Цитаты из книги «Зеркало моды»

Интересно, что и в моде, и в искусстве действуют одни и те же творческие законы: и для портного, и для живописца равно важны принципы пропорции, меры, простоты. Но для людей из мира моды особое очарование заключено в духе эпохи и духе перемен, а еще – в стремлении к роскоши, и это первостепенная цель.

Она, как и мода, – ярчайший пример торжества эфемерности.

Фрэнсис Бэкон заметил, что красота всегда связана со странностью пропорций.

До появления Шанель главными клиентами знаменитых портных были женщины зрелые – именно они в то время выступали законодательницами мод и задавали тон светской жизни. С появлением Шанель модные платья стали шить на молодых или, в крайнем случае, на молодящихся зрелых дам.

Стиль – это прежде всего плод яркой индивидуальности, которая не просто способна придать свои экстравагантные черты целой эпохе – она и создает эту эпоху.

Даже какой-нибудь твердолобый полковник мог ввернуть с несвойственным ему жеманством избитое «жуть», «мрак» или «феерично». Ко всему клеили словечко «ужасно»:

То, что вкус у тети Джесси далек от идеала, мне тогда было невдомек. Я этого не понимал, а поняв, не огорчился. Главное, что такие, как она, получали от встречи с модой истинное наслаждение и пытались разделить эту радость с тобой. Был ли у нее вкус в одежде? Какая разница, главное, что ее вкус к жизни был совершенно безупречным. В итоге, когда ей делали замечания, она не просто их игнорировала, но устанавливала свои правила, так что окружающие навсегда усвоили: кто смеется над ней, того просто точит зависть и лучше смеяться с ней вместе, присоединившись к возникающему внезапно и подхватывающему тебя бурному вихрю веселья.

Британский публицист Джеймс Лавер в своей работе «Вкус и мода» выводит убедительную теорию относительности вкуса и даже предлагает таблицу, с помощью которой можно узнать истоки того или иного модного веяния – ведь исто

Стиль – это прежде всего плод яркой индивидуальности, которая не просто способна придать свои экстравагантные черты целой эпохе – она и создает эту эпоху.

более эксцентричная, чем сама эксцентричность.