МОЙ СТРАШНЫЙ ГЛАВНЫЙ ВРАЧ

Глава 1

ВЛАДА

Стою у ночного окна. Слышится монотонный звук дождя и по стеклу стекают вниз блестящими дорожками дождевые капельки. Свет от фонарей в них дрожит и переливается всеми цветами радуги…

Дрожу и я… Меня трясёт так, что телефон выпадает из рук и неслышно падает на мягкий ворс светло-бежевого ковра. Я замечаю это, но мне уже всё равно. Моя жизнь только что разделилась на «до» и «после». «До» закончилось, а «потом» – только начинается и я не знаю, я не понимаю, как мне жить дальше! Что мне делать?! Почему, ну, почему это случилось со мной?! Почему человек, который был для меня всем, так сознательно безжалостно поступил со мной?!

Едва сдерживаемые рыдания невольно вырываются из моей груди. Я пытаюсь удержать их в себе, чтобы не разбудить моего трёхлетнего сына Егорку, но поздно – мой малыш проснулся и присев на своей кроватке, сонным голосом спросил: «Мамочка, почему ты плачешь?»

Тут я не выдерживаю, кидаюсь к нему и обняв, начинаю рыдать так, что Егорка испуганно начинает всхлипывать и гладить меня ладошками по лицу: «Не плачь, мамочка! Не плачь! Почему ты плачешь?!»

– Егорка, хороший мой! Я плачу, потому что наш папа нас бросил, – выпаливаю я, понимая, что должна сказать это сыну, потому что завтра утром он меня сам спросит, где его папа.

– Как это – бросил? – непонимающе всхлипывает Егорка.

– Он больше не будет жить с нами. Он ушёл жить к другой тёте, – от этой мысли меня вновь начинают душить рыдания. Обида и отчаяние разрывают моё сердце.

– Я знаю почему он ушёл, – опять всхлипнул Егорка.

– Почему? – машинально спросила я, тихо сморкаясь в уже влажный от слёз носовой платок.

– Он ушёл к другой тёте из-за меня… потому что я себя, наверное, плохо вёл, – упавшим голосом произнёс Егорка и, кривя губами, заревел уже по-настоящему.

– Господи, ты-то тут при чём?! Нет-нет, Егорка, даже и не думай так! – я обняла за плечи плачущего сына и принялась его успокаивать. Хотя в душе понимала, что Егорка был прав. Глеб ушёл от меня просто потому, что он не любил детей.

С самой нашей первой встречи он мне сразу сказал, что не любит детей и не планирует их заводить. Но тогда я даже и не обратила внимания на его слова, ведь передо мной в кафе сидел такой мачо! На него заглядывались все девушки и женщины в кафе. Даже парни кидали на Глеба неприязненные взгляды, понимая, что им было далеко до него. А он принимал это как данность и вёл себя так спокойно и уверенно. Я тогда долго не могла поверить, что такой парень обратил своё внимание именно на меня. Никогда не считала себя красавицей. Нет, дурнушкой я тоже не была. Просто такая обычная девочка из соседнего двора.

Мои подруги, увидев тогда нас в первый раз, просто были в шоке: двухметровый красавец с короткой стрижкой и большими серыми глазами под соболиными бровями и я – метр шестьдесят пять сантиметров, сорок четвёртого размера. Волосы, правда у меня красивые: густые, русые с карамельным оттенком. Хотя и глаза тоже ничего, зелёные. Глеб ещё любил вначале приговаривать: «В твои глаза, как в омут с головой…» А потом, после появления нашего сына Егорки он перестал говорить такие вещи…

Глеб у меня очень умный и начитанный, много разных интересных историй знает. И вообще, всегда был душой компании, очень любит быть в центре внимания. Зря что ли работает в такой структуре.

Моя мама, когда увидела его в первый раз, просто покачала головой и только вздохнула. А мне потом сказала: «Тяжело тебе будет доченька с таким мужем. И не потому, что даже твои подруги будут мечтать отбить его у тебя. А потому, что он сам может уйти от тебя в любой момент. Просто потому, что он так захочет. Слишком уж вольный он».

