Совершенство. Чистое, восхитительное совершенство – вот как я бы назвала его мелодию и его голос. Потом он рассмеялся, и звук прокатился по моему телу волной незамутненного счастья. Остановившись, я немного отодвинула занавес. Наверное, я издала какой-то звук, вздох, хрип, стон, не знаю, но, несмотря на включенные на всю колонки, взгляд Габриэля устремился ко мне. Пот стекал по его вискам, а его светло-серые глаза словно взяли меня в плен. Позади Габриэля взметнулись вверх огненные столбы, образуя фигуру из горящих крыльев, раскинувшихся по всей сцене. В одной руке он держал микрофон и, не отпуская моего взгляда, пел последний куплет своей песни. О, детка, ты будешь большего просить,Я все отдам, чтоб это повторить.И буду имя вновь твое кричать,Когда утащат в ад меня сжигать. Гости фестиваля были вне себя. Бит буквально взорвался каскадом нот. Габриэль тяжело дышал, словно пробежал марафон, и я вторила ему. Я ощущала жар на щеках, ощущала, как музыка пульсирует по моим венам. Слушать пение Габриэля Блейзона – это все равно что съесть шоколадку на американских горках. Чертовски вкусно и просто потрясающе.Габриэль что-то сказал в микрофон и махнул рукой. Он попрощался, и поклонники с шумом проводили его. Я сосредоточила внимание на нем, наблюдая, как он опустил микрофон, повернулся и пошел ко мне. У меня перехватило дыхание, а внутри зазвенели тревожные звоночки. Парень смерил меня таким напряженным взором, что зарытый где-то глубоко во мне первобытный инстинкт моментально ожил.«Беги! Ноги в руки и беги!» – требовал внутренний голос.Но я не смогла. Меня остановил взгляд Габриэля.– Саммер Прайс.Он стоял передо мной. Настолько высокий, что мне пришлось немного приподнять голову, чтобы посмотреть ему в лицо. – Габриэль Блейзон, – тихо отозвалась я.