Трахнул Таню по старой памяти.

Я подошёл к кухне, откуда доносились нежные звуки: поскрипывание стульев и тихий шепот – звуки, которые могут понять только родители. В уютном свете лампы увидел Марину, сидевшую с нашей дочерью Агатой на руках. Свет нежно касался её лица, подчёркивая нежность и заботу, которые она дарила нашей малышке.

На мгновение я замер, наблюдая за тем, как Марина кормит Агату. В этот момент время словно остановилось. Жена выглядела настолько прекрасной, что мир вокруг терял свои краски. Её полная и округлая грудь была поразительно естественной, словно сама природа создала её для этой доброй миссии – питать и утешать. Я наблюдал, как грудь нежно колышется, когда Агата сосет, а Марина с нежностью смотрит на неё. Эти моменты были полны любви и тепла, но в то же время навевали на меня тоску.

Прошло уже немало времени с тех пор, как между нами пробегали искры страсти. Я почувствовал возбуждение и, перешагнув через свои сомнения, решил попытаться разжечь снова искру. Подойдя ближе, обнял её и тихо прошептал, как скучаю по нашей половой жизни. Она ответила мне лёгкой улыбкой, но в её глазах читался отказ.

– Сейчас не время, – произнесла она тихо, слегка отстраняясь. Я почувствовал, как моё настроение угасает в унисон с этим, оставляя лишь лёгкое разочарование.

Понимал, что в нашу жизнь ворвались изменения, и сейчас для Марины был важен только этот сладкий момент с Агатой. Взгляд на её грудь, полную жизни, напомнил мне, насколько прекрасен и уникален этот процесс. И хотя моя природа требовала большего, я не мог разрушить ту гармонию, которую она выстраивала в нашем доме. Стоял там, в кухне, ощущая, как мир вокруг нас наполняется тишиной, и, несмотря на свои чувства, понимал, что сейчас должен быть рядом, принимать эту новую реальность и поддерживать её.

Я начал мечтать о том, чтобы вернуть те времена, когда мы ходили на свингерские встречи. Эта мысль была запретной, но такой манящей, как глоток крепкого алкоголя после долгого воздержания.

Размышления о прошлом прервал телефонный звонок. На экране высветилось имя «Татьяна», и я замер.

– Привет, – голос Татьяны звучал как шёпот ветра, одновременно нежный и настойчивый. – Как ты?

– Привет, Татьяна. Всё в порядке, – ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринуждённо.

– Я… Я тут подумала, – она немного замялась. – Ты не передумал насчёт… встречи?

Таня звонила мне примерно раз в неделю, как будто по расписанию. Она спрашивала, не собираюсь ли я снова встретиться с ней для бурного секса. Но я всегда отвечал отказом. И вот сегодня она снова позвонила. Волна электричества пробежала по всему телу. Все колебания, сомнения и просто уважение к Марине, с которой я был уже много лет, улетучились в один миг, оставив лишь животное желание.

– Передумал, – выдохнул я. – Когда?

– Я буду свободна через час, – обрадовалась собеседница. – Давай в отеле «Рассвет»?

– Да. Буду, – я отключил вызов.

В голове шумело. Марина, Агата, домашний уют, новая реальность – всё это рассыпалось на осколки под натиском животной страсти. Я чувствовал себя предателем, но уже не мог остановиться. Внутри клокотала смесь вины и возбуждения.

Я посмотрел на дверь кухни. Марина всё ещё была там, в своём мире, с дочкой на руках. Нужно было что-то сказать, придумать правдоподобную причину ухода. Но слова застревали в горле. Я просто развернулся и вышел из дома, оставив её в неведении, преследуемый собственными демонами.

Татьяна уже ждала меня в номере отеля. Полумрак комнаты нежно окутывал её фигуру. На ней был тонкий прозрачный халатик, сквозь который просвечивало чёрное кружевное бельё. Мои глаза жадно впивались в каждый изгиб её тела, в каждый намёк на то, что скрывалось под этой тонкой тканью. Мой член мгновенно отреагировал, словно пружина, сжатая годами воздержания, распрямилась с бешеной силой. Казалось, он готов был выскочить из штанов и самостоятельно оказаться внутри ее вагины.

