Улицу перебегали мальчишки. Они махали руками, кричали и смеялись. Единственная машина на дороге – красный спортивный кабриолет, похожий на летящую стрелу – приближалась к ним, не сбавляя скорости. Расстояние сокращалось в мгновения. Машина пронеслась в полуметре за спиной последнего пацана.

Живая картина опасности взволновала настолько, что я убрал телефон в карман, отошел от подъезда и замер на обочине, наблюдая, как исчезает красная точка вдали и убегают во двор мальчишки. Посмотрев им вслед, я снова достал телефон и набрал номер.

Уже месяц я искал работу, обзванивая конторы, предлагавшие вакансии поприличнее. Вынужденное безделье устраивало кого угодно, только не хозяйку квартиры, где я снимал комнату. А неделю назад попалось объявление фирмы, производившей игровые автоматы. Требовался сценарист. На мой звонок отреагировали сразу – предложили ознакомиться с продукцией и написать пробный сценарий. В тот же день в игровом зале у метро «Арбатская» я не без сожаления избавился от нескольких купюр, старательно соображая, что же требуется от сценариста такого рода. Ночью я отправил два готовых варианта.

В течение следующего дня я несколько раз звонил, чтобы выяснить судьбу своей работы. Попросили перезвонить неделей позже. Чем я и занимался, пока не увидел мальчишек, перебегавших дорогу перед спортивным автомобилем.

– Корпорация КСИ, – услышал я в трубке.

– Здравствуйте. Пожалуйста, добавочный сто тридцать один.

– Секундочку.

Следующую трубку взяли на удивление быстро.

– Слушаю вас, – произнес незнакомый голос.

– Владимир Олегович? – засомневался я.

– Кто его спрашивает?

– Я по поводу вакансии сценариста.

– Как ваше имя?

– Анатолий Витальевич Дремалин. Мне назначили на сегодня.

– Вы уверены?

– Да.

– Что еще поручал вам Воронцов?

Тон, в котором началась беседа, настораживал. Меня явно допрашивали. Помолчав, я попросил объяснения:

– А в чем дело? Владимир Олегович сказал, что узнавать по поводу сценария нужно лично у него.

– Послушайте, Анатолий Витальевич, – строгим голосом говорила трубка. – Вы один из последних, с кем общался Воронцов.

– Это было на прошлой неделе. Мы говорили по телефону.

– О чем?

– О моих сценариях. Их взяли на рассмотрение, об окончательном решении должны сообщить сегодня. Вот и всё, – выложил я как есть. В трубке молчали. Я не удержался и спросил: – С ним что-то случилось?

В трубке продолжали молчать.

– Нам бы тоже хотелось узнать, – наконец услышал я. – О чем вы еще говорили? Вы давно знакомы?

– Больше ни о чем. Я сказал, что отправил сценарии. Он подтвердил, что получил, и предложил созвониться позже. Вот и всё. Мы и не встречались никогда.

– О каких сценариях идет речь?

–Для игровых автоматов. Я придумал два.

– Какие?

– «Мультфильмиллион» и «Царевна-лягушка».

– О чем это?

– Ну как, там…

– Подождите, – остановил голос из трубки. – Где вы сейчас находитесь?

– На Рублевском шоссе.

– Скажите точный адрес, мы сейчас приедем за вами. Надо поговорить. Это не займет много времени.

– А вы кто?

– Считайте, ваши друзья. Говорите адрес.

Не поверив, что созвонился с друзьями, я отключил телефон. Странное ощущение вдруг нахлынуло, словно меня подхватил и закружил мощный вихрь. И теперь уж не вздохнуть полной грудью и не сделать легкого движения, пока другое, необъяснимое, движение не прекратится.

– Что это было? – спросил я вслух. – Бред какой-то.

Подобный разговор никогда не представлялся реально возможным. К мне липли другие проблемы: безденежье, нервные подруги, потерянные ключи и документы. Исчезновение сотрудника корпорации КСИ не могло иметь ко мне никакого отношения.

– Абсурд! – громко сказал я.

Проходившая мимо девушка прибавила шаг.

В кармане завибрировал мобильник, я глянул на экран. Номер не определялся. Я торопливо отключил телефон.

«Почему я испугался? – думал я. – Ведь я ни в чем не виноват, ничего не знаю. Мне нечего бояться».

Но в голосе невидимого собеседника, настаивавшего на встрече, было столько превосходства и силы, что контакт обрывался на уровне инстинкта самосохранения.

До Суворовского парка я спешил вприпрыжку. Ноябрь сорвал с деревьев последние листья, мокрые и грязные они лежали под ногами. Холм, на который я поднялся, продувал холодный ветер. Печально нашептывая о неясном будущем, он просился за пазуху, как бездомный щенок. Прислушиваясь к завываниям, я лихорадочно думал, что же теперь делать.

