Отзывы на книгу «Поклонение волхвов»

А тут мне один солдатенок говорит: а про трех волхвов знаешь? А я не знал такой сказки, но говорю: «Знаю!» И давай врать, да так ловко, сам себя заслушался…

"Поклонение волхвов" — удивительная во всех смыслах книга, с которой я провела целый месяц, но и этого было мало. Книга, которая то неотрывно притягивала к себе, то заставляла пробираться через умственные хитросплетения и витиеватый текст. Книга, которая наполняла меня смыслом, а иногда оставляла с ощущением собственной безграмотности и полного непонимания. Сухбат Афлатуни написал удивительный текст, в котором сплетаются знания разных сфер, любовь к архитектуре, библейские смыслы и история семьи Триярских, неразрывно связанная с авторской интерпретацией судьбы вифлеемской звезды.

Книга поделена на три части, каждая из которых названа именем волхва: Гаспар (архитектор), Мельхиор (живописец) и Балтасар (музыкант) и, конечно, рассказывает про членов семьи Триярских, царскую судьбу и то, как на пути их жизни вновь и вновь встречается одна из звезд, дарующих дар власти, дар слова или дар врачевания. На самом деле, при делении на части чувствуется не только смена главного героя, но и манера повествования, встречающиеся вставки на разных иностранных языках от части к части. Даже словесные обороты меняются. Например, в первой части, повествующей о самом молодом волхве Гаспаре, все имена использованы в уменьшительно ласкательном виде (Николенька, Варенька), а также исключительно "маменька" и "папенька". Ко второй части мы переходим к уверенному Николаю (даже когда главы вновь отсылают нас в его прошлое), матери и отцу. И такие мелкие детали дополнительно обыгрывают атмосферу.

В принципе отдельно хочется отметить авторский слог, который потрясающий. Все предложения построены удивительным образом, видно, что автор прекрасно владеет словом. Однако размер тут пошел не на пользу и к концу (а иногда и на протяжении всей книги) я уставала от такого словесного кружева. Особенно на тех моментах, когда герои пускаются на рассуждения по незнакомым мне темам или автор применяет особые приемы (чуть ниже) и помимо анализа происходящего приходится дополнительно продираться через авторский слог.

Иногда приходила мысль, что Ордынск был выдуман: напрасно он, уже взрослый, будет искать его на географической карте империи. Напрасно будет водить пальцем по ее рельефам и впадинам. Исчез, растворился Ордынск среди зеленых низменностей, желтоватых предгорий и коричневых вершин, опушенных ледниками. Широка империя родная! И Ордынск-городок исчез на тебе, закатился, как горошина за шкаф, и теперь одним только паукам известно, где он пылится, прежде чем рассыпаться в небытие. что пауки? Что им до какого-то Ордынска? Плетут и плетут себе паутину.

Книга не подходит для быстрого чтения, ее нужно изучать, анализировать, проникать за каждое сказанное слово. Признаю честно, я не всегда понимала написанное и приходилось возвращаться на начало. Иногда мне просто не хватало знаний, в чем тоже не стыдно признаться. Например, как глава из второй части, посвященная раскрытию жизни Николая в плену, нареченного уже Гаспаром.

Раб пошевелил затекшими пальцами. Медленно, медленно прорастала в нем, как болезнь, сквозь звук ветра и дыхание его музыка.
Пять ладов-макамов из двенадцати.
Макамат ушшак, Солнце в башне Овна. Гаспар рождается в десятом климате, где властвует северный ветер, солнце в летние дни не заходит и похоже на перезрелый плод хурмы, люди там с белой кожей, характер холодный и влажный, мужчины не бреют головы, не обрезывают крайней плоти и любят разные приспособления, а женщины оголяют себя и мало едят. Как и положено младенцам десятого климата, его опускают в воду и поют над ним молитву в макамате ушшак, рядом стоят его родители с поднятыми руками, на траве резвится овен, на яшмовом столбе вьет гнездо голубка. Солнце в башне Овна, макамат ушшак.

Надеюсь, что я не одна не поняла, о чем тут речь. Однако, благо мы живем в современном мире, в интернете я нашла целую статью, описывающую роль музыки в "Поклонениях волхвов". И речь шла о том, что в основе музыки восточного мира (а события книги происходят в Ташкенте) лежит уникальная форма под названием макамат. Мелодии макамата передают самые глубокие переживания человека и связаны с идеей пути, духовного восхождения, жизненного цикла (круга). В тексте мы встретим 5 макаматов, отсылающих к разным жизненным путям Николеньки. Зная это и вспоминая всю первую часть "Гаспар", одна эта глава раскрывается абсолютно в другом ключе. Я не стану загружать вас подробностями, но это удивительнейший инструмент, который позволяет с другой стороны раскрыть историю.