Уже почти год я не знал, что такое секс. Год, наполненный пелёнками, детским плачем и усталой улыбкой Марины. Год, когда моя собственная сексуальность была отодвинута на второй план, как старая, ненужная игрушка. Я почувствовал, что от одной мысли о том, что могу быть с этой девушкой, чуть не кончил прямо в штаны.

– Привет, давно ты меня игнорируешь, – прошептала Татьяна, и её голос звучал приглушённо и маняще. Она шагнула ко мне, и халатик слегка распахнулся, обнажив краешек кружевного бюстгальтера. – Почему сегодня ты сдался?

Я замер, не в силах произнести ни слова. Мой голос словно застрял в горле, сдавленный накатившим желанием. Приблизился к ней с неистовым голодом, словно хищник, увидевший свою добычу. Руки мои дрожали, когда осторожно коснулся её лица, нежно проведя кончиками пальцев по нежной коже щеки.

– Ты… ты очень красивая, – наконец выдавил я, чувствуя, как внутри всё клокочет от нетерпения.

Татьяна улыбнулась, и в глубине её глаз вспыхнул игривый огонёк. Она нежно обхватила моё лицо ладонями и, не говоря ни слова, притянула к себе для поцелуя. Это был обжигающий, жадный поцелуй, в котором бурлили всепоглощающая страсть, отголоски отчаяния и острое желание забыться в объятиях друг друга.

Я ответил на поцелуй, теряя контроль над собой. Мир вокруг перестал существовать. Остались только мы двое, жаждущие прикосновений и готовые утонуть в этой безумной страсти. В порыве страсти мы начали раздеваться, не прерывая поцелуев ни на мгновение. Молнии расстегивались, пуговицы разлетались в разные стороны, а ткань с тихим шорохом падала на пол. Наши губы, языки и зубы слились в безумном танце желания.

Я чувствовал, как её руки нежно скользят по моей спине, оставляя царапины на коже, которые лишь усиливали моё и без того зашкаливающее возбуждение. Она притягивала меня к себе, словно я тонул, и с радостью поддавался этому притяжению.

Спотыкаясь, мы добрались до кровати и, не в силах стоять на ногах, рухнули на матрас, как подкошенные. Одежда, брошенная в спешке, лежала кучей на полу у порога спальни, словно символизируя всё, что мы оставили позади.

В тот момент всё казалось нереальным, кроме наших обнажённых тел и непреодолимого притяжения. Я смотрел на Татьяну, и в полумраке её глаза горели диким огнём, губы алели от страстных поцелуев, а грудь вздымалась в учащённом ритме. Она была воплощением красоты и желания, и я был полностью поглощён жаждой обладать ею.

Татьяна опустилась на колени и, нежно обхватив мой возбуждённый член рукой, произнесла с улыбкой:

– Привет, красавчик!

И затем, не теряя времени, погрузила его в рот.

Я ощутил, как по телу пробежала дрожь, а член запылал от желания. Моя любовница была настоящим профессионалом: она умело водила рукой по всей длине, нежно облизывала головку и слегка покусывала её. Я же, поддавшись ее ритму, ускорял движения всё сильнее. Не прошло и минуты, как кончил ей в рот. Она проглотила всю мою семенную жидкость и, словно в ожидании добавки, приоткрыла рот.

Татьяна поднялась с колен и страстно поцеловала меня.

– Чего так быстро? Маринка не дает снова? – засмеялась она.

– Ага, – ответил я и сел на край кровати.

– Ну ничего страшного. Я опустошу твои яички сегодня!

Девушка вновь опустилась на колени и погрузила вялый член в свой рот. От её тепла и ласк он начал приходить в полную боевую готовность. Когда член стоял, девушка забралась на меня и, присев на него, направила достоинство в свою киску. На моё удивление, помня, как в последний раз мы занимались сексом, я обнаружил, что внутри неё было достаточно узко. В прошлый раз довёл её до оргазма, используя только свою руку, она была в полном восторге.

