Цитаты из книги «Этикетные нормы казахов. Часть II. Семья и социум»

Уважение женщины в семье соотносилось с количеством рожденных ею сыновей. Женщин от 30 до 50 лет, родивших много детей (более семи), называли сары қарын («многодетная мать»), а почтенная женщина старше 50 лет, имеющая взрослых сыновей, удостаивалась статуса бәйбіше, хотя в прежние времена так называли первую, старшую, жену. Бесплодная женщина пребывала в униженном положении. Муж в этом случае имел право взять в дом вторую жену и, убедившись, что первая жена никогда не родит ребенка, забрать у нее имущество, скот и передать всё это другой жене, ставшей матерью, а униженную жену подселить для присмотра в юрту к одной из своих старших жен [Стасевич, 2007, с. 204]. При этом первая (бесплодная) и вторая жены были дружны между собой, поскольку бесплодная должна была всячески угождать второй жене, осознавая свою вину.

Начиная с 12 лет, девочка не ходила босиком

Волосы они никогда не отрезали, их стригли при позоре – потере девственности.

Как мы уже отмечали, испытывала она также стеснение перед ними за свою грудь, поэтому по традиции ее сильно стягивали, поскольку, согласно казахской этноэтике, большая грудь в девичестве была недопустима.

Так, согласно этикету, им нельзя было нагибаться, поворачиваясь спиной к мужчине.

Существовали некоторые предписания относительно ухода за волосами. Их расчесывали только утром, так как вечером эту процедуру совершали с покойником. Считалось, что в волосах обитает часть души (жизненная сила), поэтому косы нельзя было стричь, а вычесанные волосы – бросать [Диваев, 1901, с. 56].

Приведем подробные сведения о переламывании копья по истечении годичного траура. В юрту входит «…столько народа, сколько может поместиться. Вдова покойного под покрывалом и его дочери сидят около копья найза. Преломление найзы предоставляется наиболее почетному лицу, большей частью старику. Он приводит с собой джигита. В юрте приготовлена саба кумысу. Когда выпьют кумыс, один из молодых людей начинает прибирать и ставить на место снятое с любимой лошади покойного парадное седло, сбрую и его одежды; приглашенный переломить найзу (старик) садится на почетное место в передней части юрты и приказывает джигиту ее переломить. Вдова и дочери, схватившись за древко найзы, ее защищают и не дают. В это время несколько молодых людей становятся на конях снаружи юрты и крепко держат верхушку найзы, джигит в юрте схватывает древко посередине и переламывает его; тут поднимается такой вой, плач, стон, что нельзя ни описать, ни вообразить. Затем все мужчины выходят из юрты. Юрта вдовы наполняется женщинами, и долго, долго вопли, плач и причитания» [Спасский, 1820, с. 162–163]. «Сломанное пополам копье втыкали в изголовье могилы или сжигали вместе с флагом. Преломление копья означало окончание поминального цикла. Копье, как и водружавшийся на могилах шест, символизировало путь души умершего на небо. Преломлением копья обрывалась связь живых с душой покойного» [Казахи, 1995, с. 260]. В продолжение этого обряда женщины начинали снимать с вдовы траурную одежду, чему она с плачем и причитаниями отчаянно противилась. Эти женщины, успокаивая вдову, обращались к ней с призывом прекратить плач, поскольку теперь в роль хозяина дома вступает ее сын. Такое вербальное известие косвенно выражало будущий переход вдовы в новый статус: она должна была выйти замуж. После этих слов вдова успокаивалась, а впредь ей запрещалось оплакивать покойного мужа за исключением специальных дней, установленных мусульманской традицией. Со дня окончания траура вдова, как уже было сказано, должна была выйти замуж за брата или других родственников мужа. В этот же день: «…близкие родственники посещали могилу умершего. По возвращении их угощали мясом шейного отдела (мойын ет) заколотой лошади. После этого происходил раздел вещей…»

старину в могилу усопшего мужчины втыкали копье, а на могиле женщины устанавливали опорный шест (бақан) [Алтынсарин, 1976, с. 30], соотносимый с мужской потенцией. Такой шест, согласно традиционному сознанию, должен был обеспечить ей в ином мире мужскую поддержку. Взаимосвязь мужского и женского начал была необходима в реальном и ином мирах.

Собравшиеся на похороны люди не здороваются друг с другом, а мужчины и женщины собираются отдельно.

На погребение едут только мужчины