ПРОЛОГ

Я появилась на свет в самом излете прошлого века, в старом двухэтажном роддоме, утопая в какофонии младенческого рева и неумолчного хора рожениц. Мои новообретенные товарищи оказались народом неугомонным, и посему блаженную тишину сна я обрела лишь спустя пару недель, уже дома, в уютном коконе белоснежной простыни, любовно уложенной в видавший виды чемодан. Очевидно, я спешила увидеть этот мир, ибо покинула материнское лоно на седьмом месяце, недовесив до нормы добрую половину граммов. Три шестьсот на два… да, не густо. В такой чемодан, как в колыбель, можно было уложить троих таких, как я, и места хватило бы всем.

Разумеется, кроватка у нас имелась. Как и положено, с перекладинами, ящичками и прочими атрибутами младенческой мебели. Но она уже года три как была оккупирована моей вездесущей конкуренткой – старшей сестрой Софочкой, а скромные габариты нашей «малосемейки» не позволяли разместить второе спальное место. Мне были обещаны собственные апартаменты, но только после расширения жилплощади. В далекой перспективе, так сказать. Но я не обижалась – миллионы детей по всему миру спят в кроватках, даже не смея мечтать о личном чемодане. Поэтому я весело улыбалась немногочисленным родственникам, друзьям, подругам и просто маминым знакомым, пришедшим поглазеть, в большей степени на мое экзотическое ложе, нежели на мою, скромную во всех отношениях, персону.

Поначалу чемодан вызывал у них гораздо больший интерес, чем я сама, но вскоре всеобщее внимание переключилось на меня, и число желающих посетить наше жилище заметно возросло.

– Ой, а что у нее с глазками? – спросила однажды крашеная в огненно-рыжий цвет тетка мою родительницу.

– А что у меня с глазками? – настороженно промычала я и затаила дыхание, дабы не пропустить ответ своей экспрессивной maman.

– Не знаю, – мамочка моя всегда отличалась удивительной честностью, – так и было.

– Наверное, в отца, – резюмировала Рыжая.

– Не в меня – это точно, – ответила мамуля и, дабы пресечь поток моих вопросов, сунула мне в рот соску, а затем прикрыла мое «гнездо» красивой ажурной занавеской, пряча от нескольких пар любопытных глаз.

– А кто он? – не унималась тетка. – Я его знаю?

– Может быть, – уклончиво ответила родительница, – да это и не важно.

– Как это не важно? – хотела возмутиться я, но неожиданно для себя уснула.

Это сейчас у меня пять или шесть отцов, а родилась я наполовину сиротой. Бывает и такое.

Время шло, я росла, и вскоре моя необыкновенная кровать стала мне тесна. Мамочка к тому времени затеяла небольшую перепланировку, и на месте некогда просторной ниши появилась тесная детская комната. Нас с Софочкой разместили по этажам двухъярусной кровати, где мне было отведено место внизу, что безмерно обрадовало старшую из дочерей и ничуть не огорчило меня. Что ни говори, а карабкаться с верхнего яруса на горшок было весьма неудобно. Пока мамуля, Рыжая и еще несколько малознакомых мне людей праздновали завершение ремонта, по счастливой случайности совпавшее с моим днем рождения, мы с Софочкой наслаждались своими «шикарными» квадратами. Теперь у нас были личный стол, кровать – одна на двоих, но зато какая, и даже таинственный шкаф с зеркалом на лакированной дверце. Одним словом – мечта! Именно в этот день, а если быть точнее – ночь, со мной произошло то самое нечто, которому я до сих пор не могу дать объяснения. Софочка уже мирно спала над моей головой, прижимая к себе огромного плюшевого медведя, подаренного мне на годовой юбилей, когда дверца шкафа сама собой тихо отворилась, и из образовавшегося проема высунулась огромная голова со сверкающими в полумраке зелеными глазами, а вслед за ней оттуда же вывалились четыре лапы и длинный кошачий хвост.

