Ты хочешь – пой, не хочешь – тоже пой, не жди хвалы, богатства и почета…

За право быть самим собой

Плати всю жизнь по счету и без счета.

(Николай Скрёбов)

Глава первая
Хирург

Этого «сумасшедшего» дирижера Петр Васильевич – ведущий хирург окружного госпиталя – заметил, еще только войдя в отделение. В конце длинного коридора на кушетке горестно склонилась его пышная фигура с не менее выдающейся копной седых волос.

Попытка проскользнуть не удалась. – Петр Васильевич! Мы вас дожидаемся. – Подскочил как ужаленный дирижер, указывая на сидящего рядом молодого парня, почему-то уцепившегося обеими руками в отрезок бревна. – Проходите в кабинет, – убегать, сославшись на неотложные дела, было поздно. Пыхтя и тяжко вздыхая, посетитель последовал вслед за хирургом. – Петр Васильевич беда! – горестно вскрикнул дирижер, так же, как и тридцать лет назад.

Тогда, тридцать лет тому как, он привел к Петру певца. Так же вскричал: «Беда!», – воткнулся в молодого хирурга гипнотическим взглядом. Долго уверял, что мир теряет талантливейшего из всех талантливых. Достойного мирового признания и славы! Убедил молодого хирурга сделать совсем, казалось бы, немыслимое: Восстановить голосовые связки певца, надорванные в концертах, на бесконечных гастролях. Тогда он, Петр, очень талантливый, подающий большие надежды хирург, сделал такую операцию впервые. Да и операция показалась ему не такой уж и сложной. У певца открылась не глотка, а как бы «пещера». Работать в такой глотке, удаляя многочисленные «узелки певца» и даже попытаться срастить надорванные связки, удалось, и все закончилось лучше самых благих ожиданий.

Певец действительно получил с тех пор мировую известность. Позже не один раз хирург наслаждался его чудесным голосом. Будучи любезно приглашенным на концерты благодарными певцом или дирижером. Петр Васильевич после удачно проведенной операции специализировался с тех пор на голосовых связках, легко справлялся с «узелками певцов». А затем и «узелками крикунов» – военных армейских командиров. Благодаря чему и перевели его в окружной госпиталь. Пациентов привозили к нему едва ли не со всего света. Накопилось у него теперь уже немало специализированного инструмента, всяких приспособлений, новых материалов и методик. Разработал он и сам много уникальных методик и материалов, получив тем самым мировую известность и признание.

– Что случилось? Опять теряем певца мировой величины? – устало поинтересовался хирург, зная заранее, что он обречен делать очередную операцию. Потому как невозможно отказать этому «сумасшедшему» и его гипнотизирующему взгляду. – Более того, Петр Васильевич! Мир еще не видел такого музыканта, таких уникальных способностей! – вскричал проситель. – Ну что же, давайте его посмотрим, – обреченно выдохнул хирург.

Дирижер пулей выскочил в коридор и ввел парня с отрезком бревна.

Заглянув в глотку пациента, хирург беспомощно развел руками. Связок у парня не было. Не было совсем! Только жалкие обрывки тканей, когда-то бывшие голосовыми связками.

Дирижер яростно вонзился взглядом в доктора: – Надо, доктор! Надо рискнуть, сделать все возможное и невозможное, но вылечить гениального музыканта и композитора!!! Дирижер энергично двинул кустистыми бровями – верный признак того, что он подчинил себе волю человека, которого усиленно гипнотизировал.

– Почему он ходит с этой чуркой? Я же не могу его с бревном поместить в операционную, – понял, что дальнейшее сопротивление бесполезно заслуженный хирург.

Кроме того, ему крайне любопытно было узнать; каким образом человек может так безжалостно лишить себя голоса.

Отсрочить операцию удалось всего лишь на месяц. Пока, мол, пациент не пройдет полное медицинское обследование и не избавится от бревнышка удерживаемого «мертвой хваткой».

На самом деле, хирург четко понимал; понадобится изготовление новых специальных инструментов, поиск или выращивание искусственных тканей, подбор материалов и разработка уникальной методики. В течение месяца дирижер старательно проталкивал, пользуясь гипнотическими способностями, быстрейшее изготовление уникальных хирургических инструментов по чертежам Петра Васильевича. Позволил он доктору узнать и то, что чрезвычайно интересовало хирурга: Оказалось, что наступившие тяжелые времена вынудили талантливейшего композитора пойти работать на угольную шахту. От нищеты он так и не избавился, потому как и на шахте платили из ряда вон плохо. Но, по малости опыта, однажды заблудился он в шахте. Не смог спуститься в штрек (технологический капитально укрепленный тоннель) А попал в так называемый шахтерами «завал». Заполз в подземной темноте от лавы (рабочего места бригады) в сторону завала (пройденной, отработанной выработки) по той простой причине, что у него «выгорел свет» (погасла шахтерская лампа).

Конец ознакомительного фрагмента.