Мы занимались любовью всего пару минут, после чего Татьяна слезла с меня и встала на четвереньки, демонстрируя свою сексуальную привлекательность. Её влагалище было слегка приоткрыто от моих предыдущих ласк.

– Трахни меня, как в прошлый раз! Засунь туда руку! После той ночи я не могу ни есть, ни пить, всё вспоминаю тебя! – воскликнула она.

– Ты уверена? – испугался я. – Ведь после того случая я больше ни с кем не экспериментировал.

– Сколько бы меня ни пытались трахнуть рукой, но никто не смог доставить мне большего удовольствия, чем ты! – ответила она.

Таня пошарила рукой по кровати, достала гель для анального секса и протянула его мне. Я опустился на колени перед её попкой и слегка дотронулся языком до её киски. Как она пахла! Теряя голову, впился в неё губами. Начал лизать её половые пухлые губки, водя по ним языком и проникая внутрь. Рукой нащупал клитор и принялся играть с ним пальчиком, а потом припал и ртом, стал сосать его. Поймав свою волну и погрузившись в ласки с головой, схватил девушку за ягодицы и продолжил уже с жадностью лизать её киску, вспоминая давно забытые ощущения блаженства.

Немного успокоившись, я вставил в её киску два пальца. Внутри было мокро и горячо, чувствовал, как она жаждет кончить. Таня выгнула спину и громко застонала. Я трахал её пальцами и вылизывал влагалище. От страсти она лежала на кровати и руками раздвигала свои булочки. Перед моим носом мелькала её дырочка ануса, которая тоже манила к себе. Я слегка коснулся и её языком. Таня вздрогнула.

– Да! Так её!

Тогда добавил ещё два пальца. Теперь её дырку трахали четыре пальца, а я вылизывал её анус, время от времени проникая в дырочку языком. Чувство было особенным, раньше я никогда такого не делал. Думал, будет неприятно, но нет. От неё даже приятно пахло, видно, моя любовница подготовилась и помылась.

Отстранившись от её ануса, я стал и эту дырку трахать пальчиком, вначале вставив большой палец, пытаясь растрахать дырку им. Таня, охваченная возбуждением, начала двигаться навстречу моим пальцам, стремясь ощутить их как можно глубже в себе.

По её бёдрам стекала естественная жидкость. Вскоре я сжал пальцы в кулак и начал двигать рукой. Таня сжала мою руку так крепко, что моя кисть стала похожа на кулак, который упирался в её матку.

Таня издала протяжный стон, который, казалось, заполнил всё пространство – от стен номера до коридоров отеля.

– Ой, блядь! Давай, трахай меня! Выеби свою сучку!

Сделав несколько резких движений, она остановилась. Ноги её задрожали, а киска стала сокращаться, сжимая мой кулак своими мышцами. Я хотел вынуть руку, но Таня схватила меня, останавливая действия.

– Стой! Не вынимай! Продолжай трахать дырочки! Я долго тебя ждала, теперь просто так не уйдешь!

Мне ничего не оставалось, как продолжить её трахать кулаком. Я чувствовал, как кулак трётся о стенки её пульсирующего влагалища, упираясь в матку. В её анус я ввёл три пальца, смазанных анальным гелем, и двигался в одном ритме с кулаком. Точнее, не я двигался, а Таня перехватила инициативу и снова насаживалась на мою руку.

Буквально через пару минут девушка опять взвыла, как недорезанный поросёнок.

– Ой! Кончаю! Кончаю, блядь!

И, словно тисками, сжимая мою правую руку мышцами влагалища, она начала медленно опускаться вниз, содрогаясь всем телом. Я почувствовал, как что-то внутри неё пытается вырваться наружу, и, вынув из её киски кулак, увидел, как оттуда выплеснулась жидкость.

Таня затряслась, как в припадке, и опустилась на пол. Её колотило и трясло, словно у неё была эпилепсия. Я не на шутку испугался.

