В последнее время почти не имелось ни одной мыльной оперы, в которой она бы не появилась. И пусть я мало смотрела телевизор, но даже я знала, кто она такая. Она и ее длинные ноги были напечатаны на упаковке моей бритвы. Хлопнула дверь. Храп Питера неожиданно стих, и мои глаза метнулись к лестнице.