Сегодня я убедилась в том, как была права моя мама. Сегодня Глеб бросил меня и нашего Егорку. Я приехала с работы, забрав по дороге сына из садика, и обнаружила дома полупустые шкафы. Только мои и Егоркины вещи… В смятении набрала его номер телефона:

– Глеб, что происходит?! Почему ты забрал все свои вещи?! – почти простонала я, умом понимая, что сейчас услышу что-то страшное.

– Я сегодня подал на развод, – голос любимого человека был такой спокойный и отчуждённый, как будто он говорил с каким-то из своих клиентов. – Расходы на процесс поделим пополам. На алименты для мальчика подашь в суд, буду выплачивать сколько присудят. Не звони мне больше. Позвоню сам, когда документы будут готовы. Заметь, я забрал только свои вещи. Всё остальное остаётся при тебе, – неожиданно добавил он и отключился…

Половина второго ночи…

Егорка наконец-то успокоился и уснул, а я пошла на кухню. На автомате поставила чайник, достала с полки баночку с кофе и села за стол. Пододвинула поближе любимую фарфоровую чашку с колокольчиками и прерывисто вздохнула. Никогда не чувствовала себя такой опустошённой и разбитой. Словно из меня выкачали весь воздух как из сдувшегося шарика…

Я знаю к кому он ушёл. Её зовут Маргарита и она моя бывшая лучшая подруга. С Риткой мы дружили со второго класса и жили в соседних подъездах. Учились в одном классе, делились девчачьими секретами, болтали о мальчишках и мечтали о будущем. Если бы мне тогда сказали, что Ритка так меня предаст, я бы тому человеку точно камнем по башке заехала бы! Так я была в ней уверена.

А теперь вот сижу одна за столом как та старуха у разбитого корыта и пытаюсь собрать себя по кусочкам, потому что жизнь продолжается и мне завтра на сутки в кардиотделение, где я работаю медсестрой, а Егорушку из садика заберёт моя мама и они останутся у неё ночевать. Завтра же мне придётся ей всё рассказать. Да, она оказалась права! Мамы – они всегда правы, только вот когда они предупреждают нас о чём-то или о ком-то, мы их, как правило, не слушаем… Зря, наверно…

Я их тогда случайно застала в нашей спальне. Как в плохом анекдоте: жена вернулась домой раньше времени. Просто моя коллега Катюша попросилась выйти на сутки за меня, потому что её жених Василий вдруг позвонил и сообщил, что его отправили в командировку и он будет проездом в Москве на сутки. Он у неё по военной части, и они уже начали планировать свадьбу.

Короче, шла я в то утро обратно домой с мыслью просто понежится в постели с чашкой кофе, творожным батончиком и хорошей книжкой. Ребёнок в садике, муж на работе. Предвкушала побыть дома в приятном одиночестве и тишине.

Шагнув за порог нашей квартиры, сразу запнулась о модные ботинки Глеба. Машинально подобрала их и отставила в сторону. В квартире было тихо, только за закрытой дверью нашей спальни мне почудились чьи-то стоны. Почувствовала тонкий шлейф духов одной известной французской фирмы. Я такими не душусь, но они показались мне знакомыми.

Неожиданно для себя, я тихонько сняла туфли и, затаив дыхание, на цыпочках подошла к двери. Там, несомненно, кто-то был и однозначно женские стоны, тяжёлое мужское дыхание и едва слышный, равномерный скрип нашей большой кровати наводил меня только на одну мысль – это то, о чём я подумала?!

Видимо адреналин уже зашкаливал у меня в крови, и я, дрожа всем телом, тихонько приоткрыла дверь. Машинально прикрыла рот ладонью, чтобы не вскрикнуть: мой Глеб, голый и красивый как Аполлон в этот момент как раз занимался сексом с какой-то женщиной… Тяжело дыша, он иногда рычал так же, как проделывал это со мной. Женщина стонала и придушенно умоляла его продолжать, не останавливаться. Мне показались знакомыми каштановые кудри женщины, её голос, но я тогда просто не могла и мысли допустить, что в нашей спальне с моим мужем трахается моя лучшая подруга…

Я неслышно сделал шаг назад и, почти ничего не видя, побрела на кухню. Я узнала свою лучшую подругу и тогда мне хотелось только одного – умереть на месте. Такого предательства от Ритки я никак не могла ожидать…