В тексте были главы, написанные полностью без пунктуации, и рассказывающие важную историю одного героя. Они тоже читаются тяжело, но при этом словно полностью погружаешься в другую вселенную, вчитываешься в текст и по-другому раскрываешь смыслы.

Я осознанно не говорю тут о сюжете или о героях, потому что раскрытие одного неотвязно от другого, судьбы переплетаются и даже жизни прошлых героев всплывают и влияют на нынешних. Однако, да, не смотря на всю мою любовь к первой части, интерес ко второй, третью часть я воспринимаю тяжело. Мне не понравился ни смысл, ни магический реализм или что тут вплели, ни герои. То ли я уже устала, то ли устал автор.

Ни секрет, что героев тут много, как никак тут обширная география (Россия, Ташкент, Япония) и временной период. Но почему-то именно судьба героев из первой части меня затронула больше всего. Чего только стоит похищение Левушки его отвратительным отцом. Сцена, показывающая насколько дети привязаны к родителям, даже если тем абсолютно на них наплевать.

Потом они мчались по улицам, Левушка был счастлив, но мерз, Алексей Карлович отогревал его остатками рома, и Левушка говорил, что ром «куксается». Это Маринелли помнил, потом стал помнить хуже, обрывками. Помнил, что кружили по городу, и он все обещал Левушке «веселое место», совершенно не представляя, в какое веселое место можно отвезти его ночью, да еще под Рождество.

Варенька и Николенька — брат с сестрой, чьи жизни трагическим образом закрутило веретено судьбы. Их борьба, противостояние этому миру, собственные методы и взгляды на справедливость, все это заставляло меня с упоением читать про их злоключения. Любимые персонажи всех трех частей. А вообще, если еще немного раскрыть эту тему, то часть героев добавлялись словно просто ради количества. Их с каждой частью становилось все больше, а роль казалась все меньше, пока не снизилась до простого забивания сюжета.

Подводя итог, хочу сказать, что книга оставила неизгладимые впечатления. Я не жалею времени, потраченного на нее, даже наоборот, хотелось получить еще больше, чтобы разобраться с каждым написанным словом. Не знаю, чем меня так околдовал Сухбат Афлатуни, но в его тексте мне хотелось утонуть. Жаль, что третья часть ушла в полный абсурд. Если бы не она, то книгу можно было бы смело ставить на равне с великими (на моей личной полке уж точно). А так, просто книга, достойная вашего внимания, даже хотя бы для того, чтобы сложить свое собственное мнение о ней.

С наступающим Новым годом!
Какую массу пожеланий, надежд и ожиданий заключает в себе это новогоднее приветствие. Строго говоря, ничего нового не бывает, завтрашний день будет удивительно похож на сегодняшний, и 1 января на 31 декабря. Но людской муравейник всегда чем-то бывает встревожен, движется, спешит, торопится, куда и зачем – никто толком сказать не может. А ведь все суета и безсмысленное течение воды: и эти новогодние пожелания счастья, и эти торжественные речи, и эти безпочвенные восторги людей перед неизвестным будущим. А между тем кругом тишь и молчание, напоминающее жуткую мертвую тишину кладбища. Что-то пошлет Новый год?

И три звездочета
Спешили на зов небывалых огней.
За ними везли на верблюдах дары,
И ослики в сбруе, один малорослей
Лругого, шажками спускались с горы

Преимущество литературы перед прочими видами творчества в том, что тексту не нужны специальные условия для демонстрации. Магия театра требует схождения в одной точке свободного вечера, особого настроя, финансовой возможности приобрести билет, наконец. С кино проще,но обстоятельства и тут играют роль: пандемия, росчерк властного пера, и целый вид искусства лишен условий нормального существования (дома с компа суррогат). Остаются живопись, музыка и литература: первой в идеале нужен режим погружения, картинка на мониторе дает самое общее представление об оригинале. Музыке и книге одиночного режима достаточно, хотя первая ориентирована на одновременное восприятие многими. Текст изначально задуман как разговор один на один, ему никто, кроме читателя, не нужен.