Жизнь всегда казалась мне мало понятной штукой, наполнявшейся смыслом и чувством принадлежности к чему-то важному лишь в моменты радости и вдохновения. Взрослея, я все чаще чувствовал себя бесхозной пылинкой, которую небрежно сдули с ладони вселенной в бесконечность.

Озираясь, я забрался глубже в парк и включил телефон, чтобы позвонить хозяйке – узнать, не вернулась ли она с дачи. Телефон, поймав сеть, загудел на входящем. На экране высветился мой домашний номер.

– Алё, Нина Павловна?

– Зря вы избегаете встречи, Анатолий Витальевич, – проговорил знакомый голос. – Не сомневайтесь, мы скоро встретимся. Видите, уже знаем ваш адрес. Скоро и вас найдем. Избавьтесь от страха и перестаньте прятаться. Вам ничего не угрожает. Где вы находитесь?

Я отключил телефон.

Несколько часов я бродил по городу, объясняя себе, с кем имею дело. Такие длинные ручонки не могли быть у кого угодно.

«Похоже, стоит рискнуть и встретиться, – подумал я. – Невозможно долго скрываться в чужом городе, и вернуться не на что».

В поисках работы я приехал в столицу в начале осени. Здесь почти никого не знал – только приятеля по институту. Ехал я с желанием изменить свою жизнь, имея стойкую уверенность, что в столице не могут жить мелко и бессмысленно. За два месяца я подрастерял иллюзий, проникся меланхолией и работу искал по инерции.

На одной из высоток я увидел огромный рекламный щит во всю стену, из него выпрыгивала гигантская черная кошка с желто-черными расширенными зрачками размером с окна. Они завлекали гипнотическими воронками. Прибавляя шаг, я ощущал себя мышью и в ужасе побежал.

Только у метро отдышался и сказал себе: «Ничего, это нервы сдают». И поспешил вниз. Вышел на Чистых прудах, прогулялся по бульвару, погрелся в магазине сувениров – глазея на подарочный парусный корабль размером с мою нынешнюю комнату. Чайный клипер очень нравился, я мог смотреть на него долго. Чтобы купить такой, надо было продать свою долю квартиры в далеком городишке.

Нескончаемый людской поток успокаивал стадным чувством безопасности. В голове родилась идея – назначить встречу в оживленном месте.

Я включил телефон. Он тут же завибрировал.

– Анатолий Витальевич, – дружелюбно проговорил знакомый голос, – вы успокоились, решились на встречу?

– Да.

– Где мы встретимся?

– В пивной «Кружка» на Чистых Прудах.

– Хм. Как скажите. Вы сейчас там?

– Неважно.

– Хорошо. Пождите минут пятнадцать.

Я перешел Тургеневскую площадь и спустился в нижний зал большого пивного бара. Место выбрал поближе к стойке, так было спокойнее, да и чернокожий официант своим беззаботным видом умиротворял еще больше. Перебрав последнюю мелочь, я заказал пиво.

За пару минут сглотнул содержимое кружки. Не чувствуя вкуса, выкурил сигарету и пошел в туалет. Пробыл там еще минуты три – долго не мог включить сушилку.

Когда я вернулся, не было ни обслуги, ни посетителей. В пустом зале на стене ярко светился большой экран – по сочной зеленой траве на коленях катился Габриэль Батистута, сжимая кулаки и вопя от счастья. Справа от экрана в дальнем углу я приметил человека. Перед ним горела точка сигареты, и расползалось облако дыма. Человек жестом позвал.

Отступая, я сделал шаг к лестнице, та зловеще скрипнула под чьим-то тяжелым башмаком. Такая ситуация не предвиделась. Но ощущения опасности не было, наоборот появилась уверенность, что именно так всё и должно происходить.

Двигаясь между больших столов, волнуясь, как на первом свидании, я еле превозмогал дрожь в коленях. Не от испуга. Оттуда, куда я шел, исходило благодушие и понимание. Там мог сидеть старый приятель или сам Создатель.

Человек, которого я увидел в свете мерцающего экрана, обладал выразительными глазами и притягательной улыбкой. В них было что-то нездешнее, верховное, как у Махакалы. Красивое лицо вызывало смешанное чувство приязни и волнения.

– Добрый вечер, – проговорил человек, словно поздравил с началом выпускных экзаменов. – Надеюсь, он таким и останется.

На кого он похож, подумал я, когда человек повернулся в профиль, глянуть на еще один гол «Ромы». Мелькнула мысль: «это же Сфинкс!». Перед ним стояла тяжелая хрустальная пепельница на золотых львиных лапах. У пепельницы лежали две фотографии. Сфинкс пододвинул их ко мне.

По осеннему парку вдоль потемневшего пруда, в центре которого дремали лебеди, шел я в белой куртке. Это было в Алтуфьевском парке дней пять назад. Я заходил в гости к единственному знакомому в столице и на обратном пути решил прокатиться на каруселях. На второй фотографии я кружился на аттракционе «Ветерок» – лицо сосредоточенное и несколько глуповатое.