Как говорил один мой знакомый по интернет-площадке Литсовет Игорь Капелюшный: «Общепринято, что высокохудожественное произведение, решающее задачи донесения до зрителя базовых ценностей морали и культуры, может использовать любые приемы для воплощения своих замыслов.

Так, фильм о мятущихся исканиях молодого человека, вынужденного в одиночку решать судьбы страны ("Калигула", 1979, Малкольм Макдауэлл и др., режиссер Тинто Брасс) общепризнан как высокохудожественная классика, хотя и с откровенными сценами.

В то же время фильм о мятущихся исканиях молодого человека, вынужденного в одиночку решать судьбы страны ("Обитаемый остров", 2008, В. Степанов и др., режиссер Федор Бондарчук), хоть откровенных сцен и не содержит, многими критиками воспринимается как откровенная порнография».

Главное ведь не «о чём», а «как».

Насчёт «о чём», так эта книжка о сексе. О тех отношениях между мужчиной и женщиной, что незаслуженно срамимы публично довольно таки широкими слоями общественности, представители которых, причём, сами находятся во вполне себе половозрелом возрасте. На вгляд мой, эта сфера человеческих отношений так же должна быть доступна к описанию в литературных произведениях свободно, подобно описаниям процессов работы человека, поиска им места своего в жизни и пр., над которыми запреты не довлеют. Заметьте, в своих рассказах я ни к чему не призываю, а просто смотрю на героев. Что они там вытворяют и почему – дело совсем не моё. И, быть может, даже не ваше ;)

Ну и ладно на сём. А то боюсь, утомил. Сами скорей во всей этой чехарде разберётесь. Беритесь за «читалку» и давите смело PageDown!

Спасибо

Ночь в «травме»

В коридоре травматологического отделения включили свет. Семь часов вечера, а за окном темно, будто ночь уже наступила. Тайфун взял передышку, лишь слышно, как сеет на улице мелкий дождь.

Алексей улегся на узкий диванчик, любезно предложенный, медсестрой Оксаной – мол, все равно дежурные предпочитают коротать ночь в ординаторской – укрылся одеялом и, тут же, задремал. Неделя выдалась нервной, напряженной. Вся тяжесть дней была связана с переживаниями о здоровье матери. Поехав на юбилей к однокласснице, она попала в чужом городе под машину так и не добравшись до пункта назначения.

Теперь все позади: беготня в поиске денег на лечение, бессонные ночи в поездах, переговоры с персоналом провинциальной больницы. Характер переломов у мамы оказался не столь устрашающим, как считалось вначале. Деньги на операцию найдены. Подруга мамы, женщина энергичная, узнав о несчастье, приехала и без колебаний согласилась остаться сиделкой. Поэтому Алексей, парень двадцати семи лет, мог смело, оставив маму на ее попечение, возвращаться домой и, вновь приступив к работе, начинать гасить взятый на лечение кредит.

Разбудило его мягкое прикосновение к плечу. Спросонок парень не сразу сообразил, что смуглая девушка в медицинском халате не снится ему, а самая, что ни наесть, настоящая. Она склонилась над диваном, и в глазах ее темных поигрывало любопытство. Алексей нахмурил бровь. Свет резал глаза, но он смог разглядеть. Это была не Оксана, а какая-то новая медсестра. Прежде в больнице он эту девушку не видел.

Ее звали Яна. А парень показался ей симпатичным. Некоторое время она разглядывала его в профиль, прежде чем решиться протянуть руку и коснуться плеча спящего человека. Кто он, и почему занял ее рабочее место?

Ей казалось странным, что сразу по выходу на смену она не заметила на диванчике постороннего. Елена Сергеевна, старшая сестра, встретив Яну у входа, упросила подежурить ее эту ночь в одиночестве. И в суете вечерних процедур заглянуть за стойку дежурной по отделению девушке было просто недосуг. Сейчас свет в палатах погасили, в коридорах повисла тревожная больничная тишина.