Обстоятельства приводят читателя к его тексту, как этот август привел к "Поклонению волхвов" меня, и неважно, как давно книга написана, она приходит к тебе в том виде, в каком встретит самого могущественного и богатого человека, и последнего нищего; сегодня, через год, через сто лет. Этому роману пять лет, вероятно, в год выхода не прошел незамеченным критикой и серьезным читателем, но я в то время современной русской литературы читала мало.

Русской? Как-то не по-русски звучит Сухбат Афлатуни. Это псевдоним, впрочем, настоящее имя узбекского писателя Евгений Абдуллаев тоже не самое славянское. Что с того, когда в человека положено такое чувство языка и умение с ним обращаться, какое одному из тысячи дается? Я уже знала Афлатуни как замечательного стилиста, когда бралась за "Поклонение волхвов", его четвертый для себя по счету роман. И все же оказалась не готова к дивной чистоты русскому, приводящему на память "Число Зверя" Мережковского, с каким встретилась в начале книги.

Почему именно эту вещь? Ну, может быть потому, что события первой части романа своего рода продолжение линии "26 декабря", перекликающееся с ним сюжетно и стилистически: царствование того же императора, но четверть века спустя; политический процесс группы вольнодумцев, некоторым казнь заменяют альтернативным наказанием. Молодой архитектор Николай Триярский, большой поклонник неоклассического стиля, считает нарочитую русопятость храма Христа Спасителя, любимого детища Николая I, вульгарной, о чем неосмотрительно высказывается на встрече петрашевцев. Тем подписывая себе приговор.

Нет, не смертный. Сестра Варя, всю жизнь бывшая самым его близким человеком и добрым ангелом, приезжает в столицу хлопотать за Николеньку, письмо ее чудом попадает пред высочайшие очи, аудиенция заканчивается, как бы поделикатнее - так, как во все времена облеченные властью мужчины поступали с зависимыми от них женщинами, и помилование даже обещано (обещать, не значит исполнить). Когда любимому братцу объявят приговор, пожизненную ссылку в киргизские степи, молодая женщина сляжет в нервической горячке, а во время ее беспомощности мот, выжига и плут супруг выкрадет их общего сына Лёвушку.

И не только выкрадет, но проиграет в карты. К-как? Чудовищно, да. И это будет одна из основных тем романа, достоевская слеза ребенка, свидригайловщина и банька с пауками. Куда уж русскому постмодерну от ФМ? Будет здесь и обращение ко Льву Николаичу, с его несчастливыми по-своему семьями, и к Александру Сергеичу с Капитанской дочкой, и к Михаилу Юрьевичу с темой ссылки на имперскую окраину. Но лейтмотивом все-таки Достоевский, потому что, вы ж понимаете, когда тема Рождества в заглавии, речь пойдет о преследуемом гонимом детстве с рядом чудесных спасений, не отменяющих травм. Оттого читать иногда физически больно.

Нет-нет, ни в коем случае не чернуха. Чрезвычайно закрученный авантюрный сюжет, безупречная достоверность мотивации, психологическая сложность при тщательной отделке. Пожалуй, самое близкое в современной литературе произведение к другому рождественскому роману, я о "Докторе Живаго" тоже книга немыслимых совпадений, оканчивающихся невстречами. Ну а вообще, о чем? Думаю, большого греха не будет, если скажу, что в основе апокриф евангельской легенды о поклонении волхвов.

Помните, Бальтазар, Мельхиор, Гаспар, три царя астролога, независимо друг от друга предсказали рождение иудейского царя и пустились в странствие, дабы принести ему в дар золото, мирро, ладан. В концепции романа дары волхвов - три кусочка рождественской звезды, каждый дает обладателю особый дар; красноречия, власти, целительства. Волею судеб хранителями становятся потомки рода Триерских, чье фамильное древо диковинным образом переплетется с родом последних русских императоров. Вы поняли, челобитная императору не осталась для Вари без последствий.

Гаспар архитектор, Николай. Мельхиор его внучатый племянник, отец Кирилл, окормляющий паству в знойном азиатском городе, в прошлом художник. Время действия - канун Первой Мировой. Бальтазар - его сын композитор Николай Кириллович, ученик Шостаковича, пишущий авангардную музыку, от понимания которой начало семидесятых в Советском Союзе далеко как мы с вами от планеты Сатурн. И добро бы просто не понимали, но запрещают и травят. Потому, когда приглашают в город детства Дуркент на должность руководителя музыкального театра - что тут думать, прыгать надо.

