© Соня Дивицкая, 2025

ISBN 978-5-0065-9860-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Красные туфли

Прошлой весной я поехала в большой магазин за одеждой и увидела там Наталью, старую свою знакомую. Она меня не заметила, и я не подошла, мне не хотелось ей мешать. У витрины обувного магазина она рассматривала модельные красные туфли. Модная обувь – ее большая слабость, и обувные бутики в Италии и в Германии. На эти красные она глядела почти что с эротическим восторгом и вскоре зашла в магазин.

Туфли были очень приличные, серьезная обувь, кожа мягкая, каблук устойчивый, носок хорошей формы, и цвет приятный, красный, с темным оттенком. Мне сразу понравились эти туфли, я их купила чуть позже, когда Наталья ушла, мне бы очень не хотелось, чтобы она застала меня с этими туфлями.

В магазине она была не одна, муж стоял рядом, в отличие от некоторых, не торопил. Он понимал, что у его жены с туфлями сложные отношения, можно сказать, неразделенная любовь. Ни один продавец никогда не предложит ей померить выбранную пару. Все улыбаются и говорят осторожно: «Желаете что-нибудь… посмотреть?»

Вот и тогда в магазине она кивнула на красные и сказала:

– Добрый день, я хочу посмотреть эти туфли.

Муж равнодушно отошел к ботинкам. Продавщица смутилась, но, как положено, спросила:

– Какой вам принести размер?

Наталья всегда просит тридцать девятый, как у дочки, сама она носила раньше тридцать восьмой. Ей принесли коробку, открыли, и она с восторгом, как игрушку, рассматривала эти туфли и трогала, как будто гладила котенка, вдохнула запах безупречно выделанной кожи… Пожалуй, только фетишисты или бедные женщины, у которых нет денег на такие роскошные туфли, обращаются с обувью так же нежно.

Муж все-таки не выдержал и подошел к ней.

– Купи! Что ты смотришь? Ели нравятся – забирай и поедем!

– Нет… Это я так… – И засмеялась: – Я просто посмотреть!

Она вернула продавщице коробку. Деньги есть, об этом не волнуйтесь. Денег у нее достаточно, чтобы купить не одну пару в дорогом магазине. У этой дамы… Кстати, она терпеть не может, когда ее зовут дамой. Один массажист, мальчишка называл ее так – «молодая дама», считал, что делает ей комплимент, она его послала. Ей не нужны дурацкие комплименты, она нормально выглядит на свои сорок пять и никаких комплексов у нее нет. Тем более, что бизнесочек у нее успешный, потому она и летает спокойно в Европу, покупает там иногда в свободную минуту что-то из обуви, если уж очень сильно понравится. В гардеробной у нее коллекция модельных туфель, стеллаж занимает всю стену. Время от времени она пересматривает свои экспонаты и кое-что раздаривает, сама она туфли не носит, они ей совсем не нужны, у нее же нет ног. Нет ног, поэтому офигевают иногда неопытные продавщицы в обувных магазинах. Обе ноги у Марии отрезаны выше колена, так что красные туфли она не взяла, сказала продавщице «до свидания», и муж покатил инвалидную коляску из магазина.

В тот день она заехала в торговый центр за вечерним нарядом. Нет, не платье, она купила брюки, которые подвязывала у колен, чтоб не болтались. Низ ей не важен, в ее ситуации главное кофточка. Она искала что-нибудь простое, из хорошей ткани. Розовые кофточки она терпеть не может, ей нравится синий, на темно-синем шелке хорошо сверкают бриллианты. Наталья решила шикануть, на вечер у нее была заказана большая гулька в ресторане, красотка отмечала свой ДР.

Я помогала ей одеться пару раз, когда мы вместе выезжали погулять по магазинам. На женщину в инвалидном кресле как водится у нас таращились, она не обращала ни на кого внимания, набравши кучу тряпок, спокойно заезжала в примерочную.

Женщина она красивая, яркая, одеть ее легко. У нее высокая шея, полная грудь и мягкие приятные руки. Волосы черные, длинные, и глаза тоже черные, большие и лукавые, как у актрисы из турецких сериалов. Сексуальная штучка, это видно, когда она гладит тебя по плечу и говорит хрипловато: «Дорогая, успокойся…» Говорит и плавно покачивает головой, как будто хочет спеть. Она мне так и сказала: «Дорогая, успокойся… Отрывайся пока можешь. Главное, чтобы ты была здорова и счастлива… А уж с кем там, и как – никого не касается».

Мои сердечные переживанья ей казались детскими, она крутилась перед зеркалом в кабинке, поднимала руки в новой тряпке, и заметив, что ей тесновато, шутила: «Ох, что ж я так разожралась! Ничего поделать не могу… Сидячий образ жизни!»