Весь вечер, бегая от койки к койке, развозя лекарства, ставя градусники и шутливо уговаривая наиболее вредных старушек не умирать в больнице, а потерпеть до выписки, Яна стремилась бурной деятельностью затмить душевную боль холодной хваткой стискивающей сердце.

Впервые в жизни позволив себе отступить от принципов, с детства внушаемых родителями, Яна увлеклась не бесплотным романтиком. Она позволила себе шагнуть в объятия мужчины такого типа, что ассоциировался у нее с понятием «настоящий»: смелый, сильный и бесшабашный. Бывший ее одноклассник, Ромка, на которого она заглядывалась еще в школе, обратил, наконец, на нее свое драгоценное внимание.

Впрочем, первое свидание прошло совсем не так, как это было нужно начинающей женщине. Ей она себя так и не ощутила, как к тому сознательно и ни готовилась. Не беда, думалось Яне. Она верила, что сумеет вскоре осилить эту науку – получать удовольствие от соития с любимым человеком. Но второго шанса ей Ромка не дал. Он не стал дожидаться, пока она одолеет неловкость и вновь подойдет к нему в мерцающем полумраке дискоклуба. Он просто ушел с другой. С подругой. Ее лучшей школьной подругой. И большая стеклянная дверь мягко затворилась за ними.

Горькое разочарование в людях, жизни, себе, впервые, не желало тонуть ни в каких слезах. Так прошла ночь. А когда в окне забрезжил свет пасмурного утра, девушку одолело печальное забытье.

Собираясь вечером на смену, Яна долго стояла обнаженной перед зеркалом и задумчиво разглядывала свое отражение. Изредка касаясь плеч, бюста, она будто желала утешить тело, страдающее от оскорбления. Боль в сердце слабела – рана затягивалась. Яна видела, что она красива. Может быть я не того типа, что Ромка предпочитает? – думалось ей, – впрочем, и он тоже не единственный.

Она отошла от зеркала, взяла из шкафа одетые лишь единожды, на выпускной бал, белые чулки. Натягивала их она с той гордой решимостью, будто собиралась идти на бой, а не на дежурство. Следовало что-то изменить в жизни, а именно свое к ней отношение.

Яна вернулась к зеркалу. Будучи от природы симпатичной, сейчас она казалась себе вызывающе красивой. Вот так то! Она могла бы стать красивой обворожительно, исчезни скорбные складки у губ, пропади задумчивая морщинка на лбу. Исправляя недостаток, Яна улыбнулась, потянулась отражению навстречу. Такую себя она готова была полюбить.

В больнице свой прежний длиннополый халат она тоже не стала надевать, влезла в коротенький, приталенный халатик Елены Сергеевны, женщины, которая продолжала сберегать красоту, не смотря на свои сорок с хвостиком. Халат этот пришелся ей сегодня, как никогда впору. Пациенты оценили перемену. И Яна это отметила с удовлетворением.

Но, что это за гость непрошеный занял тут служебный диванчик? Мужчина забавно хмурился. Она разглядывала его с интересом. Она имела право на любопытство, как любой человек, столкнувшийся с чем-то неизведанным, новым. Ведь Яна еще не знала мужчин, оставаясь в неведении даже после того, как первый, и единственный их представитель, ознакомил ее наскоро и впопыхах с принципами функционирования пятого члена собственного организма.

Яна провела ладонью по колючей, небритой щеке парня, и он не отстранился. Гадал, видимо, во сне это все с ним происходит или наяву. За окном шумел дождь и, казалось, что шум этот оградил их незримой стеной от всего окружающего мира. Девичья ладонь скользнула ниже, вдоль шеи, к ключице. Яна улыбнулась покорности парня. Тонкие пальчики коснулись верхней пуговицы рубашки и расстегнули ее. Знакомство продолжалось. Парень не сопротивлялся, что забавляло еще больше. Девушка почувствовала, как под рукой дрогнули его мышцы. «Вы мой больной», – полувопросительно-полуутвердительно заключила она и с улыбкой приблизила свое лицо.

