Отзывы на книги автора «Сергей Удалин»

Мне нравится такое. Вот наверное и весь секрет высокой оценки. Я люблю ностальгию по технологическим достижениям и идейному задору СССР, когда казалось, что Венера у наших ног, а космос - на расстоянии вытянутой руки.
А здесь именно такой сборник рассказов: СССР и космос, СССР и научные открытия, СССР и ностальгия быта, опасность инакомыслия, работы спецслужб и т.д. Эдакое внебрачное дитя свального греха Стругацких, Булычева и Пелевина. А я их люблю!
Но если абстрагироваться, по-настоящему я впечатлилась только одним рассказом - "Мембрана". Вот он пробрал до мурашек. А остальное можно оценить "средне" с технической точки зрения, но мне плевать - все равно субъективно мне это очень нравится. Атмосфера, картинка, идеи. Тот случай, когда в коня корм и плевать, из качественных ли он ингредиентов.
Я купилась на название (без комментариев), на обложку (красивая, как и форзац) и фамилию Дивова (вообще не щедро написал, только чтоб отметиться). И ни о чем не жалею.

«Здесь был СССР» - штучный товар, деликатес из детства.
Крепкий пул маститых авторов, наполненные смыслом произведения.
В моем читательском опыте уже был похожий проект – сборник «СССР-2061», оставляющий после прочтения ощущение теплоты, уюта и немножко сожаления о былом, которого никогда не было.
Сборник «Здесь был СССР», хоть и схож по идее, иной по ощущениям. Строже, серьезнее, чуточку грубее. Здесь ностальгия по стремлению человечества к свершениям, по желанию построить светлое будущее (пусть и избитой фразой, но я говорю без сарказма и насмешки), по ответственности и самодисциплине.
Большая часть рассказов небольшая – этот сборник удобно читать, когда времени на чтение не много.
Отдельно отмечу повести «Первопроходец» Ники Батхен и Алексея Ширяева и «Мембрана» Далии Трускиновской. Оба произведения уже издавались в других сборниках.
В «Первопроходце» мы видим историю будущего космонавта Ильи и эколога Светланы, которые ради стройки космического полигона отправляются в глухую тайгу к шаману, чтобы убедить его переселиться. Невероятно насыщенный текст. Волшебное описание северной природы. Адекватные, думающие, решительные герои, упрямо следующие своей цели.
А вот «Мембрана» совершенно другая. История молодой семьи, которая переезжает в Санкт-Петербург, обретает материальные блага, но теряет самое ценное. Эта повесть про грусть и горечь утери прошлого. Уничтожение памяти под стройку нового мира. Щемящая повесть, цепляющая душу и вынуждающая помнить и ценить свою историю.

Антология состоит из пяти разделов: «Детство кончится когда-то», «К звездам!», «Через тернии», «Обратный путь», «Варианты». Всего в сборнике 19 рассказов и повестей. Ни одно произведение не вызвало отторжения, каждое по-своему интересно. А не это ли показатель качественной антологии?

С радостью пополнила этим сборником свою библиотеку.
«Здесь был СССР» - это книга, которой отчаянно нужна реклама!

«…хотя читать и необходимо, но глупости говорить запрещено», — напоминает Умник. Я попробую.