Понятно, что сидячий, но и диета тоже не для такого темперамента как у нее. Она еще не привыкла, еще не отказалась до конца от тех милых радостей, которые любила раньше, когда была с ногами. Сходить в любимый ресторан, коньяк открыть под настроение, собрать друзей на выходной… На даче у нее специальный разделочный стол, она попросила опустить его чуть ниже, чем обычные столы, чтобы он был на уровне кресла. Ей нравится готовить, особенно пельмени, она мне говорила, что, когда в ее фирме кризис, она все бросает и лепит пельмени, это помогает сосредоточиться. Я заезжала иногда, не часто, на пельмени, поесть и успокоиться. В моей жизни был нервный период, моя дурная голова ногам покоя не давала. А у Натальи наступил период мудрости, она смирилась со своим инвалидным креслом, и поняла, что все наши женские проблемки – мелочь, у нас на самом деле нет никаких проблем.

Они стояли вдвоем у кассы, Наталья со своей кофтой и ее красавчик-муж, он тоже нашел себе что-то новое. Между прочим, он действительно очень симпатичный, черноглазый, высокий, холеный мужик, ужасно избалованный женским вниманием. Продавщицы всегда ему строят глазки и очень удивляются, когда жена подкатывает в инвалидном кресле и спокойно берет его за руку. Как будто подошла вальяжно на каблуках и придержала своего коня за локоток.

– Ничего себе! – Девочки сразу начинают шептаться. – Какого она себе мужика отхватила!

Правильно, именно что отхватила, увела от первой жены, первая его ругала за лень и гульки, а у Натальи он построился и помогает ей теперь. А познакомились они давно, он раньше работал с ее отцом, знал ее с тех времен, когда она была еще замужем и с ногами. Она сама его кадрила, полагаю, ей по фигу мороз, с ногами она или без, привыкла еще с молодых беззаботных времен, что все красивые мужчины достаются ей, и в этом отношении к себе инвалидное кресло мало что изменило.

Муж вывез ее на парковку и пересадил в машину. Это была ее личная машина, «Мерседес» с ручным управлением. Она сама обычно водит, перестала бояться. Некоторое время ей было страшно сесть за руль, и вдруг она ко мне приехала домой сама, одна, и заявила: «Одевайся, дорогая! Хватит! Надо из темницы выходить! Женщина не должна запираться. Это нехорошо». Вручила мне билеты на концерт и покатила в город по своим делам. На дороге вы бы даже не заметили, что у мадам, которая вас обгоняет, нет ног.

Вам хочется, конечно же, спросить: «Где ноги?» А я сейчас вам расскажу. Авария случилась пять лет назад. Ее машина попала под фуру. Она сама была виновата, не увидела, не уступила, вылетела на автостраду – очнулась в больнице.

У кровати сидел ее отец. Он как раз и учил ее ездить. Однажды, когда ей было восемнадцать, она намылилась на дискотеку и пришла к отцу просить его машину.

– Ножки стройные были тогда у меня, аппетитные. – Она свои ножки помнит. – Я была в мини-юбке, туфельки любила на шпильке… «Папа, – говорю, – можно твои ключи?» И показываю на его седан. А он мне говорит: «Нет, дорогая… Ты поедешь на другой машине». И дает мне ключи от грузовика. Ты представляешь? Я полезла в грузовик! На шпильке! В мини-юбке! И так приехала на дискотеку! В фургоне!

Отец научил ее справляться с разными машинами, он за нее был спокоен. На момент аварии ее водительский стаж превышал пятнадцать лет. В тот страшный вечер она ехала по знакомой дороге, притормозила в том месте, где привыкла каждый день останавливаться и уступать. Ей показалось, что дорога свободна. Сумерки, фары, огромная фура – ничего этого она не помнила. Глаза открыла – видит, что все белое, поняла, что в палате. Узнала отца, спросила его:

– Я что, сломала ноги? Болят сильно…

– Пройдет, не волнуйся, – ответил отец.

Он взял ее за руку, сначала молчал, а потом осторожно добавил:

– Это фантомные боли.

– Какие фантомные?

– Дедушку помнишь? Ему на фронте ампутировали ногу, а потом она у него болела всю жизнь… на плохую погоду…

Отец улыбнулся как мог, он своей горькой улыбки не видел. Зато он видел, что осталось от дочкиной машины. Выбраться из такой аварии – большое счастье, тяжелые грузовики сминают легковушки как пивные банки, человек в этой каше превращается в фарш.

Наталья не сразу поняла, о чем говорит отец, ту самую фуру на трассе, под которой крутилась ее легковушка, она не запомнила. Но потихоньку до нее дошло, и она попыталась приподняться на локтях, на подушке, чтобы увидеть, что стало с ногами.

– Да?.. Обе?..