Долго сидела на кухне, поставив перед собой стакан воды, но так и не сделав из него ни глотка. Потом услышала, как открывается дверь в спальной и раздались их весёлые, умиротворённые голоса. Вот они дошли до двери ванной, которую было хорошо видно с того места, где сидела я и одновременно увидели меня. Наступила звенящая тишина. Они стояли голые, обнимая друг друга за талии. В их глазах был такой ужас, как будто они увидели что-то очень страшное. Например огромного, дикого медведя…

Далее последовали объяснения, оправдания, а затем и обвинения с упрёками, что, мол, порядочные люди в таких случаях звонят и предупреждают, что их отпустили с работы и что они возвращаются домой…

Короче, Ритку после этого я отправила сразу в бан по всем позициям. А Глеб? Его я простила, потому что очень любила и люблю до сих пор. Я бы и сейчас ему всё простила, если бы он только захотел. Но он сегодня сам подал на развод и это могло означать только одно – ко мне он больше никогда не вернётся.

Глава 2

ВЛАДА

Заснуть удалось только под утро. Едва услышала будильник. В ванной из зеркала на меня смотрела измученная переживаниями и бессонной ночью молодая женщина с потухшим взглядом и опущенными уголками губ…

Чуть подогретым молоком быстро залила Егорке его любимые хрустящие звёздочки и пока он ел, болтая ногами под столом, я попыталась нанести на себя хоть какой-то макияж, но бросила на полпути и пошла в спальню переодеваться.

В это время зазвонил телефон. Мельком глянула на загоревшийся дисплей и у меня быстрее забилось сердце. Звонила Ольга Матвеевна, мама Глеба. Что она мне хочет сообщить?!

– Да, Ольга Матвеевна, здравствуйте… – чуть взволнованным голосом поздоровалась я.

– Ну, что, моя дорогая?! Допрыгалась?! А я ведь тогда тебя предупреждала. Помнишь? —назидательным голосом произнесла свекровь.

– Смотря о чём… – вяло попыталась возразить я.

– Я тебя сразу предупредила, что, выходя замуж за моего сына, забудь и мечтать о детях. Да, он вот такой!

– Я до последнего надеялась, что он как все нормальные мужчины обрадуется рождению сына, наследника, – я посмотрела на часы. Пора было выходить из дома. У нас на работе очень жёстко с опозданиями. – Извините, Ольга Матвеевна, давайте я вам позже перезвоню. Нужно бежать на работу.

– Понятно. Только вот что я тебе хотела сказать, Владислава. То, что мой сын ушёл от тебя – это его решение. Но я своими внуками не разбрасываюсь. Поэтому буду помогать вам по мере возможности и обязательно укажу Егора в своём завещании. Ты знаешь, что Егор у меня четвёртый внук и я их всех люблю и никого не обижу своим вниманием. И ещё, Егора, по предварительной договорённости, сможешь приводить ко мне. Надеюсь, что у тебя хватит ума не отказываться от моего предложения, – голос свекрови звучал так по-учительски. Не зря она уже второй десяток лет дорабатывает директором одной из элитных школ Москвы.

– Я подумаю, Ольга Матвеевна, – пробормотала я, натягивая на Егора тёплую куртку.

– Бабушка Оля, я тебя очень люблю! – звонкий голос Егора на секунду оглушил меня.

– И я тебя очень люблю, Егорушка! – послышался из трубки не менее звонкий голос свекрови.

– Бабушка Оля, а нас папа бросил! – неожиданно выпалил Егорка и испуганно посмотрел на меня. Было слышно, как свекровь, ничего не ответив, отключила телефон.

– Бежим, Егорка, а то уже опаздываем на наш автобус, – я сделала вид, что ничего не произошло…

Заведя сына в детский сад, я опять понеслась в сторону остановки и, спасибо доброму водителю, он уже собирался трогаться, но оставил открытой заднюю дверь, куда я заскочила почти на ходу.

