Пролог

Наверное, кто-то назовёт таких, как мы, чокнутыми. Но если задуматься, каждый человек хоть раз в жизни мысленно создавал свою вселенную. Пусть и небольшую, в масштабах кукольного домика или поля боя на ковре с маленькими солдатиками, но это был его личный сценарий.

В детстве я очень любила ролевые игры и даже не задумывалась, откуда у меня в голове столько идей.

“Продуктовый магазин” – эта ролевая игра стара как мир. Собираешь по дому любые вещи (у меня была небольшая продуктовая корзина из пластиковых овощей и фруктов), пишешь на стикерах цену, приклеиваешь сверху, раскладываешь на импровизированном прилавке (в моём случае – на столе) и – вуаля! – магазин готов. Помню, как мама, глядя на весь этот процесс, купила мне игрушечную кассу, которая один в один напоминала настоящую, с кнопочками и открывающимся отсеком для выручки. Если бы мне сейчас предложили полететь в космос, я бы испытала те же чувства, с которыми распаковывала новую игрушку. Именно из таких моментов складывалась моя жизнь.

“Игра в доктора”. Тут и объяснений особо не требуется. Дети любят делать вид, будто оказывают медицинскую помощь своим игрушкам, а порой братьям, сёстрам, родителям и даже домашнему питомцу. Считаю, что набор доктора – один из самых необходимых атрибутов для маленького ребёнка.

“Салон красоты”, пожалуй, была одной из любимых ролевых игр. Мама никогда меня не ругала, если я совершала с кукольными волосами всё, что душе угодно: красила маркерами, заплетала, беспощадно резала, а затем прилепляла их обратно к голове куклы скотчем. Все мои куклы прошли стадии от Золушки до панк-рокерши. Теми же маркерами я создавала им эксклюзивный мейкап, считая сие творение эталоном женской красоты.

Играя в “школу”, я на интуитивном уровне смогла ощутить, что данная профессия мне категорически не подходит. Кропотливая проверка тетрадей, выставление оценок в журнал, подготовка к уроку, замечания в дневнике о поведении фантомного Иванова и дальнейшие разговоры с его родителями выматывали нервы даже пятилетнему ребёнку.

“Дочки-матери” – одна из распространённых ролевых игр у девочек, но она, так же как и игра в школу, мне быстро надоедала. Так получилось, что меня больше привлекали развлечения мальчишек во дворе, типа игры в пиратов с поисками сокровищ, либо поединок на лазерных мечах из фильма “Звёздные войны”. Когда рядом затевалась драка, я старалась находиться в эпицентре конфликта, будто подпитываясь разрушительной энергией враждующих между собой сторон.

Это совсем не означает, что в своих мечтах я не примеряла на себя образ Золушки, Белоснежки, Рапунцель или других сказочных принцесс и не мечтала о принце. Просто мои мечты были немного иными, нежели у простой девочки, а порой выходили за грань реальности. Всё детство мне хотелось прикоснуться к недосягаемому и познать невозможное. К подростковому возрасту буйство моей фантазии уже зашкаливало, требуя выхода. Тогда я и осознала, как тесно жить в рамках, придуманных взрослыми.

Повзрослев, я поняла, что в каждом из нас до конца дней живёт маленький ребёнок, настырно топающий ножкой и желающий продолжать получать удовольствие от жизни, несмотря на некоторые запреты. У вас никогда не возникало мысли, что можно прожить десять, а то и больше жизней вместо одной? Примерить на себя несколько десятков ролей, прежде чем остановиться на одной-единственной? У меня эта мысль крутилась в голове с завидным постоянством, хуже назойливой мухи.

В век информационных технологий у человека появилась возможность погрузиться в виртуальный мир, где можно делать всё что угодно и быть кем угодно, но я предпочитала реальность. Немного приземлённую, но не менее интересную: осязаемую, с подлинными ощущениями, со всеми достоинствами и недостатками. Игры я любила всегда. Правда, в определённый этап своей жизни не учла одного… В какой-то миг я перестала понимать, где заканчивается иллюзия и начинается… жизнь.

