Пролог

Останавливаю “Ягуар” на территории подземного паркинга и глушу мотор. Сердце бьётся как сумасшедшее, но не успеваю перевести дух и собраться мыслями, ко мне тут же поспевает парковщик.

– Добрый вечер, – открывает дверцу, предлагает руку. Слегка теряюсь – не привыкла к подобному отношению и ничего с собой не могу поделать.

Это. Не. Моя. Жизнь.

Но должна ею стать!

Всего год…

А ещё вчера всё было по-прежнему.

– Спасибо, – бросаю безлико и вручив ключи от машины парню, шагаю к входной двери многоэтажного элитного дома. Обувь давит, каблуки непривычно высокие, юбка слишком короткая и узкая. Шёлковый топ хоть и не облизывает, но всё равно уюта не добавляет – чересчур тонкий… и декольте глубоковато на мой вкус.

Под лихой бой сердца чеканю шаг к лифту, вспоминая инструкции к своей новой жизни: «Не мямлить, не зажиматься, не заикаться, не паниковать, не показывать волнения…»

Что ещё?

Чёрт! Чёрт! Плюю на всё и достаю телефон – новенький, какой-то крутой, явно последней модели, с огромным экраном.

Читаю в заметках:

тридцать шестой этаж, код 88953р

В кабинку захожу, делая вид, что веду с кем-то активную переписку и оттого очень медленно ввожу код.

Лифт мягко трогается и плавно, почти неощутимо тянет меня вверх, а сердце от страха обливается кровью. Как только двери разъедутся, я буду должна попрощаться со старой жизнью на целый год и занять чужое место! Стать женой незнакомцу, который ждёт меня в этой квартире! Лечь с ним в постель! Родить ему ребёнка! А потом так же легко со всем этим попрощаться, словно с ненужным багажом, и вернуться к старой жизни.

Смогу ли? Посмотрим…

Но я должна! Ради лучшей жизни! Ради семьи! Ради нас всех!

Механический голос сообщает, что я доехала до своего этажа. Двери с тихим гулом открываются. А я впервые в жизни вижу квартиру, которая вот так сразу начинается от лифта, как в каком-то кино.

И первое что бросается в глаза – мужчина! Смотрит на меня через плечо. Стоит в арке между гостиной и… столовой. В одном полотенце на бёдрах. Влажный, спортивный торс, мокрые тёмные волосы.

Мужчина красив: высокий, крепкий.

Нервно сглатываю, глядя прямо перед собой.

Мне страшно, душно… будто попала в логово к медведю!

Мужчина и правда словно медведь: огромен, мрачен. От него исходит мощная энергетика – власти, силы, подавления. У меня сердце заходится боем, в горле сушит, коленки дрожат, и я сразу кажусь сама себе маленькой и незначительной рядом с ним.

– Ты? – отстранённо, даже скорее пренебрежительно интересуется он. – Где пропадала? – тоже мало смахивает на искренний интерес – так, шаблонный вопрос.

– Ездила к родственникам… – отзываюсь тихо. И только когда дверцы собираются закрыться, понимаю, что ещё стою в лифте.

Успеваю между створок просунуть ногу, но в результате голую коленку с обеих сторон больно зажимает холодный металл.

– Ау, – позорно пищу. Мужчина бросается ко мне, чтобы помочь, только в глазах вижу не волнение, а осуждение.

В узкий проём между дверцами лифта ныряют крепкие ладони… несколько секунд и мужчина разжимает створки, освобождая меня из плена кабинки. С мрачным лицом, рывком за руку, затаскивает меня в квартиру:

– Ты под чем? – со злой усмешкой интересуется и пока я, как идиотка, хлопаю ресницами, пытаясь не налажать ещё больше, чем уже успела, хватает за подбородок и притягивает ближе, поводя носом: – Алкоголем не пахнет, – прищуривается, изучая меня дотошным взглядом невероятно синих глаз: – С тобой точно всё нормально?

– Д-да! – зажато киваю, потому что кровь из носу что-то обязана ответить даже если через "не могу".

– Странно, а ведёшь себя, как замороженная, – без желания оскорбить, сразу видно, он вот такой прямой.