Это не постап — чёткий, лаконичный и чуть пренебрежительный ярлычок на переплёте, обложке, диджипаке. Это постапокалипсис, которому впору его прежнее, мрачное и величественное органное звучание. Это мир Банка, в котором на четыре преданные железяки приходится сто двадцать детей — двое живых и сто восемнадцать давно мёртвых. И страшный, неизвестный мир за стенами Банка — пространство, в котором не осталось ничего человеческого. Роботов почему-то не жалко, несмотря на их утрированно-человеческие черты. Да понятно, почему: это их роль, на то они и предназначены. Но дети!.. Разве такая судьба была им уготована?
Несладко жить в двухварианте: «запрещено/необходимо» Умника, «никак нет/так точно» Стрелка… Будто тумблер перекидывают. И никаких тебе «хочу», «мечта», «возможно». Это слишком по-человечески.
Страшно и медленно (или страшно медленно?) идут годы. Практически до конца выбран ресурс. Пора наружу. Пора вылупиться из кокона Банка и хотя бы попытаться найти путь к людям. Если они есть.
Безымянный до самого завершения рассказа ГГ делает первый шаг не только к возрождению человечества — он возрождает человека в самом себе… и в чём-то становится Богом. Я не знаю, как это удалось автору: в тексте нет об этом ни слова, но почему так явственно проступают над страницами кроткая, грустная улыбка Рэма и благословляющий, обнимающий, бережный жест его рук?
Мне одно непонятным осталось: ну почему роботы не готовили детей к выходу наружу? Ведь рано или поздно это должно было произойти! На что они — странно сказать — надеялись?..

Рассказ прочитан в сборнике Миротворец 45-го калибра . А первый раз прочла «КЦЧ» в сборнике «Конец света с вариациями» . Приятно, что для иллюстрации на обложке именно этот рассказ выбрали.

Признаюсь честно- я небольшой любитель альтернативной истории, но каюсь- пал жертвой маркетинга.Сами подумайте- много вы видели пионерок с бионическими руками? То-то и оно:) Авторы- составители обещают тёплую ностальгию по не столь давно ушедшему в прошлое Советскому Союзу  и в целом эта идея удалась. Хоть сборник и наполнен альтернативным миром, в котором люди освоили Солнечную систему, но приглядитель повнимательнее и вы заметите те же провинциальные пейзажи, бабушек, торгующих на пыльных гомонящих рынках, льдисто- молочное эскимо, архетипичных чиновников,  простой рабочий люд и детей, искренне верят их в чудо.Кстати, о детях.Считаю, что именно те тексты, что посвящены детям и есть самые удачные. И вообще неважно что перед нами- Артек  с инопланетянами, перенос сознания  или ангелы вместо голубей - все одно эти произведения милы и искрятся радостью. Впрочем и те рассказы и повести, где детство уступает место отчаянной юности тоже весьма и весьма удачны. Радует и тот факт, что описывая мир , где Союз живее всех живых, авторы сборника малое место отводят тетеньке Идеологии.И правильно, а тотона попой умеет испоганить текст, что только диву даешься. К сожалению,  без ложки дёгтя никак не обойтись.Некотрые рассказы не только не особенно интересны, но и пытаются разрушить создааемую сборников атмосферу лёгкой грусти по ушедшим временам. Вы наверное заметили, что в этом отзыве я не указал ни одной фамилии , ни названия произведения. Да- да, все это сделано специально- с тем расчётом, чтобы,вы сами отыскал спрятанные в нем сокровища.Моя оценка- 9 из 10.

Сразу оговорюсь – итоговая оценка 3+ появилась как результат сложных математических расчетов (а именно среднего арифметического из всех рассказов), потому что сборник получился очень неровным, неоднозначным и вообще – на любителя. Раньше я считала себя любителем постапокалиптики. Теперь, пожалуй, нужно уточнить: мне нравится в основном конец света «по-голливудски». Это когда у нас есть какой-либо природный катаклизм/ ядерная война/ смертоносный вирус/ нашествие пришельцев и т.д. и т.п., но при этом сюжет фокусируется на группе людей, с переменным успехом борющихся за жизнь. И пусть до финала доберутся не все, обязательно найдется простой, но очень крутой парень, который спасет свою семью и друзей, как бы неправдоподобно это ни звучало.

«Конец света с вариациями» показывает нам апокалипсис с точки зрения русских писателей. Большой плюс сборника в том, что многие входящие в него рассказы действительно оригинальны, если не способом умерщвления человечества, то, по крайней мере, подачей материала или нетривиальными сюжетными ходами. Составители решили поделить все это разнообразие на четыре части, исходя именно из способов. Я же для своей рецензии использую другое деление – от тех рассказов, которые мне понравились больше всего, до категории «не понимаю, как это сюда попало».