Не скажу, чтобы я сильно испугалась, но на мгновенье все же беззвучно открыла рот. Оглядевшись по сторонам, невиданный мною доселе зверь шмыгнул ко мне на кровать и, обнюхав со всех сторон, лизнул шершавым языком в левое ухо. На ощупь он оказался мягким и очень приятным, что несказанно меня обрадовало, и я незамедлительно потянула это чудо за хвост. Ошарашенное таким поведением животное поспешно ретировалось и резво юркнуло обратно в шифоньер. В погоне за ним я звонко шлепнулась на пол, но когда добралась до места таинственного посетителя, там уже никого не было.

1

С того дня минуло больше двадцати лет, но, как ни странно, я до сих пор помню всё до мельчайших деталей. Я по-прежнему живу в этой квартире, но теперь одна. Софочка упорхнула за границу с мужем, maman, напротив, в который раз сбежала от супруга и обзавелась собственным, комфортабельным жильём, щедро подаренным третьим мужем, и теперь навещает меня лишь изредка. Двухъярусная кровать и прочая мебель тех времён давно покинули эти стены, уступив место современной, пусть и недорогой, но вполне приличной обстановке. Лишь старый деревянный шкаф с зеркалом во всю лакированную дверцу по-прежнему возвышается на том самом месте, словно не прошло и четверти века. Теперь здесь мой кабинет, а я – молодой и, как говорят, перспективный специалист в области ландшафтного дизайна.

– Ритка, ты там уснула что ли? Пятый раз названиваю, а ты трубку не берёшь! – ворвался в тишину голос Катьки, моей лучшей подруги. – Опять где-то ночью пропадала?

– Нигде я не пропадала, – рассеянно ответила я. – Просто задумалась.

– Вообще-то, мы сегодня собираемся, забыла?

– Нет, не забыла, – соврала я, бросив взгляд на мерно тикающие под потолком часы. – Уже одеваюсь.

– Ну, тогда ладно, не буду мешать, – мгновенно успокоилась подруга и тут же отключилась.

Времени оставалось в обрез, нужно было поспешить. С зеркала на меня насмешливо взирали огромные, чуть выпуклые глаза, совсем не похожие друг на друга. Один – ярко-голубой, другой – тёмно-карий, почти чёрный. Именно это обстоятельство когда-то давно поразило рыжую тётку и значительно увеличило число желающих поглазеть на диковинное дитя. Чуть вздернутый нос, усыпанный россыпью веснушек, и немного великоватый рот дополняли картину. С волосами тоже был полный бедлам: красно-рыжие кудри тугими пружинками торчали во все стороны, словно взбесившиеся штопоры. Зрелище не для слабонервных, но сейчас мы это исправим. Собрав непослушную шевелюру в хвост, больше похожий на метлу после удара током, я слегка коснулась тушью длинных ресниц. Всё, половина дела сделана – осталось подобрать наряд. Мой выбор пал на глухое спереди и весьма откровенное сзади платье цвета морской волны. Я мигом нырнула в него и, накинув сверху серый кардиган свободного кроя, почувствовала себя полностью экипированной и покинула квартиру.

Муж Катьки – Константин, бизнесмен, а сама она – типичная блондинка, одна из тех, про кого сейчас модно рассказывать анекдоты. Причём подруга их просто обожает. Не знаю, мне было бы, наверное, обидно. Кажется, Катька вообще не умеет обижаться – она всегда в прекрасном расположении духа и в отличной форме, несмотря на недавние, тяжёлые роды, подарившие ей очаровательных двойняшек. Живёт она со своим семейством на окраине города, в огромном трёхэтажном особняке постройки конца позапрошлого века, и наслаждается тишиной и свежим воздухом, недоступными рядовым горожанам. Взяв такси, я взглянула на часы: у меня ещё целых полчаса, значит, я успеваю на праздник без опоздания. Меня это не особо волнует, но вот Костика всегда раздражают непунктуальные люди. Вслух он, конечно, ничего не скажет, но потом Катька, в силу своего интеллекта, просто изведёт любого, кто посмел не прибыть вовремя.