– Прости, – выдавливаю, осознавая, что всё равно совершаю ошибку за ошибкой. – Я просто устала. На шаг отступаю от мужчины, выжимая как можно более непринуждённую улыбку, словно ничего не случилось из ряда вон выходящего. – Я в душ.

Лада говорила, что я не должна быть забитой и скромной – что должна позвать его с собой… Но я не могу. Это ведь ненормально… Хотя она уверяла, что это вроде как шутка, и он никуда не пойдёт – просто так положено. Вот только мне страшно снова оказаться совсем близко с этим мужчиной. Меня уже пугала его близость. Меня до нервного тика пугала мысль о близости с ним!

«Ты должна мне помочь!» – слышу как наяву слёзные слова Лады, и преисполненная решимости не своим голосом роняю:

– Присоединишься? – решилась наконец, уже стоя к нему спиной. Замираю… Чувствую его дыхание на затылке. Он глубоко дышит, будто пытается разобрать мой запах.

Да… это не твоя жена…

Но ты ведь об этом не знаешь!

Молю… Только не сомневайся.

Натянутая точно струна жду, когда он откажет. Он же должен отказать! Так обещала Лада… Но секунды идут, а он подозрительно молчит.

Я уже готова уйти, даже делаю шаг прочь – в сторону ванной комнаты, но мужчина меня ловит за руку:

– Новые духи? – неожиданно хрипло уточняет он, и я вновь теряюсь. Чёрт! Я же брызгалась духами сестры! Это точно! И мыла голову её шампунем! У нас всё было продумано… распланировано!

– Нет… – качаю головой.

– Но пахнешь по-другому, – подмечает мужчина, продолжая смущать своим дотошным исследованием, словно ищейка.

– Быть может, – как можно непринуждённей жму плечами и позволяю меховому жилету, который стоит как весь мой гардероб, упасть прямо на пол. – Ну я пошла… – цокая каблучками, иду в ванну, стараясь выглядеть уверенно, вальяжно, невозмутимо. Стараюсь вести себя раскованно… И даже решаюсь на игривый призыв, на ходу снять высоченные шпильки, небрежно кидая их за собой и чуть виляя задом, источая самый что ни на есть секс! Как мне кажется…

Так, чтобы теперь уже мой муж ни о чём не догадался!

Глава 1

Лида

(За неделю до)

Стук в дверь меня нисколько не удивляет. К нам постоянно приходят соседи и порой заходят просто так, без церемоний – по-свойски, как к себе, но этот гость… до сих пор стоит на пороге.

Иду через весь дом, простенький пятистенок с холодной достройкой, заглядывая во все окна подряд, прислушиваясь к лихому бою растревоженного сердца, отколачивающего: «что-то не так».

Дело даже не в предчувствии неладного – дело в синем “Ягуаре”, красующемся в нашем дворе. Колёсами в клумбе, над которой Соня трудилась последний месяц. И через час, когда сестра вернётся домой, будет рёв на весь околоток. Её понять можно – столько труда, любви вложено, а тут…

Я бы вышла, устроила трёпку, но в последнем окошке увидев того, кто это сделал – сбиваюсь с шага. Теперь знаю, кто приехал, только не знаю зачем…

Лада стоит на крыльце, морщится от яркого солнца или от отвращения, наверняка не скажешь.

Выглядит потрясающе хорошо: ухоженная, обеспеченная городская красотка. Дорогущие украшения, прямо таки вопят, какая она успешная.

Длинные, светлые волосы уложены крупными локонами, как у кинозвезды. Крупные солнцезащитные очки. Стильные ботфорты. Короткая юбка в облипочку. Тонкий шёлковый топ с кружевом, сверху ещё какая-то дорогущая тряпка. На плечи накинут меховой жилет.

Я бы со злой радостью посмотрела, как она во всём этом шике-блеске пройдётся по нашей улочке на глазах у соседей.

– Лада? – роняю, чтобы привлечь внимание сестры, но она ко мне даже не оборачивается. Стоит и смотрит на наш двор.

На беззубый, но свежий забор. На коротко постриженный газон, на свежевыкрашенный почтовый ящик.

– Хорошо у тебя тут стало, – чуть погодя тихо отзывается Лада, без лишних приветствий, будто мы уже здоровались.

«У тебя», – звучит, будто это не наш общий дом.

