Цитаты из книг автора «Sir Max Hastings»

идеалистические картины жизни в СССР, расхваливая его как рай на земле и образец для подражания для Вьетнама.

Имелись достоверные сообщения даже о случаях каннибализма среди местного населения.

Так, один офицер вьетнамской службы безопасности издевательски сказал арестованному мятежнику: «Как может кузнечик опрокинуть автомобиль?»

Колониальные власти считали репрессии лучшим лекарством от всех проблем.

Недавно я спросил у известного либерального журналиста эпохи вьетнамской войны: «Если бы в Ханое были разрешены антивоенные демонстрации, как вы думаете, сколько бы человек вышли на улицы?» — «Ни одного, — уверенно ответил он. — Люди на Севере стопроцентно поддерживали освободительную войну». Наивность этого заявления удивляет: большинство нормальных людей стремятся избежать опыта, который причиняет горе и страдания им самим и их близким.

Относительная американская открытость, резко контрастирующая с секретностью коммунистов, на мой взгляд, свидетельствует в пользу некоторого морального превосходства Америки.

Но телевидение и пресса лишили людей на Западе возможности закрыть глаза на человеческие страдания и другие уродливые стороны этой войны.

Все войны разные и одинаковые одновременно. Существует распространенный миф, по крайней мере в США, что война во Вьетнаме была сопряжена с беспрецедентными ужасами, которые так ярко живописуют ветераны в своих бесчисленных мемуарах. Но любой, кому довелось пережить Пунические войны между Римом и Карфагеном, Тридцатилетнюю войну в Европе, вторжение Наполеона в Россию или битву на Сомме в 1916 г., посмеялся бы над утверждением, что война в Индокитае была значительно худшим опытом. Насилие во II в., когда сражения велись копьями и мечами, а мирное население и вовсе не имело никаких прав, было ничуть не менее леденящим кровь, чем в веке XX. Горящее масло, которое выливали на головы врагов защитники средневековых городов, мало чем отличалось от напалма. Мародерство, изнасилования, черные рынки, насилие в отношении мирных жителей и пленных были неотъемлемой частью всех военных конфликтов. В 1939–1945 гг. в европейских городах было не меньше проституток, чем в Сайгоне в 1960-х гг., — вспомните о лондонских «коммандос с Пикадилли». Разница лишь в том, что в прежние времена гражданское население, которое оставалось дома, почти не знало о таких неприглядных сторонах войны. Перед публичным показом киноматериалы проходили жесткую цензуру, и из них вырезались все кадры, которые были признаны деморализующими.

Ни в одном конфликте ни одна противоборствующая сторона не обладает абсолютной монополией на добродетель.

Когда Энди Финлейсон допросил старшего офицера ВНА, взятого в плен в Камбодже, тот обрисовал положение коммунистических сил на Юге как очень тяжелое, не в последнюю очередь из-за «Феникса». Американец спросил, означает ли это, что коммунисты обречены на поражение. Северовьетнамский офицер улыбнулся, покачал головой и сказал: «Вы находитесь далеко от дома и не понимаете стратегических реалий этой страны. Ваш народ устал от войны; он видит, что американские солдаты продолжают гибнуть, но нет никаких побед. Ваш президент уже сказал, что вы уйдете отсюда. Мы дождемся, когда вас не станет, а затем начнем атаковать, атаковать, атаковать, пока марионеточный режим не рухнет. Наша победа неизбежна»38. Фрэнк Снепп, сотрудник ЦРУ, впоследствии вспоминал: «Коммунисты, которых я допрашивал, вызывали у меня искреннее уважение. Один из них был самым целеустремленным человеком, которого мне только доводилось встречать. Меня ошеломило, как сильно он нас ненавидел. Американцы к такому не привыкли. Этот человек был готов пойти на все, пожертвовать абсолютно всем, чтобы добиться своих целей. Это произвело на меня огромное впечатление».