Итак, часть первая, которая если и не потрясла меня до глубины души, то была к этому очень близка. Жемчужина сборника – рассказ Ирины Малыгиной «Полковник и рождество». Он не блещет оригинальностью фабулы или яркой индивидуальностью персонажей, зато он очень по-человечески трогательный. О том, что бесполезно тешить себя иллюзиями. Лучше отбросить сомнения и поставить на карту все, чтобы обрести последние мгновения счастья, даже если мир вокруг рушится безвозвратно. На том же уровне рассказ Владимира Аренева «В ожидании К» - кроме весьма оригинального описания апокалипсиса автор задает очень важные вопросы о героизме и его последствиях для самого героя. Об одиночестве и забвении, и о том, как все, за что ты когда-то боролся, постепенно разваливается у тебя на глазах. Повесть Виктора Точинова «Георгиевский крест» произвела впечатление реалистичностью происходящих событий. Несмотря на говорящих обезьян и крокодилов-полицейских, та политическая система, которая постепенно приближает «конец света» в мире Егора Кружилина, очень похожа на нашу сегодняшнюю реальность.

Кроме того, очень даже неплохо смотрятся рассказы (это уже пошла часть вторая): «Увидеть Париж» Ины Голдин (очень лиричный, невзирая на представителей иностранных спецслужб и перестрелки); «Каждый цивилизованный человек» Майка Гелприна (оптимистичный и настраивающий на светлое будущее, несмотря на трагические события); «И все деревья в садах» Марии Галиной (необычная вариация на тему «Дня триффидов», основная идея которой состоит в том, что нельзя верить собственным глазам); «Желание» и «Конец света» Михаила Бабкина (о бессмысленном существовании, когда даже апокалипсис не может сломить состоявшийся порядок вещей); «Вы летите как хотите» Алана Кубатиева (а вы можете себе представить, чтобы нас поработили птицы?) и «Червивая груша» Александра Тюрина (несколько перегруженное киношным экшеном, но очень уж необычное произведение).

К части третьей, пожалуй, можно отнести те рассказы, которые вызывают интерес, но при этом либо скатываются в откровенный трэш, либо фокусируются на тех вариантах конца света, которые мы уже много раз видели. Например, ожившее желе из «Ночи накануне дня дураков» Виктора Точинова, жутковатый в своей депрессивности «Бог жуков» Владимира Данихнова, роуд-стори в постапокалиптических декорациях в «Последнем урагане» Андрея Рубанова, русский взгляд на зомби в рассказе Андрея Сенникова «Пока мир не рассыплется в прах…» и, наконец, оживший лес в «Цветах зла, терниях добра» соавторов Юлии Зонис и Игоря Авильченко.

В четвертую группу, соответственно, попало все остальное – набившие уже оскомину вариации на тему, как в раю готовили апокалипсис, Ктулху (даже его, бедного, сюда приплели), забавная стилизация про то, как Михайло Ломоносов конец света устроил, и много чего еще, что иногда имело весьма опосредованное отношение к теме. И мой личный антифаворит – «Это конец, Света!» Юлии Зонис, пожалуй, худшее из того, что может предложить сборник.

Пора бы уже закругляться, так что для тех, кто дочитал мои разглагольствования до конца – ознакомиться со сборником стоит, если вы большой фанат «постапа» (правда, жуткое слово, взято из послесловия) и вам интересно, как это бывает по-русски. Для всех остальных я бы, пожалуй, рекомендовала рассказы из первой и второй частей (см.выше). Они интересны и сами по себе, в отрыве от основной темы.