Обещать, не значит исполнить, помните? Но здесь все сойдется. Он сделает это, напишет и исполнит свою гениальную симфонию, которая спасет мир от ядерной катастрофы. Исцелит универсум, отдаст свою звезду. Нет, не кажется, что накидала тут прямо-таки лютых спойлеров, испортив потенциальным читателям удовольствие от чтения. Всего лишь мой вариант интерпретации, а хорошему читателю ничто не помешает насладиться отменным текстом. Этот превосходен.

Человечество он делил на волхвов и пастухов. У волхвов есть знание, но нет веры. Поэтому отец Кирилл разделил свою книгу на две части: «Поклонение волхвов» и «Поклонение пастухов». И в каждой писал о том, как им следует подготовить себя к Рождеству.

Условно исторический роман. Просто потому, что в последней его трети мы уже имеем дело не с историей, а скорее с магиреалистическими штучками и фантазиями.

Дальше со спойлерами

Все действия романа разделены на три временных периода. В начале книги мы оказываемся в кружке петрашевцев, попадаем в крепость, затем казнь и ссылка в места уже не столь отдалённые, сколько труднодоступные. Параллельно с этим сестра нашего героя (коего зовут Николай Триярский) Варвара старается сделать всё возможное для спасения брата, оказывается при этом в царской постели (вот вам и секрет царской милости к петрашевцам), ну и затем появляется на свет царский наследник (это весьма условно, что наследник, ведь ребёнок-то незаконнорожденный). Тут следуют разные кульбиты судеб, и первая часть романа заканчивается тем, что наши герои теряются — в самом прямом смысле.

Действие второй части романа происходит уже во втором десятилетии века двадцатого. И на смену Варваре и Николаю выходят уже следующие поколения рода. И тут роман также является вполне историческим, ибо и события вполне соответствуют реальности, и персонажи (частично) тоже.

А третья часть книги переносит нас ещё на полвека вперёд, в семидесятые годы. И соответственно сменилось ещё поколение-два. И главный герой книги, опять же Триярский, уже яркий и талантливый музыкант, композитор. Однако в силу ряда обстоятельств он практически запрещён и потому отправлен служить музыкальной музе примерно в те же края, куда сто лет тому назад был сослан его пращур — на глобусе это рядом. И тут уже идёт возня вокруг и около творчества нашего героя, который задумал с местным оркестром исполнить одно мощное и неординарное своё произведение.

И всё бы ничего, но в третьей части автор то и дело перебрасывает читателя в мир уже сюрреалистический, подлунный и надмирный. Т.е. как бы в другую плоскость бытия, в его верхний пласт. Где точно также действуют и противоборствуют сверхдержавы, а также и просто силы добра и зла, а также некоторые бывшие некогда реальными исторические персоны. И это противостояние и противодействие может привести к мировой войне на нашей обычной реальной Земле. И тут уже только музыка Триярского способна остановить эту возможную войну, свести её вероятность к нулю.

Роман написан хорошим русским литературным языком. И читается легко и непринуждённо. И в первых двух частях вызывает эмоциональный отклик у читателя. Однако вот это перепрыгивание в совсем уже другой жанр всё-таки выглядит не совсем органично. Разрушается восприятие исторического контекста книги, роман начинает «вибрировать и хлябать, дребезжать, скрипеть и вилять» — какие-то такие ассоциации родились у меня по прочтении. И потому оценка книге будет совсем не высокая. Серединка наполовинку. Полтора землекопа.

Много рассказывали про Петрашевского, который был у них вождем, и про Достоевского, который был у них писателем. Я все время терпела и ждала, когда же, наконец, про нашего Триярского?

Встречаются как-то в баре цесаревич Алексей, вождь пролетариата и Гога. Гога он танцор, а я уже ничего не понимаю в историческое литературе.

Однако, здравствуйте. Разумеется начать повествование нужно было с другого. Но я так долго страдала над этой книгой, что из песни слов не выкинешь. И я теперь просто в потоке не связанной между собой информации, которую я спешу выплеснуть в рецензию и забыть.

