Налетела грусть,

Что ж, пойду пройдусь,

Мне её делить не с кем.

И зеленью аллей

В пухе тополей

Я иду землёй Невской.

Может скажет кто:

«Климат здесь не тот».

А мне нужна твоя сырость.

Здесь я стал мудрей,

И с городом дождей

Мы мазаны одним миром.

Александр Розенбаум «Питер»

Матвей бесцельно шатался по городу. Настроение было скверное. То самое состояние, когда никого и ничего не хотелось. Нужна была перезагрузка.

Белые ночи были в самом разгаре, а тёплая погода позволяла бродить хоть до утра. Он доехал до станции метро «Василеостровская», вышел наверх и побрёл по улицам. Матвею претила монотонность и рутина в любом проявлении, а в этом городе не грозило заскучать даже самому взыскательному ценителю эстетических наслаждений. Как будто очутился на его улочках впервые и каждый раз город раскрывался с иного ракурса. Бесконечная смена декораций то, что в настоящий момент было жизненно необходимо Матвею. Когда его посещала хандра, он неизменно шёл к городу.

У него была особая интимная связь с городом. Матвей будто общался с ним тет-а-тет, открывался, изучая его прелести, устремлялся ему навстречу, а город проникал в него, в самую глубину его души и заполнял пустоту красотой и гармонией. Интерес к декорированным деталям зданий, желание рассмотреть их поближе и вдохнуть красоту линий понемногу, исподволь вытесняли нахлынувшие уныние и тоску.

Город забирал в себя целиком и без остатка, насыщал впечатлениями. Его взгляд автоматически выхватывал изменение формы, оттенки колера, меняющиеся от дома к дому, детали лепнины и консолей, кариатиды, согласившиеся служить опорой для балочных перекрытий, скульптуры, примостившиеся на узеньком выступе или барельефы, выглядывающие наполовину из фасада, будто их кто-то остановил на полпути, да так они и застыли, застряв навечно. Замковые камни окон с мужскими, женскими, львиными масками, натужно выступающими из своего укрытия. Фризы с резвящимися детьми, танцующими парами, декорированные цветами.

Феерия цветовой гаммы. Смешение стилей. Сиреневые и бирюзовые, песочные и коричнево-фиолетовые, цвета золотой охры и нефритовые, розовые и травянисто-зелёные – абсолютно разные оттенки фасадов сменяли один другого и создавали ощущение сказки и нереальности. Особняки в стиле ренессансного палаццо и русского классицизма прекрасно уживались с петровским барокко и модерном, а безордерный реоренессанс чудесным и непостижимым образом гармонировал с эклектикой.

Всюду встречались ангелы и львы, которые негласно считались символами города. Львов вообще никто не мог сосчитать, они были в виде масок, барельефов, сидящих, лежащих, стоящих статуй, в композициях и отдельно. Матвей считал,