Выйдя из автобуса, я направилась к большому, современному зданию нашей клиники. До меня только сейчас стали доходить масштабы трагедии, постигшей меня. Самое страшное, что теперь нужно было начинать привыкать жить без Глеба. Я даже не представляю себе, как я буду жить без его улыбки, его голоса, смеха, жарких, сильных объятий…

На подходе к клинике моё внимание внезапно привлекли два чёрных внедорожника с надписью «Следственный комитет», какой-то автозак стоял неподалёку. Из центрального входа неожиданно вышла группа людей в камуфляже и в балаклавах с автоматами наперевес. Между ними с непокрытой головой в чёрном, кашемировом пальто шёл наш главный врач Дмитриев Дмитрий Олегович. На руках у него были наручники и два здоровенных сотрудника в штатском, без балаклав, без особых церемоний буквально тащили его под руки к одному из внедорожников. Главврач, с поникшими плечами, обречённо шагал между ними, опустив бледное, в красных пятнах, лицо вниз. На расстоянии от них стояли ошеломлённые происходящим наши сотрудники, пациенты и просто посетители. Не каждый день увидишь, как выводят под конвоем главного врача такого большого учреждения. Откуда не возьмись появились телевизионщики и стали буквально тыкать своими микрофонами в лица Дмитрия Олеговича и сопровождавших его сотрудников следственного комитета…

Я подошла к кучке наших сотрудников и из-за их спин смотрела как силовики ведут того, кто вчера был для тебя недосягаемым начальством.

– Награда нашла своего героя, – негромко, вполголоса произнёс кто-то из сотрудников и на него тут же зашикали остальные. Но тот продолжил: – А что такого?! Все знают, что на такой особняк с бассейном на Рублёвке его зарплаты точно не хватило бы…

– Михеева, ты что тут делаешь?! – неожиданно над моим ухом послышался громкий шёпот моей напарницы по смене Катюши. – Пошли быстрее, через пять минут нам смену принимать, а ты тут прохлаждаешься! Сейчас от девчонок ещё попадёт, что опаздываем.

– Так не каждый день же такое увидишь, – пробормотала я, побежав вслед за ней.

В отделении, находившемся на четвёртом этаже, сотрудники, сгрудившись по группкам, уже вовсю обсуждали произошедшее. Кто-то жалел главврача, кто-то, наоборот, злорадствовал, желая ему получить лет двадцать, а ещё лучше – пожизненное.

– Что-то ты сегодня странно выглядишь, – подозрительно посмотрела на меня Катя пока мы с ней переодевались в комнате для персонала. – Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты всю ночь бухала.

– От меня вчера муж ушёл, – просто ответила я и в этот момент у меня на глаза навернулись слёзы.

– Глеб ушёл?!! – почти взвизгнула от неожиданности Катя и тут же, прикрыв себе рот ладонью, недоверчиво прошептала: – Да, ладно!! Шутишь наверное?!

Она посмотрела в мои глаза, наполненные слезами, и охнула, схватившись за щёки: – Вот это новость! Что же за день сегодня такой – новость за новостью?! У вас же, вроде, всё путём было. Что случилось-то?

В этот момент в комнату зашли наши медсёстры с ночной смены: – Вы что тут застряли?! На часы посмотрите. Совесть нужно иметь.

– Да-да, – пробормотала я и, схватив сотовый со стула, выскочила из комнаты для персонала и почти побежала к своему посту. И вовремя, потому что к нему с противоположной стороны уже шествовала наша старшая медсестра Сапрыкина. Именно шествовала на своих ногах-спичках и на каблуках в пятнадцать сантиметров. Но я уже была на месте и приступила к исполнению своих обязанностей. А их у нас с Катюшкой хватало с лихвой. Бегали до обеда как ужаленные, выполняя назначения врачей, ставя капельницы, делая уколы, провожая немощных пациентов на различные физиопроцедуры, заполняя огромное количество разной документации и так далее. Наконец больные поели в столовой и разбрелись по своим палатам, и мы тоже получили возможность перекусить. Я вдруг вспомнила, что из-за вчерашних событий забыла взять с собой еду. Хорошо, что мы на этот случай держим в комнате для персонала несколько пачек «Доширака». Я открыла шкаф и потянулась к верхней полке, где у нас лежали эти дошираки. Именно в этот момент завибрировал мой мобильник. Свободной рукой полезла в карман и глянув на экран дисплея пробормотала: – И что тебе нужно, тварина?!

– Это ты мне? – вскинула удивлённый взгляд Катя. У неё был очень хороший слух.

Я отрицательно покачала головой: – Нет, не тебе. Катюш. Прикрой меня, пожалуйста, я выскочу на пять минут. Очень нужно.

Выбежав из отделения, я зашла в пустую подсобку со швабрами и вёдрами и поднесла телефон к уху: – Чего тебе?