Сесть в постели она не смогла. Ее пальцы осторожно ползли по одеялу, в то место, где должно быть бедро. Ладонь упала в пустоту, она отдернула руку, отец увидел ее глаза и нажал кнопку вызова медперсонала.

Она кричала очень громко, ей было страшно. Страшно понимать, когда тебе всего-то тридцать с небольшим, что туфли больше не наденешь. Она кричала и визжала, как будто в зеркало увидела чудовище. Истерику сбили уколом. Потом она еще немножко плакала и спрашивала у отца:

– И как я теперь буду жить?

– Хорошо будешь жить, – отвечал ей отец. – Сердце в норме у тебя, голова осталась… Только ноги ты потеряла. Сердце на месте, легкие, печень, почки, все цело, тебе повезло. А что тебе ноги? Ноги для человека не главное. Дочка подросла у тебя, будет помогать…

Отец устал. Он почувствовал, что ему тоже нужен укол. Выглянул в коридор и позвал своего помощника, того самого высокого красавчика, за которого чуть позже Наталья вышла замуж. Еще бы не вышла… Ведь в тот день, точнее в тот вечер, она как раз к нему и спешила, на свиданье. Тогда он был еще женат на первой, а Наталья не привыкла прятать свои чувства… Жалела она или нет?.. Что не осталась дома в тот вечер, что полетела в сумерках к нему, хотя могла бы и остаться дома с дочкой? Не жалела, я вас уверяю. Она вообще не вспоминала никогда те вещи и события, которые не может изменить.

Ее муж был в ударе на той последней вечеринке в честь дня рожденья, которую Наталья устроила друзьям на прощанье. Мы в прочем, еще не знали, что скоро расстанемся. Муж тоже не знал, что она с ним разводится, он улыбался ослепительно, встречал гостей в ресторане, с микрофоном в руке и с бокалом, он выглядел очень счастливым, довольным и предупреждал, что Наталья немного задержится.

Народу собралось как на свадьбу, куча мужчин и толпа самых разных женщин, в красивых и в уродских платьях, в мини-юбках и в макси, на стройных ногах и с кривыми ножонками… Некоторые из них кокетничали с мужчинами, а многие, в основном те, которые пришли с мужьями, молчали и лениво покуривали. Им что-то не нравилось в этой жизни, к своим сорока они заскучали и сидели за столом с кислыми мордами. Выпили по первой, начали закусывать, ждали именинницу. И вот Наталья появилась. Так неожиданно и быстро, что все ахнули. Ее коляска летала по залу с такой скоростью, что волосы у нее развевались, как будто она носилась на помеле.

Она облетела все столики, каждому из гостей улыбнулась, спросила:

– Как жизнь?

– Все о’кей! – отвечали ей гости. – Поздравляем, Наташа! Красавица!

И сразу же забегали официанты, и музыканты начали работать, пошла веселуха. На этой вечеринке мы танцевали как бешеные. Я, как обычно, ногами, проверяла свои каблуки на прочность. Наталья вертелась в коляске перед оркестром, в кругу своих гостей, и тоже танцевала – руками и глазами, и губами.

Пожалуй, это был последний вечер, когда и я отрывалась так отчаянно. С тех пор я что-то не припоминаю никаких бурных танцев. Наверное, в глубине души у многих было чувство, что жизнь идет в тупик, и в скором времени нам всем придется что-то поменять, сменить свои маршруты, и вряд ли мы еще так соберемся, большой компанией.

Потом погас свет, вспотевшие гости присели отдышаться, на сцену вышел муж Натальи и запел. У него был сильный голос, можно даже сказать красивый, нотка нервозности и самолюбования проскакивала в его интонациях, но про любовь он пел душевно, и мало кто ее обычно замечал.

Вскоре после этого праздника Наталья уехала в Америку. Там училась уже ее дочь, поэтому она решила переселиться вслед за ней. Наталья сказала, что там ей будет удобнее, что в Америке для инвалидов созданы нормальные условия жизни, там никому не приходит в голову занимать инвалидное место на паркинге, и никто никогда не таращится на нее, когда она едет в коляске по улице.

Мужа она с собой не звала, развелись они быстро, спокойно. Я спросила ее, почему они едут не вместе, и она объяснила, что на некоторое время его участие и помощь ей была необходима, но теперь она устала от него, оказывается, с этим избалованным красавчиком все время нужно нянчиться.

– Я не могу, когда мужик все время ноет! – сказала эта непотопляемая женщина. – Начал ныть – не жилец, все прощай! И вечно он в себе копается, и вечно у него какие-то обиды, интриги постоянные… Одно начнет, другое бросит… Еще и ревность! Что ты думаешь? Кому я написала, кто мне позвонил, ему все надо объяснять! Нет, хватит мне чужих неврозов. Мне нужен энергичный человек. И позитивный, как мой папа.