– Всё в порядке?

– Не то слово! – прошептала Таня, расплываясь в улыбке от наслаждения. – И как ты это делаешь? Меня, наверное, человек пять пытались так завести, но только ты доводишь меня до потери сознания.

– Я не хотел…

– А надо хотеть.

Таня сидела обнажённая на полу, облокотившись на край кровати, и приходила в себя после бурного, оглушительного сквирта. Капли стекали по её бедрам, мерцая в полумраке. На лице сияла искренняя, довольная улыбка, в которой читалось абсолютное наслаждение и лёгкое озорство.

Я же просто сидел на полу и смотрел на неё. Дыхание было сбивчивым, тело горело, но внутри царила какая-то странная пустота. Вожделение схлынуло, оставив после себя лишь пепел.

Я не знал, что мне делать. Точнее, знал, но не хотел признаваться себе в этом. Слова застряли у меня в горле. Таня перехватила взгляд. В её глазах читался вопрос. Она ждала чего-то. Подтверждения? Заверений? Или просто… чего-то большего?

Я молчал.

Девушка грациозно опустилась на колени и, медленно покачивая бёдрами, словно кошка, подошла ко мне. Она легла на кровать рядом со мной, её бедро коснулось моего, а дыхание обожгло шею.

– Ты же ещё не кончил! – прошептала она, и в её голосе звучала многообещающая игривость. – Надо будет порадовать моего красавчика.

Она взяла член в руки. Её прикосновения были умелыми и уверенными, Таня знала, как разжечь огонь, который я так старался потушить. Чувство неясности и недосказанности уходили прочь, уступая место нарастающему возбуждению. Я закрыл глаза, отдаваясь её ласкам, позволяя себе на несколько минут забыть обо всём.

Девушка знала, что делает. Играла с моим членом, дразнила, сосала и покусывала его. Время от времени во рту у неё оставалась одна головка, и Таня умело водила своим языком по уздечке. Я, словно загипнотизированный, следовал за ней, теряя контроль над своими чувствами и мыслями. Она словно читала мои желания, исполняя их одно за другим.

Вскоре я уже стонал, отдаваясь нахлынувшей страсти. Моё тело горело, а сознание помутилось. Чувствовал только её прикосновения, её дыхание, её умелые руки. И в этом безумном вихре ощущений почти забыл о Марине, об Агате, о своей прошлой жизни.

Взрыв! Оглушительный, всепоглощающий. Мой член извергался, словно вулкан, одна струя за другой вырывалась наружу, заливая лицо Татьяны. Тело сотрясалось в конвульсиях, словно стремясь освободиться от последних остатков напряжения. Я тяжело дышал, чувствуя, как пот стекает по моему лицу. Девушка лежала рядом, прижавшись ко мне всем телом.

Несколько минут мы молчали, пытаясь прийти в себя. Затем она приподнялась и посмотрела на меня. В её глазах читалось что-то, чего я не мог понять: удовлетворение, победа или что-то ещё?

– Ну что, красавчик, – прошептала она с улыбкой. – Теперь ты доволен?

Я не ответил. Я не знал. Одна часть меня, конечно, была довольна: животная потребность удовлетворена, боль и чувство вины на время забыты. Но другая, гораздо большая часть, ощущала лишь пустоту и разочарование.

Знал, что это было ошибкой. Огромной, непростительной ошибкой. И теперь мне предстояло жить с её последствиями.

Татьяна встала с кровати и начала одеваться. Я смотрел на нее, чувствуя себя совершенно потерянным и одиноким.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала она, не поворачиваясь ко мне. – Было приятно провести с тобой время. Еще встретимся?

– Да, – пробормотал я. – Спасибо!

Она вышла из номера, оставив меня одного в тишине, наполненной только моим собственным раскаянием. Я остался лежать на кровати, уставившись в потолок.

Домой возвращался, как вор, боящийся разоблачения. Каждый шорох и тень казались мне подозрительными, и я боялся увидеть в глазах Марины не понимание и отвращение.