Наверное, это хорошая книга. Наверное, там много разных смыслов, до которых я не додумалась. Но я честно пыталась. И до 1972 года мне даже казалось, что я что-то понимаю, но я ничего не понимаю.Это становится очевидно, когда Ленин вошел к императору в образе красной звезды. На Космической станции. Все. Ах,да. До этого он приходил в виде стоптанных башмаков. Звезда, очевидно, ему больше подходит. Если вообще можно в здравом уме рассуждать об этом.

Автор виртуозно владеет языком. Если не вникать в сюжет, а сосредоточиться только на словах и на том, как они играют в предложении, то это хорошая книга.А если параллельно следить за сюжетом, то это книга не для меня. Абсолютно точно. Я даже не хочу рассуждать о том, что мне не хватило литературного багажа или о том, как потрясающие автор что-нибудь высмеивает. Пусть так. Но по-моему субъективному мнению, иногда нужно оставить легкую недосказанность, чем перегружать повествование лишними деталями.

В самом начале, глаз где-то зацепился за жанр книги. Исторический роман. Исторические романы, честно говоря, я представляла себе чуть иначе. Здесь же больше фантастического. Космически-фантастического. Феерически-динамичного. Но исторический контекст худо бедно присутствует.

Петрашевцы есть. Где-то в толпе мелькает Достоевский. Русско-китайские отношения выстраиваются. Цари сменяют друг друга. Где-то в Нью-Йорке мелькнул Бродский. Кто-то взошел на палубу Титаника. Но только ты расслабился, тебе словно пулей в лоб - звезда власти, силы, славы, Вифлеем, космическая станция, какой-то резистор передачи мыслей и прочее, прочее. А где же жизнь? Ради чего все это ведется? Почему ничего не приходит к концу? К чему эти пляски на костях и на истории? Наверное, Пушкин виноват. Надо окропить святой водой.

Книга состоит из трех частей. В первой как раз о восстании петрашевцев и о том, как действующий император с ними “разобрался”. Вторая про становление советской власти. Третья про советскую власть. И еще о многом другом. И первая часть мне даже (с натяжкой) нравилась. Нравились интересные мысли, которые автор вкладывал в головы своих героев, нравился редкий в литературе киргизский быт. То потом все покатилось вниз с огромной скоростью. Так же как Вифлеемская звезда (кто знает, тот поймет)

Моё дело напердело, как говорится, а твое понюхало. Кем говорится? Автором. А мне так понравилось, что дальше понесу. Сохраню хоть что-то на память о неделе проведенной вместе с Афлатуни.

Было знамение: родился Царь Иудейский. Волхвы сорвались с места и отправились поклониться ему, преподнеся дары - золото, ладан и смирну. Как известно многим, будущий Царь родился не во дворце, а в более скромном месте. Что стало с упавшей звездой Вифлеемской, Библия умалчивает. Писатель Сухбат Афлатунии раскрывает эту тайну.
Звезда - это и есть главный дар небес: она раскололась на несколько кусков, и владеющий частью имеет Дар и необычную судьбу, свою и потомков. Собравший всю звезду наверняка был бы уникальным человеком, но не суждено было такому человеку родиться, хотя шансы были: хранителями осколков оказались члены одной семьи Триерских. Кроме того, есть версия, правда, так и не подтвержденная, что Триерские хранили не только звезду, но и кровь Романовых, впоследствии сильно разбавленной немецкой.
Звезда пропадала из поля зрения истории и появлялась вновь, освещая хранителя даром. Очередной Триерский, потомок тех самых... удивлял судьбу и окружающих, отдавал свой талант людям до последней капли крови - и уходил, освобождая место следующему Царю.
История семьи прослеживается с восстания декабристов до восстания на инопланетной станции в другом измерении. Триерские выжили во всех войнах, которые пришлось вести России в эти полтора века, в революциях и переворотах, и даже Тунгусский метеорит задел по касательной их, но не уничтожил, явился "потомком" Вифлеемской звезды: "Люди! За вами наблюдают! Вы не одни!"
Книга написана изящно и плотно, история страны через историю семьи в необычном ракурсе. Все события поданы через мифологию - прежде всего библейскую.
Правда, последняя треть книги и финал вышли с перекосом в неоправданный, на мой взгляд, магический реализм. Почему-то вспомнилась книга "Альтист Данилов" - похожая атмосфера сделать что-то свое на основе вдохновившего увиденного у другого художника. Но если у Орлова весь роман примерно одинаковый, то здесь Ленин в форме октябрятской звездочки на орбитальной станции, воюющей с орбитальными американцами, появляется не сразу.