Хотя, прошло столько лет, что она, возможно, уже и не считает его своим!

– Ты зачем приехала? – тяжко вздохнув, устало интересуюсь я.

После смены гудит голова, а вид холёной сестрёнки скорее раздражает, чем радует.

Говорят, близнецы чувствуют друг друга. Жить друг без друга не могут. Они – как единое целое!

Но не знаю.

Живу без Лады последние три года и спокойно проживу ещё столько же.

– Мне нужна твоя помощь! – вот так просто в лоб бросает она вместо “обняться, поплакаться, попросить прощения…”

– Да ну? Моя? – озадаченно отступаю на шаг под ненавязчивым напором сестры, а Лада бесцеремонно входит в дом.

– Твоя!

Только Лада умеет вот так нагрянуть! Шокировать не то просьбой, не то требованием! Пока ищу, чтобы такого по-ядовитей сказать, Лада снимает очки. Несмотря на неброский макияж подчёркивающий полноту губ, остроту носа  –  синяки от недосыпа видны хорошо.

– Я хочу, чтобы ты родила ребёнка моему мужу, – спокойно, как нечто обыденное произносит она, а глаза как обычно ледяные, даже не молящие.

Чувствую, она не шутит.

Я хорошо её знаю, как себя, и прекрасно понимаю – что бы не испытывала, она бы не пришла через столько лет не будь дело важным… жизненным.

– Ты замужем? – ёрничаю. – Поздравляю!

– Только давай без сантиментов и тупых вопросов, – высокомерно отмахивается она. Скидывает жилет, вешает его рядом с моей курткой на простенький крючок видавшего виды шкафа.

Теперь рядышком висят: произведение мехового искусства и продукт массмаркета и я отчего-то стою и тупо пялюсь, будто невольно сравнивая их и… нас с сестрой.

Лада бросает очки на тумбу под зеркалом.

Даже стягивает высоченные ботфорты и ставит на подставку, которой мы пользуемся последние пятнадцать лет.

Я бы не удивилась, если бы Лада прямо сейчас пошла и зажгла нашу газовую плиту. Поставила чайник и пока он закипает, сходила в огород за листиками смородины.

– Новомодное веяние? – вскидываю брови, возвращаясь к глупейшей фразе сестры. – Сама не хочешь, чтобы фигуру не испортить?

– Я не могу иметь детей,  –  спокойно отзывается Лада. Она и вправду включает конфорку и грохает чайником, не проверив в нём воду. – А моему мужу нужен ребёнок. Скажу больше, жизненно необходим. Он намерен заиметь наследника в кратчайшие сроки, и ни годом позже, а я бесплодна настолько, что хоть заподсаживайся этими эмбрионами  –  бесполезно. Но это и неважно…

Лада замолкает. С шумным вздохом оседает на табурет у плиты и смотрит, как огонь облизывает дно чайника.

А я стою, где стояла.

В очередной раз ошарашенная новостью.

Кусаю губу и ищу подходящие слова, чтобы продолжить разговор… или его закончить, ведь мы с сестрой даже ни разу не пересеклись взглядами. А она вроде как в роли просителя! И пусть её просьба на грани абсурда, я зла и обижена. Лада просто обязана была для начала повиниться! Рассказать, как у неё дела, а не швырять в меня «я хочу, чтобы…»

Внутри поднимается немая ярость, но я держусь.

– Что ж, – она бьёт ладонями по коленям, будто сама себя подгоняет. – Мы поменяемся на год! Не справишься…  –  неопределённо жмёт плечами, – значит и я не справлюсь. Значит – обе в утиль! Справишься – вернёшься домой, а я уеду к себе! Ты к своей любимой жизни, – разводит руками, как бы указывая на деревенский стиль. – Я к своей. Если нужно, я оплачу образование брату и сестре. Даже куплю вам новый большой дом! Исполню твою мечту с пекарней. Будешь жить как когда-то хотела! Зарабатывать деньги. Ни в чём не нуждаться…

– И иногда нянчиться с племянником? – смеюсь. Мне смешно, но как-то горько что ли.

