Говорящая с планетами

– Я не знаю как это – «быть захваченной».

Голубые глаза девочки смотрели на него непривычно серьёзно. Ну и как объяснить семилетнему ребёнку как должен чувствовать себя захваченный? Тем более, как может чувствовать себя захваченная планета?

– Давай попробуем с другой стороны, – вздохнул Посол, осторожно подбирая слова. – Они часть планеты? Планета считает их частью себя?

Девочка кивнула, всё так же не по-детски серьёзно глядя ему в лицо.

– Они те, кто должен развивать планету, – подтвердила она. – Но они все как младенцы, которые никак не могут вырасти.

– Держатели планеты как младенцы? – переспросил Посол.

Девочка кивнула:

– Они верят, что они уже выросли. А сами ещё слепые и глухие. И слабые. И они не слышат планету, – рассудительно объяснил ребёнок. – Ей больно. А они не помогают.

– Они злятся на кого-то? Кто-то обижает их? Заставляет делать то, что они не хотят?

Девочка прислушалась к своим ощущениям и отрицательно покачала белобрысой головкой:

– Они на себя злятся, – задумчиво ответила она. – Они хотят быть другими. Им не нравиться быть собой.

– А какими они хотят быть?

Она задумалась, стараясь точно подобрать слова:

– Неправильными. Поломанными.

– Поломанными, – повторил Посол.

Девочка кивнула.

– Они чувствуют, что рядом с ними есть кто-то чужой? Плохой? – задал следующий вопрос Посол.

Девочка замера, прислушиваясь, и вновь отрицательно покачала головой и ответила:

– Они не знают, – она сказала это тихо, делясь секретом, – но там кто-то есть. Плохие.

– Они про плохих не знают?

Она вновь отрицательно помотала головкой, тряхнув смешными косичками.

– Плохие их обижают?

– Они делают планете очень больно. Они не дают ей восстановиться, – серьёзно сказал ребёнок. – И им всё равно. А держатели планеты не защищают её. Они как маленькие дети.

Посол вздохнул. Удивительно, что она почувствовала то, что не увидели старшие.

– Благодарю, Леда. Иди, отдыхай.

Девочка серьёзно кивнула, и молча пошла прочь. Посол посмотрел вслед удаляющемуся ребёнку.

– Ну и экспертов вы выбираете, – подошёл к Послу помощник. – Ей же всего семь лет. Леду ещё даже не ввели в состав группы обучения.

– Да, – кивнул Посол. – Поэтому, она и может увидеть ситуацию с непредсказуемой стороны. Плохие, потому что им всё равно.

– Никто из говорящих с планетами не подтвердил заявление Александры?

– Не так-то просто подтвердить наличие того, о чём ничего не знаешь, – задумчиво ответил Посол. – В этом и проблема. Мы столкнулись с явлением, о котором ничего не знаем.

– Виктор, я всё-таки считаю, что надо сосредоточить усилия на смягчении последствий этого неосторожного заявления Александры. А не пытаться доказать, что она права. Тем более, что мы даже не знаем что это такое.

– А если она права?

– Доказательств нет. И за две недели их собрать невозможно, – покачал головой собеседник. – Совет не будет рассматривать это дело, если нет нарушения Закона Свободной Воли. А его нет. Весь фон агрессии направлен исключительно на самих жителей планеты. Они условно разумная цивилизация с высоким уровнем внутренней агрессии.

– Как это знакомо, правда? – усмехнулся Посол. – Сколько раз нас самих в этом обвиняли? Мы слишком агрессивно реагируем на попытки уничтожить нас. Мы не можем распознать настоящего врага, действующего чужими руками. Наша агрессия направлена на наших же собратьев, которые оказались просто марионетками в чужой игре.

– Это всё уже в прошлом. Вы же не собираешься отвечать на обвинения ощущениями ребёнка, что им не дают вырасти?

– Ситуация настолько спорная, что приходится пользоваться всеми возможными источниками информации. Этот маленький эксперт только что подтвердил для меня лично, что Александра не ошибается в своём громком заявлении.

– Но группа говорящих с планетами не подтвердила присутствие на планете чужих, – напомнил помощник.

– Это потому, что группа искала следы жестокости, боли, агрессии, унижения. А их нет. Фона подавления других нет, – вздохнул Посол. – А для Леды равнодушие – уже признак «плохих». И она их почувствовала.

– «Равнодушно как машины, добивающиеся своих целей», – процитировал помощник описание из справочника.