Это была Ритка к которой вчера ушёл мой муж. А сейчас она сама мне звонит. Наверное, чтобы рассказать мне, что я – лохушка, профукавшая такого мужика. Эх, Рита, Рита! Подружка моя бывшая! Вот просто интересно, зачем может звонить человек после того, как совершит такой мерзкий поступок?!

– Привет, Владочка! – голос Ритки прозвучал как-то приглушённо и, как мне показалось, смущённо.

– Не хочу даже с тобой здороваться, – честно призналась я и добавила: – Говори быстрее, что тебе нужно. Я на работе.

– Я поняла, поняла, – торопливо ответила Ритка. – Просто хотела сказать, что теперь мы с тобой подруги по несчастью.

– Ну, подругами мы с тобой перестали быть в тот день, когда ты решилась переспать с моим мужем… – начала было заводиться я.

– Да-да, ты права! – поспешила она прервать меня и, выдохнув, добавила: – Глеб ушёл и от меня. Вчера вечером, почти в полночь.

Я замерла на месте, осознавая сказанное Риткой.

– Владочка, я ведь тогда думала, что смогу со временем переубедить его в его страхе перед детьми, – нервно усмехнулась она в трубку телефона.

Тут до меня стало доходить: – Так ты…

– Да, я беременна от Глеба. Уже третий месяц пошёл. Вчера решилась сказать ему об этом. Он мне такой концерт устроил, орал как потерпевший. Даже соседи стали стучать по батарее, – Ритка прерывисто вздохнула. – Сказал, что придёт только после того, как я сделаю аборт.

– А ты? – невольно спросила я, ошеломлённая таким поворотом событий.

– А я сказала, что не буду делать аборта, что не стану губить такой генофонд, – в трубке послышался её нервный смешок. – Я когда смотрела на вашего Егорку всегда просто завидовала, что у вас такой красивый, умненький мальчишка растёт. Очень хотела такого же. Вроде мечта сбывается…

Тут я вспомнила про маму Глеба – Ольгу Матвеевну. Уверена, что она и пятого внука примет на ура.

– А мне-то ты зачем звонишь? – опять спросила я.

– Ну, вроде мы с тобой теперь друзья по несчастью, – опять с нервным смешком пояснила Ритка.

– Друзья так не поступают.

– Я знаю, Владочка. Понимаю, что сейчас навряд ли ты захочешь меня простить. Просто смотри: мы с тобой уже почти родня. Наши дети будут друг другу точно роднёй. Неужели ты их лишишь возможности общаться между собой?

– Так, Рита, стой! У меня просто голова сейчас взорвётся от всех этих событий! – воскликнула я и добавила: – Я сейчас на работе и мне нужно идти.

– Так давай я тебе завтра вечером тебе перезвоню, когда ты отоспишься после дежурства? – с жаром воскликнула Ритка.

– Нет, не звони мне, – твёрдо заявила я. – Слишком больно, и мне нужно время, чтобы просто привыкнуть к мысли, что мой Глеб ушёл от меня к другой. Научиться жить с этим. Не звони мне, Рита. Очень тебя прошу, и я сейчас после разговора занесу тебя в бан.

– В чёрный список, – приглушённым голосом поправила она меня. – Но я всё равно буду ждать твоего звонка. И прости меня, если сможешь за то, что я предала нашу дружбу.

Я, молча, нажала на кнопку отключения и занесла бывшую подругу в чёрный список.

– Михеева!!! Ты где?! – неожиданно буквально под дверью раздался визгливый, похожий на ультразвук, голос старшей медсестры Сапрыкиной. Я аж подпрыгнула от неожиданности и высочила из подсобки: – Я здесь, Марина Владимировна, швабру относила.

Сапрыкина, утянутая в рюмочку, едва держала равновесие на своих пятнадцатисантиметровых каблуках: – Ты должна находиться на своём рабочем месте! Какая ещё швабра?! Хочешь без премии остаться под Новый год?! Так я тебе это быстро организую! Марш на место!

Я поспешила на пост и только достала с полки учётные журналы как ко мне опять подскочила Сапрыкина и послала к Главной медсестре клиники срочно отнести ей какие-то рабочие документы.

Держа файл с документами, я поспешила на пятый этаж, где сидела часть администрации, включая Главную медсестру Людмилу Захаровну.