Это ведь такой абсурд… на одну секунду, ровно на одну, мне становится жаль сестру. Бесплодие – это страшный диагноз! И из нас двоих, как раз-таки я была за то, чтобы не иметь детей. Не потому что эгоистично собой занималась, и мечтала о свободной бездетной жизни, а потому что прекрасно знала, что такое семья! Что такое ответственность! Что такое своя жизнь ради других, а не своя для себя!

И вот – насмешка судьбы! Заявляется сестра и почти требует родить ребёнка! И даже не ей! А её мужу!

А я глупо решила, что что-то случилось! Что произошла трагедия, и ей правда нужна помощь, но нет… эгоистичные мечты Лады снова завели её в никуда!

– Ты ведь понимаешь, что это даже звучит дико? – всё же швыряю в полном негодовании, с ужасом понимая, что сестра вполне серьёзна! Что она и правда этого хочет.

– Звучит может и дико, но мне это реально нужно!  –  резче, чем стоило бы, отвечает она. Только я вижу, как пунцовеют щёки, и как бегает взгляд, не зная, за что зацепиться.

– Почему ты считаешь… что я соглашусь на это? – она ещё не ответила на мой предыдущий вопрос, а у меня нет сил дожидаться, когда соизволит: –  Моя жизнь для тебя так, запасной аэродром? – выговариваю наболевшее. – Раздаточный материал! Здесь заплатку поставить. Здесь помоями облить. Тут выбросить… Начинали с: Лид, а сходи за меня, пересдай историю. Закончили: Лид, ты это… сходи… роди! Так что ли?

– Ха! Это ты мне говоришь?  –  она едко смеётся. Становится очевидно с каких козырей Лада пойдёт дальше. – Пока ты получала образование, я крутила хвосты коровам! Когда тебя родители выбрали от нашей семьи, как достойную «будущего»  –  я оказалась на обочине! – теперь она бьёт по самым больным местам и я невольно отступаю. – Теперь я предлагаю тебе спасти себя из… этого…  –  она разводит руками.

– Я разве просила меня спасать? – возвращаю монету. – Разве это я к тебе пришла просить? Если ты не заметила – у нас всё нормально! Не богаты, зато вместе! И счастливы тому, что мы есть друг у друга! Мы умеем любить не за деньги, а душу. А что богатство дало тебе? Ты счастлива? Ты любима? – не просто так спрашиваю, скорее бросаю обвинением, потому что всегда чувствую сестру. Несмотря на расстояние я часто себя ловила на том, что меня одолевают её тревоги, волнения, страдания, переживания, радость… И за все эти года, чаще было больно и страшно, чем хорошо и счастливо.

– У каждого из нас своё счастье!  –  глухо отзывается она.  –  И мне до полного не хватает ребёнка!

– Так рожайте! Если он тебя так любит. Если ты его любишь, найдите другую суррогатную мать, и пусть она вам…

– Он не знает… Я не сказала… Боюсь…

– Грань твоего эгоизма зашкаливает!

– Я люблю его, Лида! И узнала диагноз недавно. А как представляю, что он…

– Но если он тебя сильно любит…

– В том-то и дело, что с каждым месяцем он становится ко мне всё холодней. Любил. Но… Он очень хочет ребёнка, но какие бы чувства ко мне не испытывал… И боюсь, если я ему этого не дам, он найдёт другую.

– Может оно к лучшему? Значит не так любит? Да и какая из тебя мать? Ты бросила нас! Своих кровных брата и сестёр! Страшно представить, как ты будешь относиться к не своему ребёнку!

– Ты права. Ты можешь меня этим бить, но я умею любить! И бросила только потому что была молодая и глупая. Я всего лишь хотела другой жизни! А теперь… теперь я понимаю, что семья это важно! Семья – цель жизни! И ребёнок в ней – это необходимый и важный этап. Это связующее звено между мужем и женой! И увы, я ему не могу этого дать! – сестра шумно вздыхает. – Лида, я знаю, что поступила плохо. Нет мне ни оправдания, ни прощения, но ты единственная кто мне может помочь! Помоги! А я наверстаю упущенное с братом и сестрой! Клянусь! Я докажу, что изменилась…

В её голосе не мольба, нет. Там отчаяние. Такое чёрное, что я сама боюсь смотреть в эту пропасть. Лада горит от своего горя свечкой и мне кажется она вот-вот обезумит, и руки сами тянутся к ней, но не позволяю слабости взять верх. Просто смотрю на неё и тихо шепчу:

– Как ты себе это представляешь?