Сама идея написания рассказов в декорациях чужих миров мне претит. Слишком легко - выбирай мир поинтереснее и строчи себе, ты ж профессионал. И морально-этический посыл уже вшит, и эстетика. А ещё можно написать предысторию ("Девушка с родинкой на плече" - вселенная "Ведьмина века", до событий, персонаж памятный) или стопятьсот лет спустя, или сместить фокус повествования на другого необычного персонажа (например, от лица верного пса Сэнсея в рассказе "Старший" по событиям "Казни") - это же тьфу для умелого писателя, семечки. Но для читателя как-то мелко, неинтересно и шелухи много.

По-настоящему понравился только первый рассказ - Ники Батхен "Что мне дорого". Потому что он хорошо написан, потому что написан о мире моего любимчика Медного короля и потому что это интересный перевёртыш, а не банальщина на тему.
Ещё неплохой "Второй "Татьяны Тихоновой (мир "Волчьей сыти" про разумных овец), очень прилично в стиле оригинала написан, я бы и не отличила, наверное. Не что-то новое, так, веточка в сторону, спин-офф.
Борис Харькин "Финли Свинодав" - забавный и бодрый рассказ мира "Скитальцев" про хитроумного мага и его недотёпу ученика.
Максим Тихомиров "Пусть всегда" странный и жутковатый. Наслоение реальностей, мрачняк с мертвяками и необычный финал. Скорее всего мир "Цифрового", но очень по мотивам, конечно.Сам рассказ не очень понравился, но подход интересный.

А у Олди зато эпиграммы, некоторые весьма точные:

Берешь героиню – тонкую, нервную! —
Съедаешь на первое.
Берешь пожилого красавца-героя
И ешь на второе.
Появятся рядом друзья или дети —
Их, значит, на третье.
Вы думали, это – канва для сюжета?
Нет, это диета.

В целом сборник неплохой, для фанатов и любителей жанра пойдёт на разок закусить. Но я лучше самих Дяченко пойду перечитаю.

Огромный плюс для меня таких сборников, что можно читать по отдельному рассказу в день и не бояться, что если вернешься к книге через неделю, то забудешь подробности прочитаного. Хотя это и минус - чтение таким образом растягивается по времени. Вот и я читала книгу пару месяцев точно.

Сборник, на самом деле, классный. И даже если вы вообще не читали ни одного произведения Крапивина, вы, наверняка, найдете в этой книге что-то интересное для себя. Ведь все рассказы в сборнике хоть и объединены общей тематикой, но довольно разные и о разном.

Мне понравилось. Понравились все произведения сборника. Но есть и те, которые запомнились больше других:
- про парня, который поехал к монументу в честь отца-героя, которого никогда не видел (очень актуально и эмоционально написано);
- про подростков-разведчиков и планете фей, которых пытались завоевать (современный подтекст у рассказа);
- про детей, после которых остались только рисунки на стене (крутой подтекст, вызывающий слезы);
- про девочек из прошлого и настоящего (актуальный взгляд на проблему значения телефонов для современных детей).

В общем, сборник - очень классный. И, главное, его можно перечитывать и советовать подросткам.

Мы все умрем. Глупо это отрицать, хотя представители партии некромантов и прочие культисты могут поспорить. Но реальность куда прозаичней. Мы все умрем и умрем, скорее всего, буднично и неинтересно. Даже не заметим этого трагического события, однажды открыв глаза в Вальхалле, Аду или теле новорожденного африканца-альбиноса на радость жрецам Вуду. Но если в гости к нам нагрянет давно обещанный Апокалипсис, если многочисленные пророки просто чуточку перепутали страницы календаря, то скучно не будет. Ведь сценариев Конца света — великое множество, а в истории мировой литературы найдутся и такие, что удовлетворят самого требовательного смертника. Отечественные писатели обращаются к этой тематике едва ли не чаще, чем западные коллеги. Однако среди вала одинаковых с лица межавторских проектов о мире победившего Армагеддона иногда попадаются книги, которые не предлагают в очередной раз понежиться в тени знакомого ядерного гриба, а позволяют взглянуть на жанр максимально широко. Антология «Конец света с вариациями» — как раз такой случай.