Машина остановилась у массивных ворот, и, расплатившись с таксистом, я направилась через маленькую калитку, встроенную в забор, вглубь двора, усаженного подстриженными кустарниками. Мельком отметила несколько дорогих автомобилей, припаркованных у самого въезда. Не перестаю удивляться, как ей удаётся содержать в полном порядке такую огромную территорию. Конечно, ей помогает садовник – немолодой уже дядька с помятой внешностью, но всё же уследить за таким объёмом работ для меня нереально. А вот и она сама, как всегда великолепна. Красное платье с кружевными вставками изящно облегает её безупречную фигуру, длинные, почти белые волосы аккуратно забраны в замысловатый пучок, делающий Катьку похожей на учительницу младших классов элитной школы. Туфли на таких высоченных каблуках, что мне даже подумать страшно о том, чтобы такие надеть. А она хоть бы что, руки расставила для объятий и семенит, не глядя под ноги. Я бы давно уже переломала свои и спешила не на вечеринку, а в травматологию, если не в реанимацию. В своём лучшем платье я сейчас выгляжу кухаркой по сравнению с ней, но прячу смущение и тоже развожу руки для "обнимашек". Не доходя пару шагов, спотыкаюсь и валюсь в объятия своей давней подруги.

– О, да ты не меняешься, Маргарет, – весело рассмеялась Катька, обнажив два ряда безупречных зубов. – Всё так же спотыкаешься на ровном месте.

– Постоянство – мой конёк, – отшутилась я, нагнувшись, чтобы вытащить туфлю, застрявшую каблуком между брусчаткой.

– А я уж подумала, что ты про меня забыла.

– Ну что ты, дорогая, – с силой выдернула я башмак. – Ты же моя лучшая подруга!

Катька довольно кивнула и, схватив меня за локоть, потащила к открытому бассейну, расположенному справа от центрального входа.

– Уже все собрались, только тебя и ждём, – прошипела она мне на ухо, и я тайком бросила взгляд на крохотные золотые часики, усыпанные бриллиантами, на её запястье.

– Я пришла на одну минуту раньше, – гордо вздёрнув курносый нос, выдала я голосом победителя, и Катька тут же забыла о претензиях.

К моему облегчению, гостей оказалось гораздо меньше, чем я ожидала, и я немного расслабилась – с самого детства не выношу многочисленные сборища. С кем-то я уже знакома, а кто-то сейчас разглядывает мой скромный наряд и причёску "а-ля медуза на танцполе" и пытается понять, почему это неотразимая Кэт так радушно встречает свою гувернантку.

– Кстати, я не вижу близнецов, хотелось бы взглянуть на малышей.

– Рита, разве маленьким детям место на взрослых вечеринках? Мы можем показать им дурной пример, а это совсем ни к чему.

Я, конечно, не спорю – ей виднее, но мне действительно интересно, какой "дурной пример" полуторагодовалые дети могут перенять здесь, на прекрасной зелёной лужайке, среди вполне воспитанных и респектабельных людей. Возможно, она просто не хочет показывать им меня, так как я иногда бываю не вполне воспитанной, а уж о моей респектабельности и говорить не приходится.

– Катенька, познакомь меня с этим очаровательным созданием, – не первой свежести джентльмен схватил меня за локоть и бесцеремонно подтащил к себе. – Кто это милое дитя?

Голос у него какой-то… будто песню поёт, фальшивя на каждой ноте.

– А вы разве не знакомы с Маргарет? – Катька удивлённо вскинула нарисованную бровь. – Позвольте представить: Эдуард Васильевич – это Марго, моя лучшая подруга ещё с университетских времён. А это Маргарет, – она перевела взгляд с ошарашенной меня на него, – Эдуард Васильевич Пахомов, друг и соратник моего Костика. Кстати, это он нам дом "сосватал" – правда, чудесно?