– Год… ты заменишь меня на год! И пока ты будешь мной, я буду куковать тут, – кивает отрывисто. – Буду тобой! Буду заниматься домом, братом и сестрой. И буду ждать… Если мы поможем друг другу… Тебе больше не придётся пахать санитаркой за восемь тысяч в месяц! Я обещаю полное обеспечение! От тебя всего ничего – родить нам ребёнка! А я… я налажу здесь дела. Подниму дом!

– Ты хоть понимаешь, что просишь? Ты… просишь меня жить с твоим мужем! Спать с ним! – меня уже потряхивает от разговора.

– Да, – убеждённо кивает Лада. – Вот и представь, границу моей нужды, раз я готова на такое! Раз я приехала и прошу тебя…

Глава 2

Лида

(За неделю до)

– Ты просишь, – разделяю слова, потому что в голове каша из мыслей, – чтобы я переспала с твоим… мужем? Чтобы залетела… И родила?.. – осторожничаю, ведь даже озвученное кажется бредом чистой воды.

– Да. Тебе придётся трахаться с моим мужем… И, возможно, не один раз. И я это тебе позволю, потому что смотрю дальше своего носа! Год его жизни с тобой на одной чаше весов, и оставшаяся счастливая моя жизнь на другой. Наша счастливая жизнь! – поправляется Лада, не отрывая от меня глаз. – Как мне кажется, мы обе могли бы переступить через себя.

– Или обе через меня? – уточняю колюче.

– Не думай, что мне легко даётся такое решение и просьба. Я правда сама пыталась. И отчаялась, когда услышала вердикт. Возможно бы оставила затею, но он мне нужен! А нам нужен ребёнок! У нас жизнь впереди, Лида. И если у нас будет будущее, у тебя… то есть у вас оно тоже будет! У Сони, у Сани.

– Мне не нужны твои деньги! – чуть пафосно звучит, особенно если учесть, что я в долгах, как в шелках. А Сонечке срочно, не то слово как срочно, нужна реабилитация. Если в прошлом году мы перебивались кредитами и “добрыми родственниками”, то в этом нам просто нечего брать и не у кого просить.

Вот-вот перезвонят из клиники и спросят, когда нас ждать, а я, увы, отвечу, чтобы отдавали место другому ребёнку. Нет у нас денег даже… элементарно на билеты!

– Да ну? Думаешь, я не в курсе, что содержать Соню с её постоянным курсами реабилитации – дорогое удовольствие? И сейчас по плану очередное… Деньги уже достала?

Ничего не могу с собой поделать, из глаз начинают капать слёзы. И я не ненавижу Ладу, за то что бьёт меня горькой правдой жизни. Я чувствую её – она сама себя ненавидит. Презирает, что в курсе и не помогает… Ненавидит, за что, что бросила… Сестра тоже плачет и уже давно. Её лицо сильнее идёт пятнами, они видны из-под идеального макияжа:

– Опять будешь выпрашивать у государства? Или кредиты? Да у тебя уже столько кредитов, что никто больше не даст! Лида, ребята растут! Их запросы, нужды растут! Жизнь дорожает… И как ты дальше будешь выкручиваться? Думаешь, честным трудом их поднимать? Впархивая по две смены в больнице санитаркой? А сколько пособие на детей сейчас? Сколько стоит свозить Соню в Москву? А в клинику? А виза? Ещё немного и ты из-за долгов лишишься и этого…

– Спасибо, что в курсе наших нужд! – выдавливаю, глотая слёзы. – Спасибо, что раньше переживала и помогала по мере возможности… – это упрёк, я не собираюсь щадить чувства той, кто нас предал и бросил!

– А что если мне нечем вам было помочь? – с горечью пожимает плечами Лада. – Что если только сейчас появился такой вариант? И только я нашла силы встретиться, приехала.

– Или когда тебе накипело?

– Думай как хочешь, но без моей помощи вы загнётесь! И если ты мне не поможешь, и я вам не смогу помочь.

– Деньги… – киваю задумчиво, обхватываю себя за плечи и жую губу. – Так вот в чём дело.