Дальше...

Сборник разбит на четыре части с «вступлениями» святого Иоанна Богослова и выдает те самые вариации из заглавия тематическими порциями. Путешествие по вымершим мирам стартует со страшного сна инсектофоба, рассказа Владимира Данихнова «Бог жуков». Эту историю окутывает такая вязкая темнота, в ней так удачно сочетаются бытовая грязь и ирреальная мрачность, что становится по-настоящему душно. Так же неплохи, хотя и гораздо более стандартны, рассказы Ины Голдин и Ирины Малыгиной, а вот Андрей Рубанов, пустивший мир по ветру в «Последнем урагане», неожиданно разочаровывает невнятным сюжетом, да и исполнением не цепляет. Зато держат марку Виктор Точинов и Майк Гелприн. В «Ночи накануне Дня Дураков» Конец света рождается из первоапрельского розыгрыша, и узнаваемая ирония Точинова вкупе с абсурдностью фантдопа не отменяют того факта, что местами рассказ на самом деле жутковат. А «Каждый цивилизованный человек» Гелприна, в котором на руинах цивилизации двух мальчишек воспитывает и охраняет квартет старых роботов, — умная и трогательная история о заботе, долге и предназначении. Именно этот рассказ вдохновил художника на создание обложки к сборнику, и иллюстрация не подкачала.
Следом за громыханием «Первой трубы» скачет «Второй всадник», и в этом блоке радуют уже все до одного. Растительную природу Апокалипсиса эксплуатируют сразу двое, вернее, трое авторов. В рассказе «И все деревья в садах…» Марии Галиной людей извели разумные растения — мандрагоры. Человек ведь, как известно, на 80% состоит из воды, а растения очень любят воду… Вот и приходится выжившим прятаться по хуторам небольшими группами, потому как мандрагоры не только их чувствуют — они способны мимикрировать. Рассказ грамотно использует тему «подменышей» в духе незабвенного «Кто идет?» Джона Кэмпбелла и здорово рисует атмосферу нового мира. Мира с вьюнками и спорами. Юлия Зонис с Игорем Авильченко тоже неравнодушны к зеленым насаждениям, но их «Цветы зла, тернии добра» гораздо масштабнее. Здесь идет полноценная война с наступающими ордами лесов, а не охота за одиночками на погибшей земле. Рассказ переполнен красками, образами, вкусами, запахами, и иногда хочется немного приглушить яркость, чуточку понизить уровень безумия с ездовыми жар-птицами и замиренной крапивой, но фантазии соавторов нельзя не отдать должное. Хорош и Дмитрий Быков с социально-железнодорожным хоррором «Можарово», и Кирилл Бенедиктов с новым, лавкрафтианским взглядом на известные исторические события («Октябрь в Купавне»), и Сергей Удалин, хитро вырядивший свой постапокалиптический мир в фэнтезийную шкуру («Да пребудет с нами Сила»). Ну а рассказ Андрея Сенникова «Пока мир не рассыплется в прах…», несмотря на некоторую тяжеловесность стиля, не затерялся бы в любой западной зомби-антологии, будь у составительского руля хоть маэстро Стивен Джонс, хоть другой известный любитель нежити — Джон Джозеф Адамс.
Блок «Третья печать» рассказывает о Конце света, который нас не испугал. Ведь Армагеддон можно встречать и с улыбкой на лице, не закапываясь при этом в бомбоубежище. Но нужно ли? Увы, третья часть книги оказалась самой слабой. Юмористическо-апокалиптические зарисовки неплохи для разбавления мрачных сюжетов, но сами рассказы на фоне более серьезных работ по соседству смотрятся блекло и неубедительно. Успенский, Трускиновская, Балабуха — мэтры и «паровозы» на этот раз выступают в роли массовки. Их истории легко читаются и еще легче забываются. Как и весь раздел, без которого книга ничего бы не потеряла. Улыбнулись пару раз и отправились дальше. Но и тут не обошлось без одного яркого рассказа. Остроумная сказка Михаила Бабкина «Желание» в чем-то обыгрывает известный анекдот про «ящик водки и всех обратно». Конец света здесь один из самых оригинальных, причем такой родной, можно сказать, народный, что едва ли представишь его за пределами нашей страны.