– Мы будем играть в Любовь.

– А какие же правила этой игры?

– На старте двое, а на финише – возможны варианты…

Оксана Робски (“Эта Тета”)

Глава 1

11 лет назад

Вечерний лес насквозь пропитался густым туманом, поднимающимся от нагретой за день земли. Сгущались сумерки, и приходилось бежать практически на ощупь. Еловые ветки больно хлестали по лицу, оставляя мелкие царапины на щеках. От соприкосновения с потоком холодного воздуха повреждённая кожа зудела, доставляя лишний дискомфорт. Сердце гулко стучало в груди, разрывая грудную клетку. Нога запнулась о гнилой пень, торчащий из земли, и девушка вскрикнула, плашмя повалившись на мокрый мох. Красная повязка, замотанная на предплечье, при падении зацепилась за ветку куста и слетела с руки, оставшись болтаться на самой его макушке.

– Твою мать! – выругалась девушка, пытаясь встать, но лодыжку пронзила острая боль. – Вот чёрт!

Где-то рядом послышался хруст ломающихся веток. Она застыла на четвереньках, пытаясь понять, откуда звук. Вставать не имело смысла: если кто-то из них напал на след, её поймают, а с вывихнутой лодыжкой не убежать. Решение затаиться в зарослях и ждать, пока “охотник” пройдёт мимо, казалось единственно верным.

Девушка заползла глубже в кусты и присела, с трудом подогнув под себя больную ногу. Хруст повторился гораздо ближе. Она закрыла глаза и перестала дышать, концентрируясь на своих ощущениях. В чаще леса трудно сориентироваться, с какой стороны исходит звук, но у неё было преимущество: отец часто брал её с собой на охоту. Пока что она оставалась единственной, кого никак не удавалось поймать за отведённое на игру время, поэтому градус адреналина накалился до предела, распаляя “охотников”.

С каждой новой игрой наказания для пойманных становились всё изощрённее. Перед каждым забегом жребий тянулся вслепую. Сегодня роль “добычи” волшебным образом досталась одним девчонкам, поэтому парни не поскупились написать на фантах всякие пошлости. Она должна была сразу догадаться о подвохе. По правилам, наказания на фантах зачитывались лишь по окончанию раунда, но Мишель никогда не любила сюрпризов, поэтому заглядывала в фант набегу и убирала обратно в карман. Ей нужно было знать наперёд, с чем придётся иметь дело в случае поражения. Теперь, сидя в укрытии с подвёрнутой лодыжкой, Мишель жалела о том, что согласилась поставить на кон в этот раз.

Ровно тридцать шагов. Именно столько, по её подсчётам, оставалось между ней и “охотником”. Правда, двигался он чуть правее от её укрытия, но это ровным счётом ничего не значило; в любую секунду он мог свернуть в нужную сторону, и тогда она точно попадётся. Ей не было известно, кто именно из их пятёрки напал на её след. По сути, это была игра в лотерею, как для “охотника”, так и для “добычи”. В глубине души она надеялась, что это Илья. Если сдаваться, то только ему. Он единственный, с кем можно решить возникшую проблему мирным путём.

Секунды превращались в минуты, а её преследователь не спешил, будто смаковал свой триумф, заранее зная, где она прячется. Девушка осторожно посмотрела на часы. До конца игры пятнадцать минут. Слишком много для оставшихся десяти шагов… Сердце трепыхалось в груди, как раненая птица, когда “охотник” остановился буквально в пяти шагах от её укрытия. Теперь она отчётливо слышала его неровное дыхание.

По правилам игры “охотники” не имели права подавать голос во время охоты. Никто из “добычи” до последней секунды не должен был знать, чьим трофеем станет и чьи прихоти придётся удовлетворять. В этом была вся соль игры. “Охотников” можно было различить лишь по росту и телосложению, но это не всегда удавалось, так как “охота” обычно происходила в сумерках и на бегу, когда всё вокруг сливалось в одну какофонию звуков, цветов и плохо различимых силуэтов.