Мне не терпелось спросить подругу, что именно из всего сказанного ею является чудесным, но вместо этого я вежливо закивала, словно китайский болванчик:

– Да, Кэт, это чудесно.

– Ваши глаза… – Эдуард Васильевич посмотрел на меня, словно на новорождённого бегемотика, – с умилением и нескрываемым любопытством, – …они прекрасны.

– Какой именно? – на мгновение я потеряла над собой контроль. – Левый или правый?

– Не обращайте внимания, у Маргарет специфический юмор, но скоро вы убедитесь, что она очень хороший человек.

Из Катьки получился бы неплохой дипломат.

– В сочетании с прекрасным чувством юмора… – он поцеловал мне руку, чем смутил меня окончательно. – Ваш образ – восхитителен!

Ох, и не люблю я эти "муси-пуси", неискренние и слащавые. Словно угодила в ванну с чёрной икрой, но всё равно противно. На помощь пришла Катька:

– Эдуард Васильевич, у вас ещё будет время высказать Марго всё, что вы о ней думаете, а пока позвольте, я представлю её другим гостям, – она очаровательно улыбнулась и потащила меня прочь от занудливого дядьки.

– А это Маргарет, – представила она меня молодой паре, – моя лучшая подруга и вообще очень хороший человек. А это Алиса и её супруг Гарик. Они недавно поженились и уже ждут пополнение. Они тоже живут за городом в большом доме, как и мы с Костиком. Правда, Марго, чудесно?!

– Что именно? – не выдержала я. – Свадьба, потомство или дом?

Катька до боли сжала мой локоть, отчего я широко, но криво улыбнулась.

– У вас очень примечательная причёска, – вежливо ушла от опасной темы Алиса, при этом почему-то глядя на мужа, который уставился на мой правый – голубой – глаз.

– И у вас, – выпалила я первое, что пришло в голову, и только потом обратила внимание, что вся причёска Алисы – это короткий ёжик.

Я перевела взгляд на Гарика, который теперь без всякого смущения разглядывал мой левый, карий глаз, и поняла, что мой комплимент должен был прозвучать в его сторону – такой роскошной шевелюре позавидовал бы сам Никита Джигурда.

– А это, – Катька подвела меня к группе изысканно одетых людей, – Андрей Карпенский – журналист, Зоя Кравец – модельер и Олег Жданов… С ним ты, впрочем, знакома.

Я кивнула головой, пытаясь вспомнить, где видела это открытое, добродушное лицо, но тщетно.

– А это Марго.

С остальными присутствующими я была знакома и искренне обрадовалась тому, что мучения подошли к концу, но Катька, словно почувствовав моё облегчение, притянула меня к высокой, стройной блондинке.

– Неужели вы не знакомы с Маргарет? – Катька вскинула удивленно нарисованную бровь. – Позвольте представить, Эдуард Васильевич, это Марго, моя закадычная подруга еще с университетской скамьи. А это, Марго, – она перевела взгляд с моего ошарашенного лица на Пахомова, – Эдуард Васильевич, друг и соратник моего Костика. Кстати, это он нам этот прелестный дом и «сосватал»! Ну разве не чудо?

Мне нестерпимо захотелось выяснить, что именно Катька находит чудесным, но вместо этого я лишь закивала, словно китайский болванчик:

– Да, Кэт, это… чудесно.

– Ваши глаза… – Эдуард Васильевич смотрел на меня, как на новорожденного бегемотика – с умилением и неприкрытым любопытством. – …они восхитительны.

– Какой именно? – на миг я потеряла контроль над собой. – Левый или правый?

– Не обращайте внимания, у Маргарет специфическое чувство юмора, но вы скоро убедитесь, что она – золото, а не человек.

Из Катьки вышел бы превосходный дипломат.

– В сочетании с искрометным юмором… – он галантно поцеловал мою руку, повергнув меня в окончательное замешательство. – Ваш образ – просто великолепен!