Если бы книга закончилась «Третьей печатью», читательские впечатления были бы подпорчены. И это несмотря на общий высокий уровень работ. Но составители все рассчитали и после кратковременной передышки в несерьезном разделе выдали на-гора заключительную часть — «Четвертый сон». Если убрать за скобки странноватый рассказ Александра Тюрина «Червивая груша», то именно тут обнаружатся лучшие произведения сборника. Они будто бы вышли из-под одного техзадания; это не постапокалипсис в привычном виде, а скорее альтернативная реальность. Злосчастную бабочку в прошлом все-таки раздавили, и в ход истории вмешались братья наши меньшие, изменив современную структуру общества. Добро пожаловать на Планету обезьян! Антиутопия Виктора Точинова «Георгиевский крест» хороша и сама по себе, причем фантастический элемент здесь нельзя назвать сюжетообразующим, но без патрулирующих улицы Петербурга крокодилов-полицейских повесть лишилась бы заметной доли колорита. Начальная сцена, в которой гребенчатая рептилия вершит правосудие, — одна из самых ярких во всем сборнике. Спецслужбы, научные изобретения, гетто-«банки», постоянные «качели» на нервах и ощущение опасности — повесть затягивает в такой водоворот событий, что к финалу уже не хочется, чтобы она заканчивалась. У Алана Кубатиева в рассказе «Вы летите, как хотите!» в социум внедрены не модифицированные крокодилы с обезьянами, а птицы. И внедрены отнюдь не на вторые роли. Захватившие власть совы, соколы, дятлы извратили не только законы (за любовь к кошкам теперь можно серьезно поплатиться), но и сам облик общества. Кубатиев использует классическую схему антиутопии в совершенно безумном мире, где главный герой зарабатывает на жизнь переводами птичьего щебетания. Получилось мрачно, местами страшно, но при этом выпукло и, как ни странно, достоверно. Однако главный приз за оригинальность следует вручить Владимиру Ареневу, который самым неожиданным образом оживил произведения Корнея Чуковского. «В ожидании К.» поднимает множество насущных вопросов, от уровня отечественного кинематографа до отношения к ветеранам, но подкупает в первую очередь узнаваемыми элементами тех историй, на которых все мы выросли. Ареневу хватает чутья не превратить рассказ в фанфик, он не замыкается на «пасхалках», а творит собственное произведение — изобретательное, абсолютно серьезное, самобытное. Пусть и взращенное на поле вторичного литературного мира.
Мы все умрем. Если верить этой книге, кого-то унесет ураган, кого-то разорвут на части на провинциальном полустанке, кто-то попадется разумным растениям, а кто-то обязательно сгинет под гнетом птиц. Толчком к Концу света может послужить что угодно: хоть первоапрельская шутка, хоть загаданное желание. А пока тучи сгущаются, пока вселенная прикидывает для каждого свой сценарий Судного дня, есть время почитать тех, кто кое-что смыслит в Армагеддоне. Предупрежден — значит вооружен. Ведь иногда Конец света — это всего лишь начало.

Прочитав этот сборник, ещё раз уверился, что тематика глобальных катастроф, постапокалипсиса малопригодна для малых литературных форм.
Чтобы рассказ не выглядел слабоосмысленным фрагментом, вырванным из чего-то большего, а читался законченным произведением, и при этом был интересным, а ещё лучше - сильным, нужны настоящие писательский Талант и Мастерство.