Саамы

Мало-помалу дорога в город саамов превратилась в едва заметную колею. Твердокаменная земля сплошь заросла травой и колючим кустарником. Если бы не карта Тарика с верным направлением, Конор засомневался бы, что они не заблудились.

Селения еще было не видать, но Конор заметил стадо оленей карибу. Серые с огромными ветвистыми рогами, эти животные мирно паслись на зеленом лугу, а за ними присматривали…

– Пастухи! – воскликнул Конор. – Ну, или оленепасы. Хочу с ними словечком перекинуться.

– Ага, давай, – с иронией сказал Роллан. – Только это… не отдавай им Священного слона или Гранитного барана. Если, конечно, сможешь удержаться.

– Роллан, – тихо пробормотал Тарик. Роллан равнодушно пожал плечами, не обратив внимания на упрек в голосе Тарика.

Конор расстроился. Ну он и глупец! Надеялся, что друзья простили его за то, что он отдал их врагу талисман Железного кабана в обмен на безопасность своей семьи. Как бы не так – не простили и не забыли.

Конор притворился, что не слышал слов Роллана, и направился к двум юным пастухам. Они сидели на траве под сенью дерева, возле которого росли розовые и лиловые люпины, и болтали.

В путешествие по Эвре Конор взял с собой пастуший посох. Толстый деревянный посох удобно лежал в руке, а его тяжесть казалась ему привычной и знакомой – как запах сосновой смолы и дров, потрескивающих в домашнем очаге, и хлеба, испеченного его матерью. После страшной битвы в Цонге и неудачи с талисманом Железного кабана посох стал для него неким утешением, пусть он и не будет никогда пасти с ним овец.

Однако сейчас он высоко поднял посох, чтобы приветствовать пастухов, как полагается.

И ждал, что они тоже помашут ему, поздороваются, возможно, даже предложат посидеть с ними в теньке. Вместо этого они вскочили и настороженно уставились на него. Оба были белокурые и красивые и выглядели не старше двадцати. Темно-синие рубашки и коричневые брюки, очень чистые, словно совсем не ношенные, сидели как влитые на их подтянутых фигурах. Пастухи так опрятно не одеваются, Конор знал это наверняка.

– Здравствуйте! – обратился он к ним. – Меня Конор зовут, я тоже пастух. Вернее, был пастухом, пока не присоединился к своим друзьям из Зеленых Мантий. Моя семья разводила овец в Центральной Эвре. А вы оленей пасете? Никогда не видал стада одомашненных оленей.

– Мы не пускаем никого в город саамов, – сказал один.

– Никогда, – вторил другой.

– Да мы совсем ненадолго, – улыбнулся Конор. – А овец вы разводите? Или только оленей?

Пастухи переглянулись, но ничего не ответили.

Конор знал, что его друзья наблюдают за ним и ждут, что он расположит к себе этих чужаков, поскольку он сам пастух. Конор вздохнул про себя, но решил не отступать.

Хотя пастухи словно воды в рот набрали, Конор разглагольствовал о разных породах овец, расспрашивал о кормлении оленей карибу и времени их сна.

Вдруг Конор наметанным глазом заметил какое-то движение в ельнике, окаймляющем луг, – там мелькали тени и блестели чьи-то глаза.

– Это… – начал было Конор, махнув рукой в ту сторону, но пастухи уже сами смотрели туда, прищурившись.

– Ох, только не это, они вернулись, – сказал один.

Юноши засвистели, отчаянно подзывая свое стадо. Олени испугались и бросились бежать подальше от леса.

Из ельника вышли тени – пятеро коричневых волков. Косматые тощие зверюги побежали к одному из оленей, а потом разделились, чтобы окружить его со всех сторон.

– Бригган! – засучив рукав, выкрикнул Конор. В предплечье вспыхнула боль, мгновение – и огромный серый волк пробудился и спрыгнул на землю.

– Там стая. Они охотятся на оленей вот этих пастухов.

