Сирена. Именно это слово подходило ей как никакое другое. Лукавая соблазнительница, сводившая моряков с ума своим пением. Вот только мне никакого пения не нужно было, я плыл только от одного ее голоса. Странного, хриплого. Не прокуренного, как бывает у привокзальных шлюх, а тягучего, благородного, с тонким сексуальным томлением внутри.