© Сергей Решетнев, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Эти стихи написаны в течение одного года: весна, осень, зима, весна. Большая часть текстов все-таки весной, вёснами. Лето как-то выпало, в тот год летом не писалось, в тот год лето было полно реальной жизни, насыщено впечатлениями, которые потом, осенью, зимой, весной, вскрывались, как варенье, пробовались на вкус. И ещё наполнены эти строки ощущением расставания с домом, с друзьями, за тысячи километров от друзей, от всего, что было привычно и казалось главным. Когда в 16 лет покидаешь дом это одно, в 25 – совсем другое, уже нет такой открытости всему, уже сложились связи, предпочтения, взгляды. Не знаю, насколько это хорошо или плохо, но вот так, как оно есть зафиксировались движения души в этот период жизни. Не стоит ждать прорывов и откровений, тут была кропотливая, долгая работа, перебор своих «внутренностей» по звену, по косточке, по сантиметру. «Смирение» – не примирение с миром, с самим собой, а понимание, осознание, что человек очень замкнутое существо, непрозрачное, закрытое от взгляда другого, неинтересное остальным. И эти стихи, они, скорее всего не будут прочтены, затеряются во вселенной, исчезнут, тихо, незаметно, как камень под водой, как я сам, но это ещё не значит, что их нет, что их не было.

Сергей Решетнев

Весна подошла не слышно

 
Весна подошла неслышно,
Закрыла глаза ладонью,
Забудутся сны и числа,
В Лете любовь утонет.
Даже если минуту
Счастье мое возможно,
Чувство, что был и буду,
Бессмертно, пусть даже ложно.
Вот и весна навечно.
Прячьте свои сомненья,
Верить в себя беспечно —
Это и есть смиренье.
 

Если выхода нет

 
Если выхода нет —
Душа превращается в скрипку.
Кажется твердое зыбким,
Если выхода нет.
Пульс судьбы никогда не бывает
Равномерным, он вечно не тот,
И всё то, что меня убивает,
Может быть, мне и счастье дает.
Если выхода нет,
То душа переходит в слова,
И у сердца другие права,
Если выхода нет.
И любовь почему-то жива,
Даже если в ней выхода нет.
 

Молчание

 
С каждым днем твоего молчания
Твой образ прозрачнее и светлей.
Отчего, чем больше мое отчаянье,
Тем я решительней и сильней?
Растет стремление рухнуть в бездну,
Но вместе с ним и желание устоять.
Ждать невозможного бесполезно,
Но еще безумней его не ждать.
 

Скоморошина

 
А когда мне будет плохо,
Я найду в себе скомороха,
Пусть меня от тоски разбудит
Мой веселый бубенчик-бубен.
Пусть летят тогда во все стороны
Каркасмехи печали – вороны.
Пусть поднимут на небе гай,
Черным птицам не выдавай,
Спрячь меня под крышу, под стол,
Спрячь меня под широк подол.
Я сниму бубенцы прочь,
Чтобы не дразнить ночь,
Бубен кожаный – под кровать,
Без помех тебя целовать.
Я игрец на твоей дуде,
Я живу в деревне Нигде,
Я сошью тебе полотно,
Светлым сном усыпит оно.
Сладко пахнет цветочный венчик,
Языком трепещет бубенчик,
И луна за твоим окном
Крутит желтым веретеном.
И пространство тебе мало —
Бьешься бабочкой о стекло.
 

Со мной снега

 
Потому-то по полгода февраль,
Каждый день – то переезд, то пожар.
Уходи скорее, мне тебя жаль —
Жить со мною – это кошмар.
 
 
Но не надо говорить о судьбе,
Мне наскучил уже этот рассказ,
Я-то знаю, что скрываю в себе,
Как не нужно это здесь и сейчас.
 
 
Завтра снова всё покроют снега,
А весна наступит только в кино,
Если ты опять приходишь, тоска, —
Захвати с собой хотя бы вино.
 

Тайные стихи

 
Каких бы выгод ни сулили,
И сколько б каждый ни солгал —
Мы любим то, что мы любили,
Мы верим в тот же идеал.
Пусть нам смешны слова пророка,
Пусть дороги свои грехи,
Под именем другим, глубоко
Живут в нас тайные стихи.
Поступок чей-то бескорыстный
Иль странный строй старинных нот,
Нас вдруг вернет к идее чистой
Или к безумию толкнет.
А может, буря, страшный вечер,
Затронуть те слои должны,
Где мы тоской душевной, вечной
Со всеми объединены.
Желаний наших всех начальных
Не вычислить, не разгадать,
И жизнь, пока полна нечаянным,
Умеет нас очаровать.
 

Прощай, актриса!