Девушка поняла, что совершила ошибку, оставив красную повязку висеть на сучке в качестве опознавательного знака, в тот момент, когда “охотник” попытался навалиться на неё сверху, выламывая своим весом ветки кустов. Она вовремя откатилась в сторону, оставляя обидчика барахтаться в зарослях, и рванула вперёд, не обращая внимания на простреливающую боль в лодыжке. Густой и тягучий воздух вместе с капельками тумана забивался в рот, трахею и лёгкие; ноги с каждым рывком становились всё тяжелее, голова кружилась. На долю секунды девушка дезориентировалась, забыв, в какой стороне находится “штаб”. Она в панике закрутила головой, резко поменяв направление. “Охотник” бежал следом, сотрясая землю тяжёлыми шагами, буквально наступая ей на пятки.

Кровь, пульсирующая в ушах, заглушила шум воды, грохочущей совсем рядом. Она поняла, что сама загнала себя в ловушку, когда до конца раунда оставалось пять минут. Остановившись у края обрыва, девушка обернулась. Бежать дальше было некуда. Если бы это была игра на выживание, она бы не раздумывая прыгнула в бурлящий поток реки, но сейчас на кону стояло всего лишь её тело. Встретившись взглядом с непроницаемой чёрной маской, под которой невозможно было разглядеть лицо “охотника”, она с шумом втянула воздух.

– Игра окончена, Миш. Предлагаю сдаться добровольно.

Мишель вздрогнула. Это был не Илья.

– Ты так рад своему трофею, что нет сил молчать? – усмехнулась она, гордо задрав подбородок.

Если уж сдаваться, то пусть “охотник” думает, что особого трепета перед предстоящим наказанием она не испытывает, хотя и ощущала в тот момент совершенно иные чувства. Ей пришлось взять всю свою волю в кулак, чтобы не выдать истинных эмоций. Они буквально поглотили её с головой, как если бы она действительно нырнула вниз с обрыва в холодную реку.

– Уговор есть уговор, – хмыкнул парень, чуть склонив голову на бок.

В его тоне ещё слышались отголоски насмешки, но кулаки непроизвольно сжались. Он явно не ожидал от девушки такой невозмутимой реакции.

Краем глаза она заметила движение ещё одного “охотника”, выходящего из тени деревьев. Ей стало дурно. Во рту пересохло.

– Как насчёт тройничка, Лев? – подал голос второй “охотник”, в котором она узнала Даню.

– Только через мой труп, – почти прорычал Лев, двигаясь к своей “добыче”. – Я первый её поймал.

Мишель сделала шаг назад, поднимая руку, на которой блеснули часы.

– Осталось две минуты, мальчики, и игра окончена.

В следующую секунду Даня ринулся вперёд, сбивая с ног ничего не подозревающего Льва, и они кубарем покатились к её ногам; девушка едва успела отскочить. Воспользовавшись моментом, она поковыляла в сторону “штаба”, оставив двух парней разбираться между собой.

– Сукин сын! Больно, твою мать! – заорал Даня, когда Лев оседлал его сверху и вдавил лицом в землю, при этом заламывая руку за спину. – Кажется, твоя добыча сбежала, – прохрипел он уже тише, отплёвываясь от забившейся в рот пыли. – Не хочешь оставить меня в покое и догнать её?

– Вот чёрт! – выругался Лев и скатился с парня, рванув следом за Мишель.

Сегодня удача была на его стороне: Мишель далеко уйти не удалось. Правда, она едва ковыляла по дороге, волоча по земле левую ногу. Парень быстро её догнал, перегородив дорогу.

– Что с ногой? – обеспокоенно спросил он.

– Вывихнула, кажется.

– Тебе в больницу нужно. Давай помогу. – Он повернулся к ней спиной, встав на одно колено. – Запрыгивай.