Бригган завыл. Стая резко остановилась, и один из волков провыл что-то в ответ. Бригган завыл снова. Волки, казалось, задумались, но потом вожак стаи, взвизгнув, возобновил охоту, и остальные побежали за ним. Бригган зарычал и бросился следом. Конор поразился и испугался того, с какой скоростью волк кинулся наперерез стае, не дав ей добежать до оленей. Потом он прыгнул на вожака, схватив его зубами за холку, и они кубарем покатились по траве. Расцепились и припали к земле, рыча и скалясь.

Остальные волки из стаи окружали Бриггана – пятеро на одного. Конор побежал ближе к волкам; поскольку Бригган был на воле, скорость Конора возросла. Когда он мчался вперед, сжимая в руке свой посох, он ощущал небывалую силу в ногах, трава приминалась под его размашистыми шагами. Сердце бешено колотилось.

Но прежде чем Конор приблизился к волкам, вожак стаи перестал рычать. Опустив голову и едва не касаясь носом земли, он бегал по кругу, словно гоняясь за своим хвостом. Конор удивился: вожак стаи покорился какому-то одинокому волку. Правда, этим волком был Бригган, один из Четверых Павших.

Вожак взвыл и отступил в лес, остальные волки побежали следом.

Бригган подошел к Конору и подставил ему свою крепкую шею, чтобы тот его почесал и погладил.

– Молодец, Бригган, – похвалил его Конор. – Спасибо.

К ним подошли пастухи. От удивления они вытаращили глаза.

– Голубоглазый волк, – проговорил один. – Это же Бригган, да? Ну, тот самый Бригган.

Конор кивнул. И наконец-то пастухи заговорили и принялись пересказывать друг другу все легенды, которые слышали о Бриггане. Один из них взял Конора под руку и сказал:

– Пойдем, расскажем об этом Старику Хеннеру, ему интересно будет.

И, оставив своего товарища сторожить стадо, юноша побежал с Конором к маленьким воротцам в стене, окружающей селение.

– Хеннер, ты ни за что не угадаешь, что сейчас случилось! – закричал пастух человеку, стоящему за стеной. – Наше стадо оленей спас Бригган! Сам Бригган!

И он принялся пересказывать, стократ приукрашивая свой рассказ.

Сквозь маленькое оконце в воротах было видно, что Хеннер улыбается.

– Бригган! Ну и ну! А что вы тут делаете, молодые люди?

– Нам нужно встретиться с вашим правителем или… – Конор осекся. Городок был слишком маленьким – вряд ли им владеет какой-нибудь знатный вельможа вроде герцога Трансвикского. – У вас есть главный? Дело важное.

Тарик и остальные тоже подошли к воротам. Хеннер оглядел всех.

– Пиа не принимает гостей, – покачал он головой.

– У нас есть подарки для Пии и ваших жителей, – сказала Абеке, доставая из своего мешка два железных котелка и три ножа.

Хеннер вытаращил глаза. Конор заметил, что пуговицы на рубашке Хеннера, равно как и нож у него на поясе и пряжка на ремне, выточены из оленьего рога. Даже петли на воротах были кожаными. В этом городе, отрезанном от торговых путей, не хватало железа.

– Еще у нас есть вести, – сказала Мейлин. – Мы хотим предупредить главу вашего города об опасности и передать кое-какие сведения. Думаю, мы сможем вам во многом помочь. И, разумеется, уедем, как только вы попросите.

Хеннер обдумал слова Мейлин, поглядел на железную утварь в руках у Абеке и на Бриггана, сидящего возле Конора.

– Ну… – заговорил он наконец.

– Ой, да пусти ты их ненадолго, – не выдержал пастух. – К нам никогда не приезжают гости, а ты бы видел, что вытворял Бригган! Сам Бригган!

Хеннер улыбнулся и открыл ворота.

– Ладно, наверно, ничего страшного не случится. Ступайте за мной.

– Молодчина, – едва слышно шепнул Тарик Конору.

– Мы много не торгуем, – сказал Хеннер, ведя их по узкой дорожке. – Наши жители держатся особняком. Живут себе тихо.