– Вот именно. Это их подчерк. И это территория их интересов. Следовало ожидать, что цеплагры эту планету из лап не выпустят.

Собеседник вздохнул, поняв, что переубедить Посла ему так и не удалось.

– До заседания Совета Союза Миров всего две недели. Комиссию организовать мы не успеем. Изгнания нас из миссии они будут добиваться любыми средствами.

– Равнодушно как машины, – кивнул Посол. – А у нашей миссии руки связаны. Они не имеют права на активные действия. И что ещё хуже, у них глаза завязаны. Они видят только то, что готовы увидеть. Нужно послать к ним человека с открытыми глазами. Способного увидеть больше.

– Комиссия не примет показания сотрудника посольства, вы же знаете.

– А она не имеет никакого отношения к посольству, – улыбнулся Посол.

Звонок от удачи

– Здравствуйте, Дара, – координатор центра поддержки первый раз позвонил мне лично, чем, признаюсь, меня уже сильно удивил. – Хорошо, что я вас застал. У меня к вам огромная просьба, выручайте!

Я замерла в предвкушении. Моя группа с центром координации исследовательских миссий на планетах пограничья напрямую никогда не работала. И напроситься в миссию всегда было сложно. А тут, они сами обратились за помощью? Чудеса!

– Нужна помощь в одной из дальних миссий, – продолжал вырисовывать сказочные перспективы в моей голове торопливый речитатив Константина.

– В миссии? Помощь журналиста? – уточнила я, всеми силами стараясь вернуть ситуации реальные очертания. – Вам нужен журналист в исследовательской миссии? Зачем?

– Мне посоветовали обратиться именно к вам, – проигнорировал мой вопрос он. – Как быстро вы сможете прислать мне вашего журналиста? Я понимаю, что у вас тоже всё расписано, но это очень серьёзная ситуация.

И, не дав мне ответить, добавил:

– А сможете завтра к 12-ти? Я как раз встречаюсь с Послом. Получу дополнительную информацию от Виктора Шеломина, и передам вашему человеку.

– Шеломиным? Константин, у вас личная встреча с Виктором Шеломиным? – переспросила я, когда очередь его речитатива внезапно оборвалась.

– Да, – неожиданно коротко подтвердил он.

– Завтра в двенадцать?

– Да.

– Пожалуй, я приеду сама.

– Договорились. Жду вас, – он мгновенно отключился.

Мой победный крик заставил вздрогнуть сидящего рядом Олега.

– Ты чего?

– Невероятная удача! – ответила я. – Завтра я смогу перехватить неуловимого Виктора Шеломина!

– Шеломина? – уточнил Олег. – Нашего Посла в Совете Союза Миров?

– Его самого! – похвасталась я. – Не знаю, о какой миссии идёт речь, но я уже лечу. Олеженька…

– Да понял я уже, – рассмеялся он. – Нам с Жарменом опять придётся читать лекции за тебя, но зато ты потом вернёшься с чем-то ошеломительным.

Координатор тем временем отключил связь со мной и тут же набрал новый вызов: «Передайте, всё как он и сказал. Светлова прилетит сама» – и он вновь отключился.

Но признается он мне об этом только через пару лет.

Возможность, которую нельзя упускать

Есть люди, встреча с которыми переворачивает ваше представление о мире. Стоит один раз взглянуть на ситуацию их глазами, и вся ваша прежняя вселенная становится плоской и тусклой, по сравнению с этой новой картиной. И за возможность ещё раз увидеть ситуацию их глазами, я готова лететь хоть на другой край галактики. Поэтому, встречу с Виктором Шеломиным я упустить просто не могу!

И где бы не находилась эта миссия, чем бы они не занимались, если этим заинтересовался сам Шеломин, значит, речь идет о судьбе человечества, никак не меньше. Мне нужно там быть!

Да, я отдаю себе отчет, что опять кидаюсь с головой в авантюру без всякой подготовки. И что меня уже не раз пытались убить за это. Но… как можно отказаться? Я ещё не знаю, что мне поручат, а уже согласна. Надо успокоиться и взять себя в руки. И хоть раз предстать перед Послом здравомыслящим специалистом.

В просторном кабинете с обзорными окнами во всю стену мы были одни. Вводил меня в курс дела Константин. Посол лишь изредка вставлял уточняющие слова. И, на первый взгляд, задание казалось пустяковым. Перевести с сухого научного на общедоступный язык выводы наших исследователей, преподнести их так, что бы и слепой увидел доказательства существования рабства на планете. И сделать это максимально оперативно. Но не может всё быть так просто, если напротив сидит сам Шеломин.