 
Прощай, любимая актриса!
Скуп для тебя мой драматург,
Когда б не встретились так близко —
Не знали б времени разлук.
Сквозное действо нижет сцены,
Друг другу мы сыграли роль,
И вот настали перемены,
Судьба меняет ход, пароль.
Теперь нам встречи невозможны,
Неважно, чья была вина,
Нам собственные чувства ложны,
Мы гордость пьем свою до дна.
Еще звучит в ушах, как эхо,
Твой смех над самым дорогим,
Я не прощу такого смеха,
Пусть крив костюм и странен грим.
Так будет лучше для обоих,
Разбит с надеждами бокал,
Для большей глубины героев
Был нужен автору скандал.
Пусть дружба разом прекратится,
Топчи увянувший цветок,
Прощай, не надо репетиций,
Я в этой сцене одинок.
 

Бес

 
Войди в меня, мой чистый бес,
И, горло раздирая криком,
Убей меня, чтоб я воскрес
В ином обличии великом.
Везде смывай сырую плесень
Потоком беспощадной злобы,
Пусть ярость истины воскреснет
И выйдет солнце из утробы.
Пусть радость рвется прямо вверх,
Сам знает свой предел росток,
Не бойся, тела вскрой орех
И рви желания цветок.
 

Желаний ветер

 
Желаний ветер. Парус. Грудь.
И море, и корабль – кровать…
Как хочется тебя разуть,
Раздеть, и целовать, и целовать…
Из плена шелковых одежд
Выходишь ты, как лист из почки,
Твой поцелуй, как ветер свеж,
И губ упругостью он сочен.
 

Все люди – сны

 
Оставьте же меня, мечты,
Я вас исполнить не сумею,
Мне не до вашей высоты,
Я одиночеством болею.
Желания, вас слишком много,
Но для всего дан малый срок,
Я б жить хотел светло и строго,
Но любит суету мой бог.
Он любит женские капризы,
Он любит нарушать закон,
Он никогда не выдаст визы
В страну, где хаос прав лишен.
Я понял, что безумны все,
Что нет посредников меж нами,
Друг другу кажемся мы снами,
И сами действуем во сне.
И я чужой в мирах чужих,
Умалишенным притворяюсь,
Подыгрываю бреду их
И их безумству ужасаюсь.
 

Последняя жена

 
Меня дождешься ты одна —
Бесстрастно, честно, непорочно,
Моя последняя жена,
Я знаю – ты дождешься точно.
Ты примешь даже стариком,
Больным и слабым, сумасшедшим,
Тебя любой устроит дом
И путь любой, к тебе приведший.
И никогда тебя изменой
Не сможет тело оскорбить,
Лишь бездна так самозабвенна,
Лишь смерть умеет так любить.
 

Слуги

 
Аристократы осязанья,
О пальцы нежные мои,
Интуитивны ваши знанья
Науки ласки и любви.
 
 
О уши, жадные воронки,
Вы пьете стоны, как вино,
Каким бы вкус ваш ни был тонким,
Вас лесть обманет всё равно.
 
 
О нос, вот вечное дитя,
У томной страсти в цепких лапах,
Куда влечет тебя шутя
Волшебный, сладкий, дикий запах?
 
 
О губы, странники печали,
Жрецы пленительных мгновений,
Напрасно всюду вы искали
Источник вечных наслаждений.
 
 
Глаза – пророки и цари,
Вы слишком для любви жестоки,
Всезнайство гордое – умри,
Пока не вышли чувства сроки.
 

Времени не осталось

 
Немного времени осталось,
Сознания всё тоньше слой,
В пустую комнату, в усталость
Вхожу, сливаюсь с тишиной.
 
 
Горчит весна, и в каждой фразе
Такие острые края,
И скучно мне среди фантазий —
Холодной болью полон я.
 
 
Трава сухая, запах мятный,
Завариваю в чашке прах,
Беспомощный и непонятный —
Я еле сдерживаю страх.
 
 
Страх нависает темной глыбой,
А всё душа осталась кроткой —
На берег брошенная рыба
С разорванной словами глоткой.
 
 
Какой сегодня день неверный:
То вспыхнет солнцем, то тускнеет,
Весна клубится, зеленеет,
Но ветер леденящий, скверный.
 
 
Он бродит в доме сквозняком,
Он в мысли холодом проник,
И равнодушными словами
О лете говорит язык.
 
 
Зато вино цветов весны
Я пью в холодном подземелье,
Дни настоящего мне – сны,
В прошедшем всё мое веселье.
 
 
Я верен веснам лет прошедших,
Они во мне еще живут,
Я счастлив счастьем сумасшедших,
Не признающих бег минут.
 

Сады

 
Сады запенились цветами,
Кипит зеленая волна,
Отяжелевшими ветвями
Качает белая стена.
Необозримыми рядами
Стоят невесты – пирамиды,
Струится розовое пламя,
Пространство белой нитью шито.
 

Конец ознакомительного фрагмента.