Ох, и не люблю я эти слащавые «муси-пуси», фальшивые до тошноты. Словно в ванну с черной икрой угодила, а все равно противно. К счастью, на помощь пришла Катька:

– Эдуард Васильевич, у вас еще будет предостаточно времени, чтобы излить Марго все свои восторги, а пока, позвольте, я представлю ее другим гостям, – она ослепительно улыбнулась и потащила меня прочь от этого приторного дядьки.

– А это Маргарет, – представляла она меня молодой паре, – моя лучшая подруга и вообще – душа человек! А это Алиса и ее супруг Гарик. Они совсем недавно поженились и уже ждут прибавления семейства. Они тоже живут за городом, в большом доме, как и мы с Костиком. Ну разве не чудесно, Марго?!

– Что именно? – не выдержала я. – Свадьба, потомство или дом?

Катька до боли сжала мой локоть, отчего я широко, но криво улыбнулась.

– У вас очень… примечательная прическа, – вежливо сменила опасную тему Алиса, бросив при этом многозначительный взгляд на мужа, который вовсю разглядывал мой правый, голубой, глаз.

– И у вас, – выпалила я первое, что пришло в голову, и тут же сообразила, что прическа Алисы – это коротко стриженый ежик.

Я перевела взгляд на Гарика, который теперь без стеснения изучал мой левый, карий глаз, и поняла, что мой комплимент должен был прозвучать в его адрес – такой роскошной шевелюре позавидовал бы сам Никита Джигурда.

– А это, – Катька подвела меня к группе изысканно одетых людей, – Андрей Карпенский – журналист, Зоя Кравец – модельер, и Олег Жданов… С ним ты, впрочем, знакома.

Я кивнула, тщетно пытаясь вспомнить, где я видела это открытое, добродушное лицо.

– А это Марго.

С остальными присутствующими я была незнакома, и искренне обрадовалась, что смотрины окончены.

Вечер, к моему удивлению, оказался совсем не скучным, и после двух бокалов Moёt@Chandon я почувствовала себя вполне счастливой и даже приняла приглашение Эдуарда Васильевича на танго. Он оказался неплохим партнером, и я ничуть не пожалела об этом. Олег весь вечер травил анекдоты, Алиса, несколько громче положенного, заливалась смехом, высоко запрокидывая голову и, как мне показалось, ни на секунду не упуская из виду новоиспеченного супруга Гарика, который флиртовал со всеми дамами одновременно. Мне он тоже пытался строить глазки, но на подобные выпады я давно перестала обращать внимание – видимо, сказалась чрезмерная заинтересованность окружающих в особенностях моей внешности.

Закончив танец восхитительным па, я присела на стул, чтобы отдышаться, и тут, в тени кустов, заметила одинокую фигуру молодого мужчины, стоявшего в стороне от всеобщего веселья, в самой тени. Иллюминация, заливавшая почти весь двор, там отсутствовала, и мне пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть его получше. На вид ему было чуть больше тридцати, высокий, в белоснежной сорочке и пиджаке. Больше со своего места мне разглядеть не удалось. Я невольно остановила взгляд на его красивом лице и только теперь сообразила, что мужчина тоже с интересом рассматривает меня. Мне стало любопытно, почему Катька не представила нас, и я тут же решила это исправить. Отыскав ее глазами, что было совсем не сложно, я поспешила к ней. Она о чем-то оживленно болтала с журналистом Карпенским, а он успевал не только отвечать на ее вопросы, но и почти беспрерывно щелкать дорогой фотокамерой, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Завтра об этой вечеринке будет знать вся страна, и поэтому Катька старалась держать марку.

– Кэт, можно тебя на секунду? – беспардонно вмешалась я в их милую беседу. – Буквально пара слов.

– Конечно, дорогая, – Катька кивнула Карпенскому, давая понять, что их разговор не окончен и она скоро вернется. – Что-то случилось, Марго?

– Не то чтобы случилось, но мне кажется, что ты забыла представить меня еще одному гостю.

– Рита, я никогда и ничего не забываю, – она участливо посмотрела на меня. – Видимо, ты что-то, по обыкновению, напутала.