невиданных дивных землях,
Крепко скованных синим льдом,
Что лишь голосу Бога внемлют,
Белизной отражаясь в ней.
 
 
Покоряла тебя их вечность
И нетронутость чистоты,
Их бесстрастная бесконечность
И достоинство высоты.
Умудренность их детской веры,
Лишь в насущном нашедшей суть,
Скалы дикие, рыбы, звери
И хозяина жизни путь.
 
 
Ты мечтал далекие страны
От конца до конца пройти.
Счастье, радости, боль и раны
Ты собрал на своем пути,
Каждый день начиная снова,
Как с нетронутого листа,
И была лишь одна основа —
Твердость веры, любовь, мечта.
 
 
С тех времен пролетели годы,
Бередящих надежд рассвет.
Изменялась не раз погода,
Прибавляя и дум, и бед.
И душа уж пропасть готова,
Но в тебе воскресает вновь
Та незыблемая основа —
Твердость веры, мечта, любовь.
 

2004 г.

«Разлил огни закат…»

Устюг

 
Разлил огни закат,
В зеркальности речной.
Теплом зари объят
Малиновый прибой.
Сияет, как слюда,
Одетый в камень склон.
Здесь каждая плита
Хранит следы времен.
 
 
В сиреневой дали
Белеется корабль,
И сумерки зажгли
Старинных стен ансамбль.
Сияют купола
Крестами в небеса,
От чаек вся бела
Песчаная коса.
 
 
Но вот уж гаснет свет
В коротком ночи сне.
Но тьмы и мрака нет
В прозрачной тишине.
Лишь четче берега
И силуэты птиц,
И в капельных кругах
Играет свет зарниц.
 

1998 г.

«Даль насупилась туманом, синей зеленью волны…»

 
Даль насупилась туманом, синей зеленью волны.
По взъерошенным курганам губки пенные видны.
Калевала-Калевала, то сурова, то мягка,
Днем ты лаской согревала в тихой бухте рыбака,
А под вечер загрустила, и прозрачна, как кристалл,
На долины опустила белой вечности хорал.
Все так призрачно-прекрасно в этих сонных берегах
Сердце звонко и неясно холодит величья страх.
Но под утро снег расплавит солнце красною свечой,
И восход ладью направит, чтобы встретиться с зарей.
Ты ль, седая Калевала, в пышной зелени лесов
Мудрый облик создавала наших древних праотцов.
Их мозолистые руки верность сердцу сберегли.
Мудрость их разносят внуки из краев в края земли.
 
 
Калевала-Калевала, то сурова, то мягка.
В синем взгляде заковала силу духа на века.
От того ли кто заглянет в эти ясные глаза,
Для того заветной станет их кристальная слеза,
Для того родней не будет этой северной тиши,
И уж больше не остудит ее лед тепла души.
 

1989 г.

«Когда цвели рябины по весям и холмам…»

Кижи

 
Когда цвели рябины по весям и холмам,
Широкие долины украсив тут и там,
И разноцветным дымом густые стебли трав
Спускались по вершинам к подножию дубрав,
Мы были словно птицы, слетевшие с гнезда,
В зеленом рае виться не знавшие куда.
Мы были словно пчелы, спешившие на мед
Лугов, с избытком полных нектаром сладких сот.
 
 
Когда, забавы ради, и весел, и удал,
Стремнины синей глади то нежил, то трепал
Свободный вольный ветер, друг северных долин,
Один себе на свете и царь, и господин,
Мы были словно лани, сошедшие с пути,
От родника в тумане не смея отойти,
Мы были словно кони, притихшие в ночном,
Насторожившись в поле тревожным чутким сном.
 
 
Когда одела осень свой царственный наряд
И островные плесы позолотила в ряд,
И многоцветных звеньев веселый хоровод
Раскрасил ожерельем простор Онежских вод,
Мы были словно листья, слетевшие с ветвей,
В отверстом небе чистом горящих тополей.
Мы были словно звезды, упавшие с небес
Соцветьем алых гроздьев украсившие лес.
 
 
Когда садилось солнце в малиновую даль,
И лунной чаши донце, светя едва-едва ль,
Врезалось острой гранью, колеблясь и дрожа,
В немые очертанья ночного миража,
И остров многоглавый, огромный великан,
Серебряной оправой старинных глав убран,
Вставал, предав столетья забвенью до зари,
Мы были словно дети, чего не говори.
 
 
Мы были словно дети пред сединой веков,
В сиреневом рассвете вещавшей быль без слов.
В молчании наивном пред строгим алтарем,
Дивясь виденьем дивным, преображаясь в нем.
Мы так прижились к странным туманным берегам,
Столетья первозданным хранивших древний храм,
Мы так прониклись духом шуршанья ветров,
Что уловили слухом трезвон колоколов.
 
 
Мы стали так едины среди озерных вод,
Из глубины пучины приветствуя восход.
В сплошном соединенье чредой бегущих дней
Мы вышли за средину единости своей.
И там, постигнув тайны космический закон,
Мы прикоснулись к знанью значений и имен.
Где в мировой утробе, как всех вещей исток,
Узнали смысл подобья: – един и одинок.
 

2002 г.

«Он плыл, как корабль над водой…»

Каргополь

 
Он плыл, как корабль над водой,
Огромный, высокий, безбрежный.
От мхов у подножья седой,
От света с небес белоснежный.
И крыльями, словно живой,
Старался взмахнуть над рекою,
И солнца своей головой
И легкой коснуться рукою.
 
 
Он плыл над рекой, а она
В волнах его мирно качала.
И чайкой витала весна
Над каменной твердью причла.
Бежали вперед облака,
Его за собой увлекая,
И он провожал их пока,
В картины года облекая.
 
 
Где шли из-за моря ладьи,
И площадь народом гудела,
И бойко рассказы вели
Умельцы торгового дела.
Мальчишки сбегались узнать
Судьбу у невиданной птицы,
И та за копейку достать
Могла с предсказаньем страницу.
 
 
Но где же тот сказочный сон
И песенных дев хороводы,
И звонниц бесчисленных звон, —
Все скрыли Онежские воды.
От тех дорогих берегов,
Являя мечты безупречность,
Как белая птица веков,
Стремится он в светлую вечность.
 

2016 г.

«Кто не любит смотреть на закаты…»

 
Кто не любит смотреть на закаты,
Кто не любит зарю провожать?
Я их тоже любил когда-то
На раскрытой ладони держать,
Растворяясь, как в море покоя,
В необъятном пожаре огня,
С непонятной душевной тоскою,
В теплых чувствах надежду храня.
 
 
Зажигаясь в сиренево-красных
И малиновых всполохах, свет
Обнимает так жарко и страстно
Распростёртый заката просвет,
Разливая небесные блики
На струящийся водный покров
И творя чудодейство на стыке
Открывающих двери миров.
 
 
Кто не любит смотреть на закаты,
Кто не любит зарю провожать?
Я их тоже любил когда-то
На ладони раскрытой держать,
Пораженная странным гипнозом
Уходящего в вечность огня,
Изводящего теплые слезы
В жажде чуда грядущего дня.
 

2018 г.

«По реке покой…»

Илья Игнатьев (1972–2010)

 
По реке покой,
Над рекой покой.
Я стою на берегу сам не свой.
 
 
Мне не жаль годов,
Мне не жаль себя.
Может быть, еще поживу я.
 
 
Ветви ив речных
Проросли меня,
Ты, речной покой, успокой меня.
 
 
По реке покой,
Над рекой покой,
Я стою на берегу сам не свой.
 

2003 г.