Выпростав руку из-под одеяла, он осторожно коснулся девичьей шеи. Волна нежности, прокатившаяся по телу, заставила девушку изогнуть шею, прижав к плечу мужскую ладонь. Сухая у него рука, крепкая. В ней чувствовалась сила, от которой тепло лучами прокатилось по спине к напрягшимся ягодицам. На секунду забывшись, Яна подалась навстречу славному чувству.

Парень приподнялся. Его рука скинула с плеч девушки халатик, скользнула за пазуху, обогнула окружность груди. Мгновение Яна чувствовала свои пальцы на кубиках мужского пресса, чувствовала, как подрагивают его мышцы от прикосновений, и вновь растворилась в бурунах ярких ощущений – мужская ладонь коснулась окрепших сосков. Девичье тело словно пронзило электрическим разрядом. Вздрогнув, она не смогла сдержать стон, низ живота заныл от приятной истомы.

Парень не хотел просыпаться. Наяву безымянный палец его был стиснут кольцом, которое в королевстве сна не имело никакой власти. Охватив мужские плечи руками, Яна прильнула к его сухим от страсти губам. Свет померк, разноцветные блики поплыли перед глазами, в ушах зашумело. Напрасно окрепший тайфун пытался достучаться в неплотно подогнанное стекло рамы, пригоршнями бросая брызги дождевых струй. Крепкие руки прошлись по женскому телу, по бокам, спине, прижались к ягодицам. Яна даже не заметила как трусики под ними скатились назад, треснули, разорвались, выскользнули из-под нее и бесформенным комком упали на пол. С большим трудом она решилась разорвать поцелуй и то, только потому, что дело предстояло куда более важное. Руки девушки стали торопливо раздевать мужчину. Он ласкал ее лицо, виски, пылающие уши и щеки. Яна не замечала этого с трепетом ожидая момента, когда из вороха одежды и нижнего белья явится тот, которого она сейчас домогалась.

И вот он показался. Наглый одноглазый мутант – второе я любого мужчины. Внезапно оробев, Яна, бережно, обеими руками вывела его на волю. Тут же бросив настороженный взгляд на хозяина, она будто спрашивала позволения. Парень откинулся на подушку, уронил руки, закрыл глаза – он не возражал.

Твердый, как сталь и заостренный на конце подобно колу, отсутствующий у женщин член человеческого тела показал ей изнеженную свою головку. Яна приподнялась над ним, все еще робея, не веря, что мужчина вот так легко позволит ей воспользоваться частью себя. Буря колотилась в окна. Больница спала. Глаза парня по-прежнему оставались закрыты, лишь горло шевельнулось, сглатывая комок напряжения. Яна перекинула через мужчину колено и застыла. Сердце бешено застучало. Девушка продолжала сжимать рукой одеревеневший в напряжении член. Жар! Жаром пылало жерло под прицелом упругого, длинного предмета. Голова кружилась от вожделения, приятная слабость волнами накатывала на тело. Покачивая бедрами Яна стала опускаться, помогая мужчине проникать в себя все глубже и глубже, пока наконец не почувствовала, что заполнена до отказа. Со стоном она повалилась на грудь мужчины. Тот обнял ее, прижал к себе. Она вновь прильнула к его губам, теряя счет времени, проведенному вот так – слившись в один организм, живущий общими чувствами, единым сознанием. Мужская плоть внутри нее вздрагивала, она ласкала это, отвечая сладкими судорогами.

Не слыша своих стонов, двигались они навстречу друг другу и растворяясь в этом движении. Оно заменило мир запахов, мир звуков, мир света.

Слышали лежачие больные мужской палаты все эти стоны в голос. Стиснув зубы, они яростно матерились. Они проклинали свою немощь, не позволяющую подняться и, хотя бы одним глазком, взглянуть на действо, разыгравшееся у окна, за которым бесновалась непогода.

– Нет. Нет! Нет!! – стала выкрикивать Яна, чувствуя, что сейчас должно произойти нечто невероятное. – Да стой! Стой!! Стой же!!!