Тут откуда-то послышался громкий хохот, и Конор испуганно вздрогнул.

– Не так уж тихо, – пробормотал Роллан.

Они проходили мимо маленького парка, засаженного люпинами, тюльпанами и лютиками. На скамье, сколоченной из деревянных дощечек и оленьего рога, сидели и болтали три девушки – это они так громко смеялись. Как и пастухи, они тоже были белокурыми, высокими и стройными. Впрочем, Хеннер, Старик Хеннер, который называл их «молодыми людьми», тоже был не намного старше пастухов. Конору пришло в голову, что, возможно, все они родственники друг другу.

Дальше на их пути встретилось маленькое кладбище, возле которого росла древняя плакучая ива.

– Гляди, – прошептала Мейлин. – На надгробиях выбиты имена, а дат нет.

Конор кивнул, но он не понял, о чем говорит Мейлин. Он никогда раньше не видел кладбищ и не понимал, чем необычно отсутствие дат.

Дома походили один на другой: все они были продолговатые и узкие, фундамент построен из серых камней, сами дома – из дерева и выкрашены красной краской. Крыши были крыты древесной корой, а печные трубы сложены из массивных неровных камней. Отличались дома друг от друга только ставнями и дверями: на каждом жилище был свой причудливый резной орнамент – цветы, деревья и леса, а еще часто встречался огромный полярный медведь.

В городе не было дорог, не видно было и лошадей или телег. Ровные тропинки, вившиеся между домами и небольшими парками, были посыпаны мелкими камешками. Просторную и открытую деревенскую площадь с ярко-зеленой лужайкой окружали тропинки и клумбы с тюльпанами.

Конор замедлил шаг и поравнялся с тремя своими друзьями. Теперь рядом с Хеннером шли Тарик и Майя.

– Красивая резьба, – Конор кивнул на ставни. – И откуда только у пастухов и фермеров время на эти художества? У меня дома главное было набить желудок.

– Им, похоже, времени на все с лихвой хватает, – проговорила Абеке, наблюдая за парочкой, которая прогуливалась по тропинке, держась за руки.

– Может, это затерянный град резчиков по дереву? – предположил Конор.

– Затерянный что? – поднял брови Роллан. – Каких еще резчиков?

– Ну, как в песне, – пояснил Конор и запел: – «На севере во граде Ледяном, что высекли из льда и снега, от ветра спрятавшись, чтоб он их не сгубил…»

– Это просто песня, – перебила его Мейлин. – Думаешь, все, о чем в песнях поется и в стихах рассказывается, было на самом деле? Раз так, то я жду не дождусь, когда же наконец встречу «пятнистого жирафа, который носом заглатывает свиней».

– О, а этот стишок помните? – встрепенулся Роллан. – «Великан свистел в дуду. Раз свисток – торчит во рту. Два свисток – застрял в…»

– Продолжай, Роллан, – сказала Абеке. – Поясни-ка, где там второй свисток застрял? Не понимаю.

– Ну, это… – Роллан умолк и пытливо уставился на Абеке, стараясь понять по ее лицу, шутит она или всерьез. Она едва заметно ему улыбнулась.

– И все-таки этот городок похож на кукольный, – заметила Мейлин. – У дочери императора были такие игрушки. Крохотные разноцветные домики для ее крохотных куколок.

– Именно. – Роллан огляделся и зашептал ей на ухо: – Даже люди похожи на… ну, они на кукол похожи.

Судя по всему, все дети и старики сидели по домам, потому что Конору попадались на глаза лишь подростки и молодые люди. Мужчины и женщины все были высокими, широкоплечими, с сильными руками и безупречно красивыми лицами. Волосы у них были белокурые или русые, и все они как один улыбались.

Конор передернулся, вспомнив Трансвик: темно, повсюду стражники с собаками, по улицам страшно ходить. Здесь же все было совсем наоборот – ярко и безупречно. И все же что-то в городе саамов было явно не так.

Бригган понюхал воздух и чихнул.