– Значит, нужно собрать доказательства, что Заноза… – я вовремя спохватилась и поправилась, – то есть, Александра Зариноза права и защитить миссию от закрытия?

– Или нам придётся извиниться за некомпетентность наших исследователей и с позором уйти.

– И всё из-за её заявления, что на планете существует рабство? – я обращалась к Послу, но отвечал мне сидящий рядом с ним Константин.

– Это серьезное обвинение. Оно ставит под сомнение всю предыдущую работу совместных миссий цивилизаций, большая часть из которых, заинтересованных в захвате и заселении этой планеты, – Константин вывел на экран какие-то списки. – Цеплагры, щашуры… – они, по сути, родственные цивилизации. И предыдущая цивилизация на этой планете была уничтожена не без их помощи.

– И планета Гарапца прямёхонько в зоне контроля цеплагров, – продемонстрировала я умение читать карты звездных секторов.

– Точно, – кивнул Константин.

Посол даже не смотрел на меня, но его внимание было чувствительнее любого взгляда в упор.

– И у них всё идет как по маслу, пока мы не входим в состав исследовательской миссии?

– Поэтому, на нас и сыпятся обвинения в нарушениях. И нас даже отстраняли уже от миссии после предыдущего нашего громкого заявления о разумности местной цивилизации.

– И разумную цивилизацию на планете обнаружила именно наша миссия?

– Обнаружили их раньше. Наши доказали их разумность, – опять ответил за Шеломина Константин. – Как раз сразу после этого нас вышибли из миссии в первый раз, но комиссия доказала, что наши исследователи правы насчет разумности вида, и мы вернулись в миссию. После этого, обвинения и попытки убрать нас из числа наблюдателей не прекращались. А неосторожное заявление Александры Заринозы буквально спровоцировало лавину новых обвинений.

– Странно, – я всё ещё следила за реакцией Посла. – Не похоже на неё. Саша всегда всё делала слишком правильно. Слишком осторожно, всё перепроверяла. Ко всему цеплялась. Как заноза. Все так её и звали. И вдруг такое обвинение.

– Вы с ней знакомы? – наконец, я добилась внимательно изучающего моё лицо взгляда Посла.

– Мы с Александрой Заринозой учились в одном университете, – кивнула я.

– Значит, вам легче будет понять её, – Константин, кажется, вздохнул с облегчением.

– Виктор Алексеевич, – я с удовольствием заметила, как он улыбнулся, не поднимая на меня глаз, уже ожидая от меня вопросы. – Это очень важная миссия для человечества. Иначе вы бы этим не заинтересовались. Но я не понимаю почему. Это же другой край галактики, у нас нет никакого пересечения интересов, нет общих границ влияния с этой цивилизацией. Они даже не гуманойдная форма жизни. Мы ничего полезного у них перенять для себя не сможем. Ни интересные технологии, ни культурные ценности – это всё слишком чуждо нам. Зачем мы там?

– Именно по этим причинам нас и пригласили туда как независимых наблюдателей, – улыбнулся Шеломин.

– А нам самим это зачем?

– Изучая других, мы лучше узнаём себя.

– Мы слишком разные, что бы это принцип сработал, – я не собиралась довольствоваться его размытыми дипломатическими формулировками.

Посол на секунду задумался, формулируя ответ на понятном мне уровне восприятия.

– Мы вернулись в Совет Миров совсем недавно. И эта миссия над Гарапцей – первая, когда Совет к нам обратились как к равным членам Совета, поручив нам это задание. И мы уже показали результаты, заставившие к нам прислушиваться. Это своеобразный экзамен на способность человечества решать задачи уровня галактики, решать задачи выше уровня интересов самого человечества. Мы просто не можем позволить изгнать нас из миссии после таких результатов из-за неосторожного заявление исследователя.

– Нет! – я откинулась на спинку кресла и демонстративно скрестила руки на груди, с вызовом глядя в глаза одного из самых влиятельных людей нашей цивилизации. – Так не пойдет! Вы просто обязаны сообщить мне настоящую цель моей миссии.

– Никто не говорил, что вам надо самой… – Константин заметил, что его вмешательство в нашу дуэль взглядами бессмысленно.

И Шеломин улыбнулся. И сдался.